Третий имплант (1/1)
Пол заскрипел под чьими-то тяжелыми шагами. Странно. Земляные полы не скрипят.Микадзуки медленно открыл глаза. В комнате было темно. Взгляд не удалось сфокусировать, но было ясно: напротив кто-то стоял:
— Что с этим?Микадзуки знал этот голос. Не мог вспомнить имя того, кому он принадлежал. Наверно потому, что это имя не имело никакого смысла. В трущобах вообще редко чье-то имя имело хоть какое-то значение.— Он уснул, сэр. Пришел в себя и снова уснул.Сердце привычно ускорило темп. Орга.— Ясно. Разбудишь к подъему.— Есть, сэр.Пол снова заскрипел, хлопнула дверь и вскоре шаги стихли. Комната тут же наполнилась шуршанием простыней, скрипом панцирных сеток. Казалось, здесь вообще никто не спал. У противоположной стены стояла убогая кровать, наверняка как и та, на какой лежал. Странно, откуда в трущобах взялись кровати?— Зачем ты соврал, Орга? — прошипел Юджен из угла. — Ты знаешь, что будет, если к рассвету Мика не очнется.Орга не ответил. Микадзуки слышал, как он вздохнул, встал с жесткой постели и прошелся по комнате. Снова заскрипели полы.Его шаги были быстрыми, нервными. Юджен еще раз окликнул его, но Орга промолчал. Он сел на пол рядом с постелью Микадзуки и даже в темноте было видно, как он кусает губы.
Что его беспокоило? Орга осторожно положил руку на плечо Микадзуки, подтянул сползшую простынь. Горячий. Как всегда, как в самые холодные ночи, когда красный песок на улицах сковывает поземка, а рядом с Оргой все равно было тепло. Хорошо, что сейчас снова наступило лето. Можно было спать в любой подворотне, не боясь замерзнуть или промокнуть под редким, но таким холодным дождем. Странно только, что грудью ощущалась жесткая сетка вместо мягкого песка или круглой брусчатки. Почему?Взгляд, наконец, удалось сфокусировать. Орга выглядел усталым, и без того острые скулы совсем очертились, но глаза смотрели ясно. Смотрели пристально на Микадзуки.
Кто-то еще подошел:— Опять спит с открытыми глазами? — Орга кивнул. — Наверное, они его доканали. Третья операция все-таки...Парень не договорил. Орга вскочил на ноги, раздался звук удара. Как будто кулак с размаху врезался в чью-то челюсть. Микадзуки хорошо знал этот звук. Даже костяшки пальцев заболели. Мышцы вдоль позвоночника непроизвольно напряглись, Микадзуки инстинктивно приготовился вскочить на ноги и вмешаться, если потребуется.Наверное, ему было неинтересно знать, кому там пришлось пережить три операции. И даже неинтересно, какие три.Орга снова сел рядом. Он весь был в бинтах: и грудь, и плечи. Микадзуки невольно вздрогнул всем телом. Что случилось? Что случилось с Оргой?Руки не слушались, и языком было не пошевелить. Моргать было опасно — он мог снова уснуть. Уснуть так и не найдя ответа на свои вопросы. Он должен был смотреть. Настолько внимательно, насколько только мог.
— Мика…Так тихо, что никто не смог бы этого услышать. Микадзуки на секунду даже показалось, что Орга и не говорил ничего.— Маруба не хочет больше ждать. Если они только попробуют тебя забрать… Черт возьми, Мика…Его голос стал хриплым и прервался. Маруба… В голове Микадзуки было пусто, но интонация Орги говорила об одном: они могут больше не увидеться.
Нет. Этого нельзя было допустить. Они еще не дошли. Цель, их прекрасная цель еще даже не появилась на горизонте. Как они туда доберутся, если завтра “их” вдруг не будет?Без слов: “Что я должен сделать сейчас, Орга?”— Просыпайся к рассвету.На плацу протрубили подъем. Микадзуки медленно сел на постели и болезненно потянулся. Через полчаса местный костоправ диагностирует успешную установку третьего импланта системы Алайа-Виньяна.