Глава 27. (Дженнифер) (1/2)
С того разговора между ними прошло чуть более двух недель. За это время Дженнифер полностью восстановилась, по крайней мере, смогла убедить остальных в этом, и вернулась к учёбе. Признаться, она отчасти даже была рада, что ей пришлось засесть за теорию, чтобы догнать упущенный материал, ведь так она редко встречалась с Микото. С того самого вечера он с ней не разговаривал, и его знаки внимания прекратились. Вот только Дженнифер признала тот факт, который отказалась принимать всё это долгое время: если ей было суждено умереть, то уж лучше, будучи с ним, чем без него. Эгоистично, но, кажется, её это более, как и Микото раньше, не волновало. Правда, состояла ли причина этого в том, что Красный Король перестал каким-либо образом контактировать с ней, или в том, что случилось новое видение, (хотя, может, что оба факта подействовали на это её принятие реального факта) сложно было сказать... Сегодня Дженнифер закрывала бар позднее обычного, Изумо с недавнего времени оставлял иногда эту работу на неё. Часы показывали уже два часа ночи, а вот один красноволосый идиот так и не появился в баре. Нет, Дженнифер помнила слова Мисаки и Изумо о том, что он часто пропадает и для него это в порядке вещей, но даже Татара сегодня волновался больше обычного за Короля, пусть и всячески это скрывал, почему остался ночевать наверху. "Надеюсь, ему сейчас очень хорошо, ведь я ему сделаю очень плохо," — мысленно фыркнула Дженнифер, закрывая входную дверь бара на ключ. Сев в такси, она направилась по указанному Изумо адресу. Как он сказал, Король обычно, если не сидел в Хомре, проводил время там. Вот только Кусанаги не уточнил, что обычно Суо не позволял себе пить больше определённого количества, а сейчас такого, когда Дженнифер зашла в тот самый бар, она не могла сказать. Судя по всему, он плохо себя контролировал, ведь температура тела у него была даже выше, чем обычно, и девушка могла сказать точно, что красная аура вокруг него то и дело давала о себе знать, пусть и не в большом количестве.— Микото, пора домой, — Дженнифер приложила свою ладонь к его горячему лбу тяжело вздыхая от вида количества выпитого спиртного, стоящего перед самим парнем на столе. В конечном итоге ей пришлось попросить помощи у таксиста, чтобы тот помог ей довести Микото до машины, а после уже, когда они приехали в место назначения, до ближайшего дивана в Хомре. Как тот не отнекивался, но девушка сунула ему большую купюру, сказав, что сдачи не нужно, после чего, проводив мужчину, который явно был удивлён такой удачи, и закрыв дверь вновь на ключ, но уже изнутри, вернулась к парню.— Пей, — Дженнифер дала ему стакан с холодной водой, сама положив полотенце с кусочками льда ему на голову. Кажется, он успел где-то уже стукнуться, когда пил, или до того, хотя она не особо была этому удивлена. Это было на него даже слишком сильно похоже. Микото потупил взгляд, он будто бы смотрел сквозь, а не на саму Дженнифер. Но когда поймал её взгляд, для него что-то прояснилось. Но он был слишком расслаблен и пьян, чтобы вздрагивать или долго объясняться.
— И зачем? — всё-таки Микото взял стакан с водой: во рту была помойка, да ещё и всё пересохло.
Он не был похож на того, кто был рад, что его забрали с бара. А может, он просто злился из-за того, что это сделала сама Ёсикава.— Затем, что я так сказала тебе сделать, — Дженнифер нахмурилась и тяжело в очередной раз вздохнула, всё ещё сидя перед парнем, удерживая на его голове пакет со льдом. — Поэтому просто пей, идиот. Некоторое время они молчали. Каждому из них не хотелось особенно говорить, да и ни он и ни она не горели особенно желанием. Микото сейчас злился, и Дженнифер это видела, почему не лезла с какими-либо вопросами. Они были лишними. Но были слова иного характера, совсем на другую тему, которые девушка хотела сказать, почему, когда она вскоре вернулась, унеся уже подтаявший лёд куда-то на кухню, вновь усевшись перед ним на корточках, то неожиданно взяла его руки, сжимая их в своих, холодных и чуть дрожащих после льда.— Ты — идиот. Заставил меня и остальных волноваться. Или считаешь, что если ты — Красный Король, тебе всё позволено? — Дженнифер поднесла его руки к своим губам, оставляя на них поцелуй. — К чёрту... Я проиграла. Знаю, что на утро ты забудешь эти слова, но всё же... Девушка прикрыла глаза, сжимая пальчиками его тёплые руки только сильнее, чуть слышно усмехаясь. За прошедшие с лишним две недели Дженнифер поняла одно: убежать от собственных чувств, после того разговора, она не сможет. В какой-то момент стало плевать, что там будет дальше. Нет, она всё также осталась верна своей цели, но решила, как бы то ни было эгоистично, позволить своим чувствам взять вверх. Микото посмотрел на неё удивлённо. Будь он в другом состоянии, она бы не сказала и не сделала бы ничего подобного, так ведь? Или же всё-таки нет?— Ты сказала, что тебе это не нужно. Зачем сейчас делаешь так? — Микото вскинул брови и вырвал свою руку из её. Она явно не думала, что когда он пьяный, то может вести себя как истеричная королева (но, как говорил Меркьюри: ?Истеричная королева должна быть только одна?).
Может, он и пытался слушать, но слова путались в его голове, выдавая её изначальную речь совершенно за другое.
— Меня не было уже так долго рядом, верно? И ты сама пришла ко мне, но зачем? Видишь, самодовольный Король больше не преследует тебя, так и не нужно трогать его.
Что он делал все эти две недели? Неужто он всю её пропил? Хотя, вспоминая те пару вечеров, в которые они пересеклись, Изумо ей чётко дал понять, что Микото ужесточил своё отношение ко всем группировкам и бандитам, на каждой вылазке Хомры творится хаос и ужас, а там, где прошёл Красный Король, остаётся фактически пепелище. Да он, и правда, старался не попадаться ей на глаза, но какой ценой — ценой чувства собственного достоинства и клана.— Как будто ты сам не знаешь ответа, как будто ты его не понял ещё в тот день, сказав, что я соврала, зная наперёд, что всё идёт к тому, что происходит сейчас, — Дженнифер как-то горько рассмеялась, прикрывая глаза, сама заламывая руки. — Или ты хочешь, чтобы я это сказала громко и вслух, чтобы приняла поражение? Так вот, я его приняла, я проиграла, я не могу сопротивляться ни своим чувствам, ни тебе, как бы не пыталась. Последней каплей для меня стал наш разговор, после всё уже вышло из-под контроля. Ты имеешь полное право обижаться и злиться, я вполне это пойму. Сейчас можешь уже на зло мне не принять моих слов, просто пропустить их мимо ушей, в принципе, я это заслужила. Она потёрла шею в месте того злосчастного засоса, с которого и началась их ссора. Признаться, всё подобные метки, синяки и ушибы у Дженнифер, в отличие от остальных, были долгими, всё-таки так уж получилось, что капилляры были слабыми. Однако она надеялась, что спустя неделю тот перестанет болеть. Правда, как говорится, реальность не оправдывает надежды.— Ладно, не важно, — Дженнифер поднялась, рукой проредив волосы, которые ей лезли в глаза, на затылок, вздыхая. — Когда пойдёшь спать, то давай по-аккуратнее, Король. Ещё грохнешься, а кровь плохо отмывается. Она вновь старалась уйти от разговора, что было видно по ней. Девушка признала свою вину, свою слабость перед ним, своё желание быть с ним, пусть то и скажется пагубно на них обоих. Чёрт возьми, её напускная уверенность в собственных словах окончательно исчезла и показала истинные эмоции и чувства. Хотя неизвестно, было так лучше или хуже.— Стой, — Микото сказал это слишком резко, что даже вздрогнул, а лицо его стало взволнованным. Он поднялся с дивана и тут же догнал её, взяв за руку, но быстро отпустил, даже слишком быстро. Парень просто молчал где-то с минуту, потом опустил взгляд в пол.
— Извини, — коротко сказал Микото. Было непонятно за что именно он извинился: может, за физическую боль, а, может, за свои завсегда грубые слова и поведение. Но скорее всего за всё сразу, уж слишком много отчаяния было в его голосе, слишком Суо чувствовал себя виноватым и, что удивительно, признал это.— Извиняться тут нужно явно не тебе, Микото, — Дженнифер повернулась к нему лицом, смотря с удивлением на парня, этого грозного и жестокого якудзу, Демона Шизумэ, который сейчас стоял, понурив голову, с виноватым видом перед ней. И она знала, что за всё произошедшее он сожалел. И за те их ссоры, и за тот раз, когда переборщил на их тренировке, и за кафе, и за все случаи со стрейнами, и за первый раз, когда дал ей понять, что она ему не безразлична, и за галерею. Дженнифер знала, кто он такой, знала, что в отличие от того же Акихиро привык все свои чувства и эмоции показывать делом, ведь никогда не был сильно многословен, почему бронила себя за то, что посмела быть ни раз причиной его злости. Ей было неловко, но приятно, почему она просто крепко прижалась к нему, положив одну руку в районе лопаток, а вторую на шее.— Прости меня за мой эгоизм, — её руки сжались сильнее, а голос немного дрогнул, но Дженнифер постаралась тут же взять его под контроль. — Я думала, что, если не буду обращать внимание на свои чувства к тебе, если постараюсь спрятать их куда подальше, если буду больше в обществе Акихиро, если заставлю тебя, в конце концов, презирать меня, то мне будет легче, то я смогу пережить всё происходящее, смогу заставить тебя посредством злости и ненависти ко мне пережить всё, но в итоге не смогла... Я больше не в силах противиться и врать, даже самой себе, не то что только тебе. Ты мне нужен, очень нужен, Микото. Ты не просто симпатизируешь мне, а нравишься. И за всё то время с того разговора, что я пыталась себя убедить, что ты мне безразличен, смогла прийти лишь к обратному. Я, правда, боюсь будущего, нашего будущего, которое очень тесно переплетено, но сейчас понимаю, что лучше оставшееся время, каков бы не был конец, просто наслаждаться тем, что имею, — она кратко улыбнулась, слыша стук его сердца, всё ещё прижавшись ухом к его груди. — Прости меня. Я... я была не права. Я ошибалась и сильно ранила тебя тогда. Микото действительно не верил, что она просто признала тот факт, что он играет для неё роль не просто Короля. Но ему было чертовски приятно от сказанных ею слов.— Не упоминай ничего про "оставшееся", — попросил её Микото, как-то с облегчением вздыхая, но всё же немного судорожно, будто бы сопротивлялся тому, чтобы вдохнуть кислорода в грудь — глубоко и до основания.
И он приобнял её, положив голову на макушку. С одной стороны, он был рад, а с другой — просто зародились сомнения, что это всё происходит на самом деле, и он просто не словил белочку. Но почему-то Суо всё равно улыбнулся и оставил поцелуй на её лбу.
— Тогда я могу это считать за согласие? — внезапно спросил Микото и тут же обнаружил, как она покраснела, когда он внезапно приблизился, подняв её личико за подбородок руками.— Именно, — Дженнифер хотела отвернуться, но его крепкая хватка этого ей не дала сделать, почему она отвела взгляд, чуть хмурясь. — И вообще, ты пьян, на тебе грязная одежда и у тебя на голове здоровый синяк, знаешь ли. Девушка фыркнула, отстранив его руку от своего лица, сама тут же отворачиваясь к нему спиной. Он слишком легко умел ей смущать, почему сказать ему в лицо задуманное, смотря в глаза она бы точно не смогла.— Тебе нужно в душ. Да и я, после сегодняшнего дня, хотела бы освежиться, — Дженнифер сглотнула, понимая, что теперь обратного пути уже нет, что теперь она, даже если в какой-то момент попытается убежать от сегодняшнего своего решения, уже не сможет: он больше ей не позволит прятаться от него, а уж тем более сбегать. Микото пожал плечами, вздохнув. Да, им обоим следовало бы освежиться. Но сам факт от того, что эта девушка стала его, слишком сильно его возбуждал. Микото так долго хотел её, что влюбился, но главный вопрос был в том, пропадут ли эти чувства, когда всё случится? Не хотелось думать об этом, но он думал, что спустя столько времени всё не может быть так просто. Дженнифер закусила губу, понимая, что сердце в какой-то момент и вовсе остановилось в груди, хотя, может быть, ей так только показалось, из-за того, что она задержала дыхание, почему резко прибывший после в организм кислород, ударил ей в голову, а в глазах на несколько мгновений всё закружилось.
Она никогда не вела себя столь смело с парнями, даже в своих прошлых, недолгих отношениях, которые далеко не зашли из-за парня, для которого девушка стала лишь одной из многих. Но с Микото всё было иначе: Дженнифер претерпела множество изменений, открылась, позволила себе то, что уже давно, как ей казалось, забыла как сами понятия. От этого на её лице мгновенно расцвела привычная кроткая и чуть насмешливая улыбка. Оказывается, это столь приятно: чувствовать, что ты кому-то не только не безразличен, но и дорог, чувствовать это тепло внутри, необходимость и потребность себя в лице любимого человека. Удивительно, сколь многое изменилось за время её ухода из Скипетра. Она обрела семью, людей, которым верила и которые верили ей и в неё, которые считали её своей, родной; человека, который, несмотря на все свои отрицательные черты, несмотря ни на что, занял в её сердце место того, кто ей был дорог, кого она полюбила, и он ей давал подобные чувства, если не ещё более сильные, в ответ. Дженнифер стала частью чего-то тёплого, большого и крепкого, того самого, о чём уже давно мечтала, пусть и со временем погребла это желание в глубинах своего сердца.— Знаешь, это правда, что я не чувствую твоего, нет, нашего огня, но того тепла, что ты мне даёшь, мне вполне достаточно, оно греет не менее сильно, — с такими словами Дженнифер всё-таки повернулась к нему лицом, с прежней улыбкой смотря уже теперь на него. — Кто бы подумал, что твои слова о том, что ты добиваешься всего, чего хочешь, окажутся настолько реальны. Такого наглого, самодовольного, самоуверенного иодновременно доброго, заботливого и ласкового человека, как ты, ещё поискать нужно. Прям современная находка.— Знаю, — лишь коротко на всё ответил ей Микото, поглаживая её по голове. — Я знаю.***— Иди, ты первая. Они пришли в его комнату, когда он сказал это. И ждал Микото достаточно долго, так ему казалось. Но, в конце концов, дикость дала о себе знать, и терпение окончательно иссякло.
Парень зашёл в душевую комнату, предварительно сняв обувь и куртку.