Романо. (1/1)

Лос-Анджелес встретил нас сырой, по-настоящему осенней, нетипичной для этого города погодой. Нам с мамой удалось найти временное пристанище в убогом общежитии на окраине города. Мама целыми днями ходила по Лос-Анджелесу в поисках работы. Мне негде было учиться и я, пытаясь хоть чем-то занять себя, старалась в ее отсутствие навести какое-то подобие уюта в нашем скромном жилище. Конечно, мы ждали известий от отца и возможности вернуться домой. Однажды, где-то через месяц такой жизни, мы с мамой пришли в порт, зная, что в этот день вновь причалит с грузом ?Матрос Сильвер? из Сан-Хуана. Мама и я надеялись что-то узнать у капитана Оливера о нашем отце. Как велика была вера в то, что скоро мы возвратимся домой! Но капитан Оливер был мрачен и избегал наших взглядов. Он сказал, что папу выследили те, кто выбивал из нас деньги… Его убили… Боже, как я закричала в этот момент! Папы, который всю жизнь учил меня добру, благодаря которому я стала собой, папы, которого я обожала, больше нет! Мать стояла, как каменная статуя, ни слезинки не проронив, и обнимала меня. С того дня она решила не возвращаться в Пуэрто-Рико. Тем более, нас все еще могли найти эти убийцы. Жизнь в Лос-Анджелесе становилась все более тяжелой. Можно было переехать к Джулиано в Нью-Йорк, но у того еще не было своей квартиры. Не имели ее и мы. Приближалось Рождество 1990-го года. В тот памятный и даже священный для меня впоследствии день все начиналось, как обычно. Мама убежала искать работу. Мы не ели почти ничего уже три дня. Я немного посидела в нашей комнате, но там было так пусто и одиноко, что я решила выйти на улицу и самой поискать работу. Хоть бы уборщицей. Все лучше, чем сидеть в пыльном общежитии и терзаться воспоминаниями, ничем не помогая матери! Я обошла несколько кафе, но меня не взяли. Надо признать, выглядела я неважно. Бледная, измученная, одетая в старье… Отказ сильно расстроил меня. Я вышла из последнего кафе и просто бесцельно побрела по улице. И вдруг это… Я остановилась, как вкопанная, у одного продуктового магазина. Там на витрине лежало прекрасное блюдо?— роскошная индейка в приправах. Мне казалось, я чувствую ее аромат. Ужасно хотелось есть, как никогда в жизни. Желудок терзали сильные рези. И я уже потеряла ощущение времени и места. Вот мы с мамой и папой дома, в Сан-Хуане. Рождество. Стол накрыт всевозможными вкусностями… Нет, это только мираж! Я вновь далеко от дома, в чужом городе, и мне нечего есть! Вдруг все закрутилось у меня перед глазами, и через две секунды я без чувств рухнула на землю у витрины злосчастного магазина. Очнулась я, как выяснилось, через полчаса. Не на земле, а на чем-то более-менее мягком. Приподнялась и поняла, что лежу на носилках в остановившейся карете скорой помощи. Надо мною нависло лицо врача и еще одно?— девушки, моей ровесницы с большими карими глазами. ?Должно быть, она и вызвала ? скорую?,?— подумала я. Врач расспросил меня о самочувствии и заключил:—?Мисс, Вам надо хорошо питаться. У Вас был голодный обморок. Сейчас серьезной угрозы для здоровья нет, и госпитализация не требуется, но если Вы и впредь будете голодать. —?Он посмотрел на меня так, что я поняла: мое здоровье может быть подорвано самым страшным образом. Мне сделали укол глюкозы и высадили из машины вместе с моей спасительницей. Дон?— так звали новую знакомую?— отвела меня в небольшое кафе и оплатила мой обед. Мне было очень неудобно пользоваться ее добротой, но и отказаться сил не было. Пока я обедала, мы познакомились. Дон вместе с матерью приехала в Лос-Анджелес из Чикаго только на Рождество, к своим родственникам. Через несколько дней им надо было возвращаться обратно. Я в ответ рассказала Дон свою печальную историю. Она слушала со вниманием, и, как мне показалось,?— с сочувствием. Когда я умолкла, она надолго задумалась, а потом пообещала, что непременно расскажет обо мне своей матери, и мы все вместе что-нибудь придумаем. Мы обменялись телефонами, и я вернулась домой. Дон позвонила уже вечером и сказала, что у знакомой ее родителей, некой Шерон Дарк, есть маленькая юридическая контора в Чикаго, в том районе, откуда они родом. И что мать Дон приглашает меня и мою маму поехать через несколько дней с ними в Чикаго.—?Конечно,?— объясняла Дон,?— район у нас ужасный, но там будет работа и школа. Так я получила возможность худо-бедно продолжить образование. Нас ничего хорошего не ждало в Лос-Анджелесе, и мы с мамой согласились поехать в Чикаго с семьей Дон. И вот, двадцать седьмого декабря 1990 года, поезд уносил нас из Лос-Анджелеса в Чикаго, навстречу моей судьбе. Наше обустройство на новом месте заняло около месяца. А двадцать шестого января мама наконец вышла на работу. На следующий день,?— а это был мой день рождения?— мне исполнилось семнадцать лет, и именно в этот день я с Дон в первый раз отправилась в школу. Наконец-то, после длительного перерыва, я могла приступить к занятиям. Но, надо сказать, мне сразу не понравился этот чикагский райончик: серый, мрачный, какой-то… криминальный. Такое впечатление, что тут жили одни отбросы общества. Школа меня просто шокировала. Драки, сквернословие и даже угрозы учеников друг другу тут были в порядке вещей. На меня обратили внимание, поскольку я была новенькой. И всю первую перемену я слушала колкости и скабрезности от своих одноклассников. Мне было плохо до дурноты; Дон пыталась успокоить меня. Но все равно я еле отсидела второй урок и вышла в школьный дворик, такой же мрачный и неуютный, как все здесь. Я хотела найти тихое местечко и отдохнуть от всех, и встала у дальней стены. Мне вдруг вспомнилась нормальная школа в Сан-Хуане, и слезы сами потекли из глаз… Но тут кто-то коснулся моего плеча.—?Вы плачете, мисс? —?раздался приятный голос. В этом голосе не было ни тени хамства, но звучало искреннее сочувствие. Я обернулась. Говорившим оказался мой ровесник, парень лет семнадцати: стройный, красивый, с обаятельной улыбкой и веселым взглядом. Я никогда не была влюблена, но в этот момент что-то со мной произошло. Сердце словно бы замерло, а потом забилось с бешеной силой. Мне сразу понравился этот парень. Мы с ним разговорились. Его звали Романо Эссадро. Он был кубинец, но никогда не бывал на Кубе. Оказалось, что и он потерял своего отца, и со времени его смерти предоставлен самому себе и выживает, как может. Но, несмотря на тяготы жизни, Романо?— на редкость светлый и неунывающий человек; общаться с ним было очень легко и приятно. После этой встречи мое настроение координально изменилось. Мир словно засиял новыми красками. Я сама не понимала, что со мной происходит. А после школы Романо вызвался проводить меня домой и заступился за меня перед теми, кто отпускал шуточки в мой адрес. Я даже испугалась, что дело закончится дракой. Мне претила сама мысль, что его могут избить. С тех пор мы с Романо стали чаще встречаться. Вначале это были только дружеские свидания, но шло время, и я стала замечать, что обычно веселый и раскрепощенный кубинец немного смущается в моем присутствии. Да и я испытывала такие странные чувства, что не могла понять, что со мной. Опыт тесной дружбы с парнем у меня был. Как я уже говорила, моим другом всегда был Джулиано, но к нему я никогда не испытывала того, что к Романо. Постепенно я поняла, что Романо стал мне слишком близок. Я даже полюбила наш страшненький район, ведь тут живет он, и мы можем видеться каждый день. Мне бы очень хотелось рассказать матери, что со мной происходит, но страх, что она может запретить нам встречаться, удерживал меня. Дон же видела и понимала: я влюбилась. Правда, советами мне не докучала. Я побывала у Романо дома, и мне было больно видеть, в какой нищете живет дорогой мне человек. Я совсем перестала думать о себе, и день и ночь только он был в моей голове и сердце. Мне так хотелось, чтобы его жизнь изменилась к лучшему, чтобы исполнилась его мечта, и он смог поехать на свою родину. Пусть для этого пришлось бы расстаться… Я все равно не была уверена в его чувствах… Безралично! Главное: он, его счастье!.. … Наступала весна. Стояла довольно промозглая погода. В тот день я не находила себе места от беспокойства: мой первый возлюбленный не пришел в школу и мне не позвонил. Я выдержала только один урок нервов, потом попросила Дон сказать учительнице, что мне стало плохо, а сама помчалась к Романо. Он открыл не сразу и, как мне показалось, не был доволен моим приходом. Как выяснилось, он сильно простудился. Казалось бы, ничего страшного… Но я решила не пускать дело на самотек. Несмотря на то, что Романо очень этого не хотел (боялся, что я заражусь от него), я все равно осталась с ним на весь тот день: готовила еду, вызвала врача, сходила за лекарствами. Он был ужасно удивлен и смущен?— я видела это. И вечером, перед самым моим уходом домой, вдруг спросил меня, неужели я и впрямь так за него переживала. Я почувствовала, как краска заливает мое лицо, и все же выдавила из себя:—?Да, очень. Он отвернулся к окну и произнес как-то грустно:—?Кристина, я давно хотел сказать тебе, да все не решался… Видимо, пришло время… —?Романо вопросительно и ласково взглянул на меня и продолжал:?— Ты очень необычная девушка. Сразу, когда ты появилась в нашей школе, я почувствовал это. Ты?— как солнечный луч в пасмурный день… И ты должна знать кое-что: теперь я точно уверен, что люблю тебя. На мгновение я замерла в дверях. Это сон… Наверное, сон. Только что мой Романо признался мне в любви. Я забыла обо всем на свете, бросилась к нему и нежно обняла за плечи, а потом срывающимся голосом проговорила:—?Романо, я… тоже очень люблю тебя. Мне было совершенно все равно, заражусь я от него, или нет. Волна облегченного счастья и нежности накрыла нас с головой, и я поцеловала его. Он ответил на поцелуй, и на несколько секунд мир для нас перестал существовать. Впервые чьи-то губы касались моих губ. Через мгновенье меня охватило смущение. Я спрятала зардевшееся лицо у него на груди. И мы еще долго стояли, прижавшись друг к другу, не в силах расстаться. Потом он сказал:—?Милая, тебе пора. Со мной будет все хорошо. Я скоро поправлюсь.—?Я приду завтра. —?Я с обожанием заглянула в его глаза. —?До встречи, милый. Я шагала по улице, не ощущая порывов мерзкого ледяного ветра. Душа ликовала, сердце пело. Он любит меня! И мы всегда будем вместе… О, тогда я даже не сомневалась в этом! Я пришла домой и, не обратив внимания на то, что еще не вернулась с работы моя мама, в приподнятом настроении отправилась спать.Было уже около полуночи, когда я проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Неужели мама вернулась так поздно? Я сбежала вниз по лестнице и успела увидеть, как от нашего дома отъезжает великолепный красный автомобиль. Я испугалась. Честно сказать, первая мысль, пришедшая в голову, была вроде ?я сошла с ума?. Такая красавица в нашей дыре!Мама стояла посреди прихожей. Выглядела она ужасно. Пальто и юбка были в грязи, блузка разорвана на груди. Странная улыбка на лице.—?Мама? —?нерешительно спросила я. —?Что с тобой случилось? Чья это машина? Мать рухнула на диван.—?Доченька, это ?Феррари? графа Адриена де Монфора.—?Граф? Здесь, у нас? Я, что же, проснулась в параллельной реальности?! Мама сумела наконец взять себя в руки.—?Кристина, граф спас меня,?— произнесла она. —?Меня сегодня задержали на работе. Мне пришлось возвращаться в темноте, и на меня напали… Я не знаю, чем бы все закончилось.,?— ее передернуло,?— Но я кричала как сумасшедшая. А граф… Он проезжал мимо, заступился и подвез домой. А сейчас, можно я приму душ? Я кивнула, но в голове по-прежнему была жуткая мешанина. Я чуть не потеряла свою маму, одна эта мысль поражала меня до глубины души. Это ужасно! Слава Богу, мама жива, но ее спас граф… Граф. Я не ослышалась. Как граф оказался в нашем районе?! Он, что,?— самоубийца?! Последнюю мысль я, сама того не заметив, высказала вслух, и ее услышала мама, вошедшая в комнату после душа.—?Я бы так не сказала, просто он ищет ярких и опасных впечатлений,?— сказала она. —?Он рассказал о себе немного. Вдовец, родом из Парижа. У него погибли жена и ребенок, и он теперь живет в Нью-Йорке и путешествует по Америке, чтобы забыться. Наверное, оттого и заезжает в самые неприглядные места. Опасность приглушает боль,?— продолжала она строить свои догадки. —?В целом, он приятный человек. Я заметила, что глаза мамы стали более живыми, и в них загорелся… интерес? Я не придала этому значения, но тогда не знала, что встреча с графом в корне изменит всю нашу жизнь…