Chapter 4 by Lamiel (1/2)

«Генетические изменения», —думал Мастер, укладывая Доктора на стол в медицинском отсеке. В качестве исключения ТАРДИС разместила необходимое Мастеру помещение в нужном месте. Доктор вдохнул модифицированную вакцину вместе со всеми остальными, но всё равно не был защищён от вируса. Насколько глубоко в организм тот успел проникнуть, пока Доктор не нашёл лекарство? Какие ещё битвы велись внутри? Регенерирует ли он, если сейчас умрёт?

Мастер не собирался рисковать. Доктор заблокировал консоль управления ТАРДИС, но не медицинское оборудование. Сканер показал путь, пройденный пулей в груди Доктора. Она миновала позвоночник и левое сердце в сантиметрах, пробила лёгкое и раздробила ребро, остановившись у грудной кости.

Мастер почувствовал, что страх в его желудке ослабел. Доктор выживет. Он начал снимать с него промокшие в крови рубашку и майку, с отвращением сжимая губы, оголяя повреждённую плоть. Закончив с этим, он занялся мелочами – извлёк пулю, а затем направил регенератор тканей на рану в спине Доктора. Повреждения лёгких и рёбер сами о себе позаботятся за несколько дней лечебного транса.

Другой проблемой была потеря крови – Доктор потерял очень много, но во всём медицинском отсеке запаса галлифрейской крови не было. Человеческая кровь — да, в различных модификациях, галлифрейская – нет. Мастер с отвращением фыркнул. Это было так по-докторски: думать о безопасности своих жалких питомцев, но не предпринять мер предосторожности для себя.

Мастер несколько минут колебался и пришёл к мнению, что состояние Доктора не было настолько критическим, чтобы потребовалось переливания от него самого. Конечно же, у них был общий тип: после первой регенерации он был таковым у всех таймлордов. Доктор пережил бы и большую потерю, чем эта, а у Мастера не было желания ослаблять себя без необходимости.Но он всё же медлил, в задумчивости поглаживая ладонь Доктора от пальцев к запястью.Придя в какой-то степени к компромиссу, он, чтобы восполнить потерянную Доктором жидкость, поставил капельницу с физраствором и отвернулся.

Мастер покинул медицинский отсек спустя чуть более часа, после того как внёс туда Доктора. Ноги волочились: казалось, в теле болит каждая мышца. Он двинулся по коридору к своей комнате и, к удивлению, нашёл её там, где оставил. Другой сюрприз: когда он наконец-то содрал с себя остатки промокшей в крови одежды (даже носки были липкими. Как они-то вымокли?) и встал под душ, вода была тёплой. Даже горячей.

Он дважды вымыл голову, смывая с головы все пятна и капли крови, оттёр тело, глядя на кружившуюся водоворотом мыльную воду: сначала окрашенную в красно-коричневый, а затем чистую. И потом просто стоял под струёй, наклонив голову и позволив воде течь по шее и плечам.

Когда он наконец закрутил кран и вытерся, кожа его была раскрасневшейся от жары и полотенца. Но он всё ещё чувствовал кровь Доктора на своих руках.

Доктор в медицинском крыле всё ещё был в своих окровавленных брюках и кедах. Процессу излечения они не мешали, поэтому Мастер их и не снял. Теперь кровь засыхала. Когда он очнётся, ему будет ужасно некомфортно.

Мастер не собирался думать об этом. Если думать, то захочется что-то сделать, а это было уже лишним свидетельством того, что он будто бы действительно заботится о своём старом враге.

Но, надо заметить, он только что спас жизнь Доктора. На это у него был ответ: Доктор нужен ему живым, чтобы управлять ТАРДИС. У всех действий Мастера было очень рациональное и логичное объяснение, если посмотреть на них в верном свете.

Доктор выживет, пролежит он всю ночь в своей крови или нет. Мастер определённо не собирался тратить время и думать об этом. Он устал и собирался спать.

Он провертелся в постели шесть часов, думая о засыхающей в волосах Доктора крови.

Он сбросил одеяла (три – и чувство вины, – сильно отличавшиеся от покрывала, оставленного им на кровати этим утром) и встал.

Это вполне понятно, убеждал он себя, наполняя в медицинском крыле чашу горячей водой. Знай своего врага, и тому подобное. Хорошо, ладно, после девятисот лет

(одержимости)изучения, он уже знал Доктора лучше, чем кто-либо в космосе, но принцип оставался принципом. Разве у него ещё будет шанс понаблюдать за своим заклятым врагом с такого близкого расстояния без его ведома?

Он был прав насчёт волос Доктора. Кровь высохла и превратила их в острые пики, уколовшие руку Мастера, когда тот к ним прикоснулся.

Он намочил полотенце в чаше и принялся за работу. Доктор зашевелился от его прикосновения, хмурясь и отворачивая голову. Мастер остановился. Лечебный транс должен быть начаться несколько часов назад: Доктор не мог осознавать, что Мастер рядом.

Взгляд на медицинские мониторы подтвердил это. Медленное сердцебиение и пониженная температура тела говорили, что Доктор оставался бесчувственным, что бы Мастер с ним ни делал.

Но когда он закончил с его волосами и принялся счищать засохшую кровь с шеи и плеч, движения Доктора стали более обеспокоенными. Он сменил позу, дёрнул головой и нахмурился. Мастер, не касаясь белой повязки на груди Доктора, провёл полотенцем по худым бокам, вниз, где кости таза заметно возвышались над плоским животом.

Когда он коснулся пояса брюк, Доктор застонал. Мастер замер, затаив дыхание. Ещё раз взглянул на мониторы: не было сомнений, Доктор находился в лечебном трансе. Но в этот раз Мастер заметил и ещё кое-что: линии, показывавшие активность мозга, которые в лечебном трансе должны были быть недвижимыми, за исключением некоторых дельта волн, активно скакали и вздымались. Дельта, тета, гамма – даже альфа волны были активны, что указывало на глубокие эмоции: страх или беспокойство.

Мастер попытался вспомнить, слышал ли он когда-нибудь о снах в лечебном трансе. Вроде бы профессора в Академии говорили, что это невозможно – но они почти обо всём так говорили. Мастер и Доктор обычно принимали такие утверждения как вызов.

Ладно, снится ему что-то или нет, транс вроде бы делал своё дело. Мониторы показывали, что сломанное ребро Доктора срасталось: треснутые и раздробленные кости соединялись и сглаживались прямо на глазах. Мастер вернулся к своему занятию.

Пришлось разрезать брюки Доктора, иначе было никак: они слишком застыли, чтобы можно было попытаться избавиться от них другим способом. Мастер сделал это с некоторым сожалением. Ему довольно нравился коричневый костюм. Кеды он, напротив, сорвал и отшвырнул в сторону без раздумий.Неспешными движениями он омыл ноги и ступни, постоянно смачивая полотенце в горячей воде, обрабатывая длинные мышцы бедра и голени. В конце он обратился к чувствительной области внутренней поверхности бедра и гениталиям, стараясь быть нежным, хотя и знал, что Доктор ничего не почувствует.

Доктор снова застонал, сдвинул ноги и перевернулся на бок.

Мастер воспользовался удачной возможностью помыть спину Доктора. Закончив, он осторожно взял его за плечи и перевернул обратно. Поза и правда не имела значения: медицинский стол поддерживал пациента на воздушной подушке в доле миллиметра над поверхностью, так что давления на раны не было, как бы Доктор ни лежал. Но Мастеру нравилось смотреть на его лицо.

Долгое время он просто стоял, рассматривая в тишине своего старого врага. Тот дышал довольно быстро. Как часто Мастер старался, планировал, выдумывал схемы завладеть Доктором. И вот он теперь распростёрт перед ним: обнажённый, беспомощный и уязвимый. Мастер мог делать с ним всё, что угодно, и Доктор бы его не остановил.

Мечтательно он коснулся лица Доктора, погладил его по щеке и провёл большим пальцем по губам.

Брови Доктора сдвинулись к переносице, и он что-то пробормотал.

Мастер остановился. Всё было неправильно. И это не имело ничего общего с надоевшей нравственностью, проповедуемой былым другом. Когда Мастер рисовал в своём воображении зависимость Доктора, это было по-другому. Доктор должен быть в сознании. Должен быть сильным, бороться. Беря над ним верх, Мастер хотел победы не только над телом, но и над волей, разумом и духом.

Мастер вздохнул. Следуя кончиками пальцев по контуру подбородка, он наклонился и прошептал Доктору на ухо:

— Скоро, старый друг, — пообещал он. – Скоро.

Когда он собрался уходить, его рука коснулась руки Доктора, и пальцы того сомкнулись в удивительно сильной хватке. Испугавшись, Мастер обернулся.

Мониторы показывали, что сердцебиения Доктора участились, тот тяжело дышал. Его веки дрожали, он застонал. Этот звук разжёг огонь в животе Мастера, посылая волны жара прямо в пах.

Ему и правда очень, очень хотелось узнать, что же Доктору снилось.

Мастер сглотнул. Доктор крепко держал его за левую руку, поэтому правой он потянулся выше, к голове и коснулся болевых точек на виске Доктора.

Контакт.

Дым. Чёрный дым, от которого слезились глаза. Он не мог дышать, поэтому использовал вторую дыхательную систему, но грудь горела и болела: долго он так не протянет. Тёр рукой будто воспалённые глаза. По лицу текли слёзы, но он видел.

Сквозь удушливый дым он видел пламя, горевшее на контрольной палубе ТАРДИС, пламя на её внешних экранах. Сотни тысяч кораблей: далеков и таймлордов и полдюжины других, низших видов, втянутых обеими сторонами в эту войну. Все горели. Их иллюминаторы светились красно-оранжевым пламенем, двигатели отбрасывали смертельные лучи.

Не было ни звука, но он слышал их. Крики в его голове: крики всех когда-либо живших или ещё только будущих таймлордов: око гармонии было открыто и связано с матрицей, на голове всё ещё покоилась корона, а он убивал их всех: бывших, настоящих и будущих. Хотя будущее больше не существовало, потому что Галлифрей горел.

Планета заполняла весь экран, была фоном, на котором горел флот. Он окружил её водоворотом, сжигающим поверхность в пепел. Огонь поглотит всё. Для далеков, вторгшихся в цитадель, выхода нет, нет вообще больше ни одного безопасного места.

Цитадель пала, он ждал этого, и почувствовал, как время, сотрясаясь, летит вниз, и поймал его матрицей. Когда Галлифрей рухнул, по времени и пространству прошла ударная волна, добираясь до Скаро, где однажды в своей молодости он проявил милосердие.

Галлифрей был мёртв, но забрал с собой старого врага, запер его навечно в своих объятиях. Взрывная волна пронеслась по времени и пространству, и всё вокруг него: корабли таймлордов и далеков, взрывалось, низшие виды меркли, исчезали с лица Вселенной.В его голове остались только крики. Он не думал, пытался не думать, что только что наделал и ещё сделает. Временная война всё ещё бушевала, излучая смерть, разрывая время и пространство. Она уничтожит Вселенную ещё до её возникновения. Последним усилием он взял матрицу и замкнул её, запирая войну времени.

Крики прекратились. В глубоком шоке он повалился и скорчился на полу. Корона откатилась. Золотой обруч треснул, и его блеск погас, бессмысленный – как сломанная игрушка. Тишина, болезненная жуткая тишина накрыла его, а он сквозь завесу дыма вглядывался в пустое звёздное небо.

Он убил их всех.

Мастер вырвался из сознания Доктора с мучительным вздохом. Его трясло. Кожа покрылась холодным потом, а глаза жгло, будто дым до сих пор разъедал их. Он стоял на коленях посреди медицинского отсека, грудь его тяжело вздымалась, каждый вздох давался с трудом.— Чтоб тебя, — захлебываясь воздухом, произнес Мастер. – Да будь ты проклят. Я разве просил, чтобы ты мне показал это? Разве я когда-нибудь просил?! Это была причина, по которой я сбежал, ублюдок. Вот эта самая причина.Он ухватился за медицинский стол и выпрямился. Ноги все еще дрожали.Мастер смотрел на Доктора, тяжело привалившись к столу. Вернувшиеся барабаны звучали с удвоенной силой, отбивая ритм в его голове, и он бы с удовольствием придушил своего старого друга, если бы только руки не тряслись так сильно.Доктор, в свою очередь, выглядел так же плохо, как Мастер себя чувствовал. Он был бледен, над верхней губой выступил пот. Руки были сжаты в кулаки, слезы текли из уголковзакрытых глаз по вискам, исчезая в волосах.

Мастер осторожно провел пальцем по влажному следу, оставленному слезой, не касаясь точек контакта на виске. Затем он поднес палец ко рту и попробовал на вкус – солёный. Свободной рукой он нашел пульс на горле Доктора, бившийся под кожей совсем близко. Он вздохнул.— Ты весьма облегчаешь мне задачу, — сказал он. – Хочешь, чтобы я тебя убил?Мастер прижал ладонь к щеке Доктора, и тотзатих. Прекратил беспокойно ворочаться, руки его больше не елозили по столу. Он повернул голову, сильнее вжимаясь лицом в ладонь Мастера. Губы разжались, и он издал тихий, умоляющий звук, что-то среднее между стоном и хныканьем.Мастер сглотнул. Он совсем недавно побывал в воспоминаниях Доктора и прекрасно понимал, что означает этот звук. Во Вселенной Молчания мог быть только один ответ на прикосновение другого таймлорда. Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня одного.Мастер понимал его очень хорошо.— Ладно, — сказал он, скользя пальцами вниз по влажным волосам Доктора. – Уговорил. Я останусь. Но тебе придется за это заплатить. Но ты и сам знаешь, так ведь?Мастер наклонился и накрыл губами рот Доктора, ласково целуя его. В любое другое время он бы никогда не проявил такой нежности к своему старому врагу. Никогда не позволил бы себе этой слабости. Но Доктор не вспомнит его нежности. И ни одно живое существо во всей вселенной не могло узнать о том, что сейчас произошло.Он неторопливо продолжил исследование губ, зубов и языка Доктора, наслаждаясь его вкусом, запахом и ощущениями, которые при этом возникали: ароматом древесного дыма и осенних листьев, искрами атронной энергии на языке и присутствием другого таймлорда в его разуме после многих лет одиночества. Наконец он прервал поцелуй и уткнулся лицом в шею Доктора, сбивчиво дыша.— Боже мой, — прошептал он. – Мне так тебя не хватало. Все эти годы, впустую потраченные на людей, когда у нас с тобой могло быть это.Он поднял голову и вгляделся в лицо Доктора. Он выглядел таким безмятежным. Показатели на мониторах выравнивались, сердцебиение замедлилось, глаза перестали безумно двигаться под веками.Мастер оставил на губах Доктора последний, почти целомудренный поцелуй.— Я сделаю так, что тебе будет хорошо, Доктор, — сказал он. – Вот увидишь. Тебе будет просто сказочно хорошо.Он укрыл своего старого врага простыней и покинул медицинский отсек.*~*~*Спустя два дня Мастер сидел в комнате управления ТАРДИС, упершись ногами в край консоли, разложив рядом на сидении набор инструментов, и возился со звуковой отверткой Доктора. Так же как и панель управления ТАРДИС, отвертка была заблокирована, однако Мастер был уверен, что на этот раз он сможет взломать это устройство. Ему уже удалось вскрыть крышку и разобраться с кросс-соединениями внутреннего механизма контроля. Высунув кончик языка, он аккуратно припаивал последний проводок на место.

— Так, а вот это нужно вставить сюда. Вроде, — наносхема внезапно выпустила сноп искр. Мастер вскрикнул, поскольку разряд прошел по всей его руке. Отвертка упала ему на колени, а паяльник громыхнул об пол, когда он затряс пальцами, ругаясь и шипя от боли.— Чем это ты тут занимаешься?Мастер поднял взгляд. В проеме стоял Доктор, опираясь на стену. Мастер с сожалением отметил, что он одет. В синий костюм с темно-бордовым галстуком и подходящие кеды. Доктор выглядел уставшим, был бледнее, чем обычно, лицо будто заострилось. Но уголки его рта были приподняты в улыбке, и был какой-то насмешливый блеск в глубине его карих глаз.— Не твое дело, — Мастер сунул пальцы в рот.— Ты балуешься с моей отверткой, так что это очень даже мое дело, — мягко ответил Доктор. Он выпрямился и двинулся к консоли, оглаживая пальцами ее панели. ТАРДИС откликнулась на прикосновения низким гулом двигателей, коралловые стены стали ярче, давая понять, что корабль вновь находится в активном режиме.— Как скажешь, — Мастер запустил отверткой в Доктора, и тот поймал ее, не отрывая взгляда от экрана консоли. – Это самый сложный, неверно названный кусок железа, какой я когда-либо видел, и, учитывая, сколько времени я провел пленником этой консервной банки, это, в общем-то, о многом говорит. Ну зачем какой-то отвертке аж двести пятьдесят шесть функций? Я тебя спрашиваю!— Двести пятьдесят семь, — рассеянно поправил его Доктор.— О, так вот как ты заполучал всех этих девчонок с Земли, — Мастер понизил голос, по-американски растягивая слова, пытаясь изобразить Элвиса: — Эй, детка, хочешь прокатиться в моей стильной телефонной будке? О, да, готов спорить, ты еще ни разу не видела, чтобы звуковую отвертку использовали таким способом.

Доктор оторвался от консоли, чтобы бросить на Мастера единственный скептический взгляд, и снова вернулся к монитору. Видимо, пародия не была сильной стороной этой регенерации. А жаль – некоторые из предыдущих воплощений Мастера были в этом очень хороши.Мастер перестал кривляться и откинулся на сиденье, засунув руки в карманы.— Ну так что, помогала тебе хоть одна из этих девчушек «затягивать болты»?— О, ты очень удивишься, — Доктор продолжал изучать экран. – Где это мы?За пределами ТАРДИС стоял какой-то гул, корабль слегка трясло.— Корабль джудунов, — ответил Мастер. – Они конфисковали ТАРДИС, когда я заперся изнутри. Теперь они везут нас к себе, в Прокламацию Теней.Снаружи что-то громыхнуло, и корпус ТАРДИС затрещал.— И да, кажется, они очень хотят к нам вломиться, — добавил Мастер.— Что? – Доктор переключил фокус монитора с дальнего на ближний и наклонился, пристально вглядываясь в экран. – Что? Это же нитрат лития они притащили, да?! К моему кораблю?!Он развернулся, сбежал по лестнице и распахнул двери ТАРДИС.— Эй вы, идиоты! – возопил он, выглянув наружу. – Руки прочь!В ответ один из джудунов что-то пробубнил, и Доктор едва успел уклониться от выстрела из лазерной пушки, заряд которой пролетел прямо над его головой и попал во внутреннюю обшивку корабля.

Доктор ввалился обратно в ТАРДИС, захлопнув за собой двери.— Ну, знаете ли, это было грубо, — сказал он, бросаясь к консоли. – Ладно, хорошо, и не с таким справлялись. Никаких проблем. Нужно просто немного энергии, ну вы у меня попляшете, allons-y, собираюсь взорвать эту чертову стоянку, как пакетик чипсов…

— О чем ты там бормочешь? – прервал поток его живописной речи Мастер.— Об этом, — бросил в ответ Доктор, опустив рычаг ручного тормоза.Временной ротор начал пульсировать, запуская процесс дематериализации. Мастер вскочил на ноги с открытым ртом.— Не может быть. Ты не посмеешь.Доктор не ответил. Он носился вокруг консоли, устанавливая координаты и настраивая стабилизаторы.— Мастер! Экстраполятор!— А что с ним не так?— Увеличь защиту на сто шестьдесят процентов. Вон тот зеленый циферблат!— Не могу, — отозвался Мастер. – Ты же заблокировал консоль.— Чтоб тебя! – Доктор настроил звуковую отвертку и направил ее на панель управления. Раздался вой, отвертка вспыхнула и погасла. – Давай! Живо!Мастер пожал плечами и коснулся переключателя. Он удивился, не ощутив сопротивления, когда повернул его, и услышал, как возросло инфразвуковое гудение ТАРДИС, едва показатели поползли вверх.Одной рукой Доктор нажал на кнопку, другой орудовал под консолью, умудрившись при этом пнуть ногой рычаг, а затем подался всем телом вперед и ударил молотком по дальней панели. ТАРДИС хорошенько тряхнуло, после чего все пришло в норму. Временной ротор равномерно пульсировал. Они были в вихре.Доктор соскользнул с консоли и осел на пол.

— Так-то! Вот что я называю отличным полетом!— Ты и впрямь на это решился, — сказал Мастер, пытаясь оторвать от рычага свои пальцы, сведенные судорогой. ТАРДИС издавала слегка напряженные звуки. Он вернул защиту на изначальный уровень и отступил от консоли на шаг. Скрестив руки на груди, Мастер рассматривал своего приятеля таймлорда.— Ты же их уничтожил.Доктор отыскал свою отвертку и теперь лежал на полу, разглядывая ее. На Мастера он даже не посмотрел.— Уничтожил кого?— Джудунов, кого еще. Ты взорвал их, — Мастер пытался скрыть волнительный трепет в животе, вызванный поступком Доктора.Доктор поднялся с пола, сунув отвертку в карман пиджака.— Не глупи. Никого я не взрывал.— Там же было море нитрата лития. Он взрывается при малейшей вибрации, а ты дематериализовал ТАРДИС прямо рядом с ним.— Вот поэтому я и велел тебе усилить защиту и закрепил квантовый предохранитель, — Доктор взъерошил свои волосы. – Я заморозил взрывной заряд в статичной временной петле, когда мы начали перемещаться. Когда он вернётся в своё время, ТАРДИС уже исчезнет, и всё будет стабильно. И если они не будут со злости его пинать, все в полном порядке.Доктор достал очки и вдруг замер, уставившись на Мастера.— Ой, да перестань. Только не говори, что я тебя разочаровал.Мастер ни за что бы не признался в этом. Но Доктор, тем не менее, был прав.

— Мне абсолютно без разницы, что ты там сделал, — ответил Мастер. Он прижался бедром к консоли, наблюдая за тем, как Доктор надевает очки, чтобы проверить заданные координаты ТАРДИС. – Однако мне очень любопытна одна вещь.— Какая же?— Этот ученый, Враксил.Доктор остановился посреди процесса настройки координат. Какое-то время он стоял неподвижно, и Мастер заметил, как дернулись его плечи, когда он вздохнул.— Он убил десятки тысяч детей. И создал вирус, который должен был послужить геноциду.— Но лично тебе он ведь ничего не сделал, — ответил Мастер. – К нам то, чем он занимался, не имело никакого отношения. Мы могли бы просто уйти. Но вместо этого ты предпочел убить его.Доктор закончил возиться с настройками и отошел от консоли.— У него был шанс помочь нам. И он его не использовал. А я сделал то, что должен был, чтобы остановить ретровирус.— То есть, ты убил его только поэтому? – Мастер фыркнул.Доктор наконец обратил свой взгляд на него.— Именно так.Мастер пожал плечами.— Понятно. Мне нравится идея справедливого воздаяния, как и любому другому тирану.Но джудуны-то в тебя стреляли. Они палили по ТАРДИС. И ты так просто их отпустил?— В меня стрелял коммандер, — огрызнулся Доктор. – И я жив-здоров. Никто не пострадал. А атака на джудунов не будет справедливой, равно как и возвращение на ту планету и убийство коммандера. Это будет обычной местью.И вдруг он замолчал. Доктор и Мастер долго смотрели друг на друга.— О нет, — произнес Доктор. — Что ты натворил?— Он пытался тебя убить, — ответил Мастер.— Но не убил же.— И это все упрощает, по-твоему?Мастер думал о том, что увидел мельком внутри разума Доктора, когда тот был в исцеляющем трансе. Он искал и ранее, на Валианте, но в тот момент ничего такого в голове своего старого врага не нашёл. Эти воспоминания были похоронены еще глубже, чем план «Архангел», заперты так глубоко внутри, что никто, даже сам Доктор, не мог до них добраться. Но когда его оборона была сломлена, он вспомнил. Чтобы исцелиться, он был вынужден снять все барьеры и заново пережить этот ужас. Мастер отчетливо видел, чего стоили Доктору эти воспоминания, в его ссутулившихся плечах, в завораживающей пустоте его глаз.— Что ты с ним сделал? – вновь спросил Доктор.— Я поступил с ним куда милосердней, чем он заслуживал, – ответил Мастер. Он не лгал. Он всерьез думал о том, что даже взять того коммандера в плен и пытать в течение года, прежде чем прикончить, было бы мало.Доктор прищурил глаза. Он начал было говорить, но в этот момент ТАРДИС содрогнулась, палубу начало трясти, Временной ротор заскрипел и начал замедляться. Мастер пошатнулся, но сумел устоять на ногах. Доктор ухватился одной рукой за консоль, пытаясь отрегулировать настройки другой.— Ага! – воскликнул он, когда тряска прекратилась. – Приземлились.Он установил ручной тормоз и кинулся к дверям. Мастер поплелся следом, кусая губы. Гнев, который не утихал внутри него вот уже два дня, продолжал расти, барабаны словно взбесились, но он сам не знал, на кого злился сильнее: на пришельцев или на Доктора.— Мы на месте! – Доктор отворил двери в мир дождя. Он лил, стуча по крыше ТАРДИС так громко, что почти заглушал барабаны.— Эстрин V, — весело объявил Доктор, перекрикивая ливень. – Скоро тут раскинется огромный город. Где-то через пять миллионов лет. Но пока это весьма милое и умиротворенное место. Идеальное для того, чтобы подвести итоги сложившейся ситуации.С этими словами он шагнул в ливень, не потрудившись даже накинуть пальто, которое Мастер повесил рядом с дверью. Мастер остановился в дверях, оглядывая пейзаж. Место, в котором они оказались, было очень похоже на долину, устланную ковром желто-зеленой травы. Дождь двигался серебристой стеной в сторону отдаленных холмов. Это была обманчивая красота, поскольку Мастер видел, как приминалась трава, не выдерживая чудовищного натиска воды, и как влажная земля пенилась, превращаясь в грязь.Доктор, казалось, не обращал на это никакого внимания. Его руки скользили по внешней обшивке ТАРДИС, он бормотал что-то невнятное и гладил ее. Он обошел так весь корабль, и когда вернулся, был мокрый насквозь и глупо улыбался.— С ней все хорошо, — он зашел внутрь, втолкнув в ТАРДИС Мастера. Доктор по-собачьи встряхнулся, забрызгав водой все вокруг. Мастер быстро отошел от него подальше. – Джудунам придется постараться куда сильнее, чтобы оставить на моей ТАРДИС хоть одну царапину!— И что будет, если им это удастся? – поинтересовался Мастер. Он закрыл двери, заглушив тем самым звук дождя. В наступившей тишине бой барабанов просто оглушал, выводя его ярость на передний план. – Они могут попробовать еще раз, и вторая попытка может оказаться удачней первой. Ведь не похоже, что ты сделал все, чтобы пресечь эти попытки на корню.Доктор на секунду отвлекся от процесса вытирания очков.— О чем это ты?— Джудуны. Их командир. Враксил. Вся эта дурацкая планетка. Можешь сам выбрать нужное из списка, — Мастер с отвращением сплюнул.— Если ты расстроен из-за того, что произошло на Раксис…— Расстроен, — передразнил его Мастер. – С чего бы мне расстраиваться? Ты всего лишь рискнул нашими жизнями ради нескольких примитивных созданий, получил пулю в грудь и оставил меня разбираться с последствиями – так почему это я должен быть расстроен?— Но они же совершали геноцид!— Не нашей расы. Когда уже ты откроешь глаза и поймешь, что по-настоящему важно? –Доктор отвернулся, но Мастер проследовал за ним к консоли, обошел ее и заглянул ему в глаза. – Это будет новостью для тебя, Доктор. И на этот раз ты меня выслушаешь. Примитивы. Не имеют. Значения. И все, что они делают сами с собой, нас не касается. Ты не можешь идти вперед, наплевав на жизни таймлордов ради спасения каких-то тупых обезьян от их собственной глупости. Это мы нужны Вселенной. Не они.— Прости, конечно, — прервал его Доктор. – Но ты что, читаешь мне лекцию о ценности жизни во Вселенной?— Я делюсь с тобой истиной, — сказал Мастер. – И ты знаешь это. Академия была полна всякой чуши, но в одном они были правы. Вселенная не может нормально функционировать без таймлордов. Стены между мирами исчезнут, возрастет энтропия, будет нарушен баланс. Раз я это чувствую, ты тоже должен.— Ну конечно, — ответил Доктор. – Забавно. Таймлордов почти не осталось. Галлифрея нет. Может, кое-что и изменилось, но по-моему, в целом Вселенная прекрасно без нас справляется.— Мы все еще здесь, — произнес Мастер. – Ты и я.Доктор зло на него посмотрел.— Не хочу разбивать тебе сердце, Мастер, но мы с тобой не сможем восстановить население Галлифрея. Очень жаль, но это действительно так.— Заткнись, — огрызнулся Мастер. – В этом ты виноват. Никогда ничего не мог сделать правильно. Остальных таймлордов тебе удалось уничтожить, но парочку ты пропустил, а?Улыбка сползла с лица Доктора.— Хватит.— Может, это именно то, что тебя беспокоит? – сказал Мастер. Барабаны стучали в такт с его сердцем. Кровь горячо пульсировала в жилах, он говорил четко, орудуя словами, как хирург скальпелем.— Ты все эти годы провел, втаптывая свою жизнь в грязь. Свои регенерации, одну за другой, ты тратил на людей, на этих бестолковых зверюшек с их идиотской планетой. И вдруг тебе выпадает такой шанс. И что ты делаешь? Портишь все. Двойной геноцид – почти.— Прекрати. По-хорошему тебя прошу, остановись.Мастер медленно шел вперед, сокращая расстояние между ними. Голова буквально взрывалась от эйфории, все его тело звенело от властного напора. Он видел самые тайные секреты Доктора, как на ладони, и абсолютно точно знал, что нужно сказать, как наполнить каждое слово разрушительным для Доктора эффектом.— Уничтожение нашей расы тебя не удовлетворило, нет. Ты хочешь полностью завершить начатое.— Ты осуждаешь меня? Да ты сам пытался уничтожить Галлифрей!Мастер нахмурился.— Не сравнивай.— Да ну? – ответил Доктор. – А в чем разница, скажи на милость?— Просто я знал, что ты меня остановишь.Доктор ошарашенно уставился на Мастера. Открыл рот, будто собирался что-то сказать, но не смог. Наконец он произнес:— Так вот чем это для тебя было. Игрой. Ты убивал людей, рушил жизни, уничтожал целые миры – и все для того, чтобы привлечь мое внимание? Господи, если тебе только это было нужно, мог бы послать мне записку!Мастер фыркнул.— Я использую только эффективные методы. Но ты нет, ты решил идти до конца. Геноцид, конечно, не совсем удался – пара таймлордов выжили, ускользнуло несколько далеков – но все же. Можешь поставить себе пятерку за старание. И я уверен, ты сможешь закончить начатое в ближайшем будущем.Доктор покачал головой.— Все было не так.— А я думаю, что именно так, — Мастер обхватил ладонями его щеки, пальцами слегка надавив на виски. – Знаешь что? Давай ты покажешь мне, как все было на самом деле, и мы решим этот спор раз и навсегда.Это было рискованно и глупо – предлагать Доктору поделиться воспоминаниями. Потому что последнее, чего хотел бы Мастер, это ощутить их снова. Но он пошел на риск, потому что был полностью уверен, как на его предложение отреагирует Доктор. И он оказался прав.Доктор оттолкнул его так сильно, что он потерял равновесие и упал на одно колено.— Нет. Не приближайся ко мне.— Почему нет? – выпалил Мастер, поднимаясь с пола. — Что, Доктор, совесть нечиста? Или боишься, что я увижу то, чего видеть не должен?Доктор посмотрел на него, и что-то промелькнуло в пустоте его глаз. Что-то зловещее.— Иди к черту.— Заставь меня, — Мастер оскалился. Барабанный бой продолжал нарастать, символизируя его дикий триумф. – Давай, убей меня, как убил всех остальных. Вперед. Сделай это. На твоих руках уже столько крови таймлордов, что моей и заметно не будет.Доктор отвернулся и начал обходить консоль по кругу, дрожащими руками устанавливая случайные координаты.

Мастер встал у него на пути.

— Именно этим ты всё время и занимался? Гонкой за собственной смертью, а теперь и моей в придачу. Ладно, собираешься меня убить, Доктор, — так сделай это сейчас. Не пытайся принести жертву ради спасения кого-то ещё.

Доктор сжал зубы, но глаз не поднял.

— Я не собираюсь тебя убивать. Я пытаюсь тебя спасти.

— О, нет! – Мастер схватил его за плечи, впившись пальцами во влажную ткань, развернул и толкнул к консоли, затем пристально посмотрел в глаза Доктора с расстояния нескольких дюймов.

— Не смей унижать меня. Мне не нужно спасение. Я горжусь тем, что сделал. Твоё великодушие меня не интересует.

Не в силах отвернуться, Доктор наконец-то встретился с ним взглядом. Его глаза были уставшими, мрачными от вековой муки. Затем он тихо спросил:

— Чего ты хочешь?

«Тебя».

Слово внезапно появилось у Мастера на языке, и он едва сдержался и не произнёс его вслух. Он с трудом сглотнул.

— От тебя? Ничего. Важно, Доктор, чего ты от меня хочешь?

Он протянул руку, чтобы прикоснуться к лицу своего врага-друга-любовника, очертил кончиками пальцев линию скулы и челюсти, почувствовал мягкость его губ.

Доктор закрыл глаза и задрожал.

— Чего хочешь ты? – прошептал Мастер. – Прощения, Доктор? Или искупления?

Доктор затаил дыхание. Он посмотрел на Мастера сквозь мокрые пряди. В глазах его был обжигающий голод.

— Мастер…

Это было прямое попадание. Мастер застонал, когда волна острого желания захлестнула тело. Он обхватил руками голову Доктора, зарываясь пальцами во влажные волосы, и поцеловал его жадно и больно. Затем прижался, своим весом вынуждая Доктора опереться на консоль, и протолкнул язык ему в рот, наслаждаясь пьянящим ощущением близости вечного врага и единственного друга. Атронная энергия, будто шампанское, шипела и искрилась на языке.Доктор сдался ещё до начала атаки, открыл рот, чтобы впустить его, и Мастер с готовностью осваивал новые территории.

Вот только Доктор прекратил отступление.

Первое потрясение прошло, и теперь его руки зарылись в волосы Мастера. Тот чувствовал крепкую хватку Доктора, отвечавшего на поцелуи. Теперь именно его рот покорял, тело встречало Мастера, вжималось в него, будто хотело слиться с ним воедино.

Когда Доктор толкнулся в него, Мастер, чтобы сохранить равновесие, был вынужден отступить на шаг. Это явно была консоль, решил Мастер небольшим и затуманенным участком своего мозга, который пока ещё функционировал, несмотря на невероятное наслаждение – ощущение худого тела Доктора, прижимающегося к нему. Доктор мог опереться на консоль, поэтому имел преимущество – с таким-то пристрастным союзником. Отлично, уж что Мастер хорошо умел – так это избавляться от союзников Доктора.

Одной рукой крепко вцепившись Доктору в волосы, второй он скользнул ему за спину и сжал его задницу. Доктор резко вздохнул и отступил, широко распахнув глаза. Мастер самодовольно ухмыльнулся и, используя преимущество, снова завладел его ртом.

Руки Доктора легли ему на бёдра, пальцы впились в ягодицы, затем он поменял позу так, что его возбуждённый член вжался в твёрдый пах Доктора, и Мастер застонал, по-настоящему застонал ему в рот.

Понадобилась вся его воля, чтобы полностью не потерять контроль и не начать тереться промежностью о своего заклятого врага. Вместо этого Мастер отступил и, прилагая колоссальные усилия, ясно произнёс одно слово:

— Постель.

Доктор покачал головой.

— Пока что нет.

Барабаны куда-то пропали, потонули в грохоте сердечного ритма, отдававшегося в ушах Мастера. И, видимо, именно поэтому он как-то неважно слышал. То есть, он явно услышал что-то не то. Ему показалось, будто Доктор сказал: «Пока что нет», а такого просто быть не могло. Не мог ведь Доктор равнодушным, когда Мастер, в свою очередь, так сильно его желал. Невозможно, определённо невозможно.

— Что?

— Позже, — ответил Доктор, равнодушным его назвать всё-таки было нельзя. Он тяжело дышал, щёки раскраснелись, волосы были взъерошены. Воротник рубашки топорщился с одной стороны, галстук был развязан. Но по сравнению с Мастером выглядел он чрезвычайно спокойно.

— Два условия, — сказал он, и Мастер чуть не закричал.

— Условия? Ты хочешь условия? Сейчас?

— Да, — ответил Доктор. – Первое, то, что сейчас произойдёт, – будет только сейчас. Это ничего не поменяет между нами снаружи. Что бы я не сказал и не сделал тут, ты мне не хозяин. Попробуешь воспользоваться этим, и я тебя остановлю. Попробуешь навредить мне или ещё кому-нибудь, я тебя остановлю. Понятно?

— Что случится в ТАРДИС, останется в ТАРДИС, — протянул Мастер. Сейчас он немного успокоился – был всё ещё болезненно возбуждён, но словами Доктора заинтересовался. – Отлично, договорились. Второе?— Второе, — сказал Доктор и остановился. Затем глубоко вздохнул. – Второе, не делай ничего, что приведёт к моей регенерации. У меня их осталось не так много, и эта мне довольно нравится. Согласен?

Мастер уставился на него.

— Ты о чём говоришь?

Доктор посмотрел в пол, избегая его взгляда. Открыл рот, закрыл. И тяжело сглотнул. — Об искуплении, — в конце концов, произнёс он, посмотрел Мастеру в глаза и продолжил еле слышимым шёпотом: – За мои грехи.

В горле у Мастера пересохло. Речь на мгновение отказала. Его накрыло волной вожделения, настолько сильной, что подкосились ноги. Пытаясь вернуть контроль над телом, Мастер решительно напомнил себе, сколько раз Доктор соблазнял его, а затем бросал – в их танце всегда вёл только он. Доктор, самостоятельно определяющий грань дозволенного, хотя Мастер и пытался сделать вид, что всё было по-другому. Сколько раз он смел надеяться и был предан. Доктор не имел в виду… то есть, не мог же он…— Здесь тебе не Высший Совет, — сказал он, собравшись с силами. Какой бы ни была эта игра, он не собирался показывать Доктору, насколько глубоко тот его поразил. Изображая недопонимание, он произнёс: – Как бы я ни любил игры с переодеванием в те оранжевые мантии, Доктор, я не могу сейчас судить тебя от имени всего Галлифрея. Уж прости. Правосудия тебе придётся поискать где-нибудь в другом месте.

По взгляду Доктора было ясно, что он понял, какую игру ведет Мастер, ичто он не позволит ему так легко отделаться.

— Я не просил правосудия, — сказал он, явно подчёркивая каждое слово. – Нет никого, кто мог бы меня осудить. Думаешь, я этого не понимаю? Боже, считаешь, я не думал, что… —придушенно то ли всхлипнув, то ли усмехнувшись, он замолк и покачал головой.