Глава 5. Кристофер и свидание (2/2)

- Как тебе свидание? - спросил он, любовно наклонившись. - Что-то сыро для первого раза, - Миранда не удержалась от подкола. - Это ты просто намокла, потому что я был рядом, - Крис тут же ответил пошлым каламбуром, за что и получил несколько тычков в плечо и хихиканье, сопровождаемое фырканьем вроде: "Дурак!". Кристофер внезапно остановился и спросил: - Миранда, ну... раз все сегодня так... вышло... тебе понравилось...Может, будем встречаться? - Крис, - она взяла его за руки. - Мы не можем встречаться. Я больше не могу и не хочу тебя обманывать.

Уокен замер, в нелепой надежде желая услышать что-то безумное вроде "Мы должны сразу начать жить вместе или пожениться", но понимая, что этого он и не услышит. - Кристофер, мы можем только остаться друзьями, - нервничая, Мира взялась горячими руками за его холодные пальцы. - Я не хочу, чтобы ты обманывал себя и страдал.

Он стойко вынес первый удар, второй - его грустное лицо изменилось только тем, что покраснели глаза. И ждал третьего.

- Кристофер, ты мне только друг. Прости, - она вздохнула, набрала в грудь воздуха и с трудом выдавила: - Я тебя не люблю. Последний удар. Крис тяжело вздохнул. - Я... я все понял, - наконец сказал он. - Но ты ошибаешься. Мы не друзья. Это не дружба, когда дружит кто-то один.

Боль стала душить его. Он как мог сдерживал эмоции.

- Прости, что я посмел тебя желать, прости, что тратил твое время, - обида и боль все-таки проскользнули. - Прости, что я принял твое сострадание за любовь ко мне.

- Я просто не хотела, чтобы ты страдал. - Я в любом случае буду страдать, - Крис сглотнул комок в горле. - Спасибо тебе за все.

Они стояли дальше в неловком молчании. Подъехало такси.

- Я обниму тебя напоследок и больше не побеспокою, - пообещал он, чувствуя, что в груди у него дыра. Мира с виноватым взглядом ответила на его объятия, попыталась поцеловать в щеку, но он не дался. Молча побрел в сторону своего дома.

Итак, ему только что разбили сердце. Крису хотелось метаться и выть. Он не помнил, как дополз до дома - ком в груди мешал ему дышать. Он чувствовал, что его жизнь загублена, растоптана, изувечена. Да кто он такой, чтобы ему ответили взаимностью?

Уже сидя дома Уокен позалипал в зеркало, думая: "Боже, какой я старый и скучный... Некрасивый и ненужный...". Он даже подумал, что в чем-то похож на Квазимодо из Нотр-дама. Расстроенный, заполз за пианино, поиграл, потом уже начал лупить по клавишам - боль задавила его, и он упал лбом на клавиши, отозвавшиеся гневным аккордом, мол, мы-то в чем провинились. Если б он только был женщиной! Ему можно было бы поплакать, излить эмоции, но будучи мужчиной, он не имел права. Ему нельзя было плакать. Все, что он позволил себе, ударившись лбом об клавиши - простонать "За что?". Потом, убитый, прополз в ту комнату, где Мира оставила его рубашку, в которой спала. Он взял эту рубашку, упал на колени, прижал к себе, вдохнул запах кожи, который остался после Миры, и зашептал сам с собой.

- За что... За что... Боже мой, какой я дурак! Как я мог надеяться!.. - он зарылся лицом в рубашку, заскулил, потом отнял от своего лица. - Я должен...должен... найти другую женщину, пытаться забыть... Но я не могу! За что? Что за проклятая мелодрама?

Рассердившись на свою глупость, он прыгнул на свою кровать и стал в ярости молотить кулаками.

- Неужели я мало делал, чтобы... проявить свои чувства.... добиться взаимности... Или наоборот, слишком много? Дурак, дебил! Какой же дебил! Как я посмел надеяться?!

Потом сил беситься не осталось, Уокен упал на кровать, как оглушенный, прижав к груди рубашку и бормоча то ли молитвы, то ли проклятья, ругая себя за безответное чувство и желая умереть.

Сильнее, наверное, ему хотелось только заплакать.

Но все, что он мог - лежать, глядеть в пустоту с обезумевшими от боли глазами и обнимать рубашку.