Часть первая. Старт космических полётов (1/1)

Мы летели, летели. На запад. Вечер постепенно сменился ночью. Я уснула. Мне снилось, как Аня, её отец и ещё несколько незнакомых кербалов в скафандрах пьют чай в космическом самолёте… Проснулась я от того, что меня теребила Аня:– Проснись, Валентина, мы прилетели!– Что, уже?– Да! Ты не представляешь, как тут красиво!Мы попрощались с пилотом, он открыл нам дверь, и мы выбрались из самолёта.– Тут, по-моему, обычно.Нас уже встречал фон Керман:– Уф, слава науке, ты цела. Есть хорошая новость: товарищ Керманов лично поздравил тебя с первым полётом.– Ого!– Да, кстати, кто это с тобой?– Это Аня, она меня из деревни спасла.– Очень приятно.– Спасибо, только я Энн, – поправила Аня.– Хорошо, Энн, подождите, мне надо Валентину в курс дела ввести.– Нет проблем.Вернер повернулся ко мне:– Во-первых, вас ждут журналисты, им надо сказать несколько слов. Во-вторых, вас будут снимать, нужно выглядеть безупречно. В-третьих, приедет представитель товарища Керманова, насколько я помню, его зовут товарищ Кермануко?в. Он вручит вам награду. Всё понятно?– Понятно.– Ну тогда скорее идите готовьтесь, у вас 10 минут.Я со всех ног помчалась к себе. Поверить не могу, какая я знаменитая!Встала перед зеркалом. Надела серёжки, любимые серебристые звёздочки. Также расправила каштановые кудряшки и хотела было подвести тушью серые глаза, но поняла, что это избыточно.Вдруг в дверь постучали. На пороге стояла сияющая от счастья Аня в синей форме:– Валентина, представляешь, я теперь вахтёр, буду дежурить на третьем этаже!– Что ж, поздравляю.– Пойдём скорее. Ой, а что это за картины?– Это агитплакаты. Вот здесь, – я показала на постер с рабочими, трудящимися над ракетой, – написано ?На штурм новых рубежей?. А здесь, – показала на второй, – ?Вперёд, к звёздам?.– Ого, красивые, мне нравится. Я даже сама захотела поработать над этой штукой. Эх, жаль, что я ничего не умею…– Не горюй, когда-нибудь твоя мечта осуществится. Смотри, – я показала на фотографию товарища Керманова, – это самый главный начальник моей страны, именно он сделал меня кербанавтом, может быть, он и тебя сделает инженером.– Может быть… – мечтательно произнесла Аня.Тут я воскликнула:– Ой! У меня же дела срочные! Всё, пока!И я припустила со всех ног. Выбежала из здания и уткнулась в фырчащий трактор. Дверца открылась, и мне сказали:– Скорее залезайте, вам надо спешить.Я так и сделала. Но в кабине я едва поместилась, поэтому ехала наполовину высунувшись. Поле за жилым комплексом было запружено кербалами. Засверкали вспышки фотоаппаратов. Толпа пропустила трактор, он остановился в самом её центре, и я поняла: сейчас придётся говорить речь. Я выбралась на серый капот трактора и начала:– Дорогие товарищи! Я Валентина Керманова, первый кербанавт нашей планеты. Мне очень приятно видеть вас. Я хочу поблагодарить всех тех, кто сделал мой полёт возможным. В космосе наше будущее. Ура, товарищи, мы первые!Я повторила то же самое ещё на литанском и монеррском языках.Пока я говорила, меня фотографировали и снимали для новостей.Толпа захлопала. Тут ко мне подошёл лысый кербал с усами, одетый в деловой костюм и сказал:– По постановлению Коммунистической Партии Советского Кербальского Союза Валентина Владимировна Керманова за проявленный героизм награждается медалью ?Кербанавт ССКР?. Также вам вручается самолёт. Выберите, как его назвать.– Ну пусть будет ?Валентайн?.Я спустилась, и он приколол мне на скафандр большую золотую медаль в виде звезды.Тут с неба неожиданно начало капать.Я в спешке запрыгнула на трактор, он быстро вырвался из толпы и рванул к жилому комплексу. Но, несмотря на то, что трактор мчался на всех парах, я всё равно промокла. И если на скафандр было плевать, то на причёску нет – волосы повисли. Привезли сушилку. Он была большая, зелёная и крепилась на зубоврачебное кресло. Агрегат подключили к сети, а меня засунули в него. Волосы полностью скрылись под кожухом. Сушилка взревела так громко, словно это был реактивный двигатель, и моментально высушила мою шевелюру. Мне дали расчёску, и я привела волосы в порядок. Стоявший рядом Вернер фон Керман сказал:– Теперь начинаем съёмки. Вставайте вон в тот угол, у окна, – он указал на небольшую площадку, где гордо высились два флага.У входной двери топталась небольшая группа кербалов с фотоаппаратами.Вернер скомандовал:– Пропускайте журналистов.Репортёры вошли. А фон Керман спросил:– Так, а где ваш шлем?– Потерялся…– Ну что ж, неудивительно, – главный инженер повернулся к фотографам, – съёмки откладываются по техническим причинам: нужно шлем принести.Через некоторое время в холл ворвался рабочий с огромным шлемом в руках. Вернер объяснил:– Поскольку этот шлем не от вашего скафандра, просто положите его рядом.Я стала позировать перед репортёрами. Они наделали кучу фоток.Выбрала одного из журналистов, на шляпе которого было написано ?Полигонская правда?.– Извините, можно вас кое о чём попросить?– Да, конечно.– Вы не могли бы моим родителям по почте, – я назвала адрес, – послать какую-нибудь мою фотографию. Ну и мне сюда одну, пожалуйста.– Хорошо, но взамен я возьму у вас интервью, – и он протянул мне визитную карточку.– Договорились, я вам позвоню.На следующий день было интервью, которое перепечатали все газеты мира.Через неделю пришла фотография, которую я вставила в новый большой коричневый альбом.Глава вторая. Впервые на орбитеПрошло два месяца. Меня возили по всему свету, я давала интервью десяткам журналистов. Очень утомительная работа, знаете ли, но благодаря этому я стала очень знаменитой. Вернулась, а космоцентр уже другой: видимо, пока меня не было, ударными темпами кипела стройка, и всё стало на порядок лучше.И вот одним осенним утром Аня разбудила меня:– Валя, вставай, пора.– Да-да.Я надела скафандр, сходила позавтракать, после чего меня встретил фон Керман и сказал:– Пойдёмте в ангар, мне надо кое-что вам рассказать.Мы пришли. Вернер начал:– В следующем полёте вам предстоит выход в открытый космос. Для этого используется надувная шлюзовая камера. Не беспокойтесь, она надуется автоматически.– Так.– Выходить нужно ногами вперёд, поочерёдно открывая и закрывая люки. Полёт продлится чуть больше полутора часов, в том числе полчаса вы проведёте в открытом космосе.– Это я понимаю, но как поесть и как попить, мне не объясняли, а сама я не нашла.– Ох, какое упущение. Попить можно из особого тонкого краника, расположенного в шлеме. Давите губой на него и пьёте. Также под креслом есть несколько фляг с водой. А поесть можно из специальных банок, которые находятся там же.– Поняла.– Вот и хорошо, – заулыбался фон Керман, – пойдёмте в цех вертикальной сборки.Мы вышли из ангара и сели в ?Буханку?, которая благополучно довезла нас до двери. Мы попали в огромное помещение, в центре которого на большой гусеничной платформе стояла ракета: средней высоты, с двумя большими цилиндрами по бокам и маленькой кабиной наверху.– Видите решётчатую приставку? – спросил главный инженер.– Вижу.– Это лифт. Поднимитесь на нём на самый верх и доложите, когда будете в кабине.– Вас поняла.Я напялила шлем и пошла к лифту, который с грохотом донёс меня до люка, после чего я расположилась в кресле, пристегнулась и доложила:– Я в кабине.– Отлично, запускаем транспортёр.Внизу что-то зажужжало, и ракета медленно поехала. Через полчаса, когда транспортировка закончилась, я сообщила:– Кербанавт Валентина к старту готова.Вернер фон Керман отозвался:– Есть! Начинаем обратный отсчёт.Он кашлянул и провёл необходимую предстартовую подготовку, закончив словом:– Пуск!Ракета быстро взлетела. Через некоторое время отделились ускорители. Появилось бледное пламя. Но тут двигатель неожиданно заглох, и я услышала крик Джина:– Проклятые программисты, они не поняли задания! Ну вот, придётся переходить на ручное управление, действуйте.– Поняла, перехожу на ручное управление.Нажала кнопку и стала орудовать джойстиком с рычагами. Первая ступень отлетела. Запускаю вторую. Маленький движок чихнул и заработал. Вообще, чихнул – это слишком мягко сказано для такого движка, хоть он и мелкий. Он не чихнул. Он сотряс хрупкую ракету микровзрывом, за которым последовала очень сильная вибрация. Было такое чувство, что ракета разваливается. Однако потом вибрация стихла, поскольку я выключила двигатель.Я на орбите, докладываю:– Орбита достигнута. Можно в космос выйти?– Вы что, ещё рано, вам столько задач нужно выполнить.– И что же?– Для начала скажите, что вы видите.– Вижу океан Бурь, побережья почти целиком закрывают облака.– Это всё?– Больше ничего не видно.– В корабль встроен фотоаппарат, проведите съёмку из космоса.– А как им пользоваться?– Он уже работает, нужно лишь нажать кнопку – и будет снимок. Она такая чёрная, с изображением фотокамеры.– Так, готово.– Повторяйте снимки раз в минуту. В плёнке 36 кадров, нужно ещё 35 снимков сделать.– Я вас поняла.Дальше началось самое скучное: я просто раз в минуту нажимала на чёрную кнопку – и всё. Я даже не знала, получился ли кадр. Сделав последний, я доложила:– Фотографирование завершено.– Превосходно, тогда начинаем выход в открытый космос.Где-то далеко внизу послышалось ликование. Я отстегнулась, отворила люк и попала в белую камеру. Закрыла за собой створку и открыла наружный люк, после чего оттолкнулась и стала парить рядом с кораблём. Говорю:– Кербал впервые вышел в космическое пространство.Где-то внизу опять закричали от радости. И тут я пожалела, что у меня с собой нет фотоаппарата. Кербин такой красивый! Синее море, зелёные поля, белые облачка, огоньки городов. У меня возникла идея: а что если покувыркаться в космосе с помощью реактивного ранца. Попробую. Этим я и занималась, пока вдруг в ранце не кончилось топливо. Хорошо ещё, что я была неподалёку от корабля и улетала от него медленно. Я попробовала повертеться, помахать ручками, но, увы, это никак не помогло. Я доложила:– Космоцентр, у меня проблемы…– Что случилось?– Топливо в ранце кончилось.В ответ раздались недовольные возгласы. Никто не понимал, как так вышло. Но Вернера фон Кермана всё же озарила идея:– Валентина, слушайте, согласно третьему закону Керманьютона, любое действие…– Ой, не грузите меня теорией! – занервничала я, – лучше скажите, что делать.– Делать нужно вот что. У вас есть какой-нибудь предмет, который можно бросить?– Так, сейчас посмотрю… – я задумалась, – что-то не видно.– А ранец с парашютом?– Есть.– Попытайтесь отстегнуть его.– Так…– Забудьте, что я только что сказал! Вы погибнете!– А что тогда делать-то?– Действовать будем мы. Джин, переводите управление на себя.– Есть.– Наведите корабль на Валентину.Ракета повернулась, уставившись в меня белым носом.– Малый газ главным двигателем.Из сопла вылетела небольшая струйка пламени, и раздался взрыв. Корабль придвинулся ко мне.– Валентина! Хватайтесь скорее.Я ударилась о шлюзовую камеру и осталась на ней. Теперь предстояло забраться внутрь. Я увидела двигатель: он был местами подплавлен и дымился, короче, оказался не в самом лучшем состоянии. Я забралась в кабину и закрепила себя ремнями. Притом невесомость никуда не исчезла: я всё ещё норовила взлететь вверх. Доложила о состоянии двигателя.Понеслись недовольные возгласы. Вернер фон Керман сказал:– Значит, так: скорее всего, барахлит система охлаждения двигателя. Либо подаётся слишком много топлива, либо это заводской брак. Скажите, как вёл себя двигатель, когда запускался и работал?– Ну, когда он запустился, это было похоже на очень громкий чих. И когда двигатель работал, ракета очень сильно вибрировала.– Так, похоже, монеррские инженеры всё-таки напутали. И я на это никак повлиять не могу... Это ваш последний полёт.– Что?! Почему?! – закричала я в отчаянии.– Потому что я не могу вами так рисковать. Пока мне не удастся заставить этих инженеров нормально работать, чтобы ракеты стали безопасными, вы летать не будете, как и Джеб, хотя он тоже очень этого хочет.– Но если они так плохо делают ракеты, почему их нельзя уволить?– Потому что я один сконструировать ракету не могу. Мне нужны помощники. А если всех уволить, помощники тоже уйдут. Потом есть ещё рабочие, которые эту ракеты собирают. И то, что произошло с двигателем, скорее всего, их вина, потому что его состояние может означать только одно: рабочие неправильно подсоединили кабели.– Эх…– Не печальтесь. Может, когда-нибудь найдётся такой кербал, который сможет всё исправить. Но после вашего прилёта я не буду больше конструировать ракеты. Пусть это делают другие инженеры, быть может, тогда они поймут, как надо работать, а как не надо. Я буду просто одобрять любой их проект, ведь им только этого и надо. Но всё изменится, когда придёт такой же инженер, как и я. Но кто знает, может, он действительно придёт и покажет как надо. Объяснит наконец рабочим… А то я никак до них достучаться не могу. Чёрт, забыл вам сказать, что делать. Придётся рисковать… парашюты я лично проверял – они рабочие…И на этих словах связь оборвалась: видимо, электроэнергия в корабле кончилась.Я была голодная, поэтому достала из под кресла прозрачную флягу и банку с надписью ?Пуриная лапша?. Нажала на кнопку и оставила банку летать рядом. Она раскалилась и через некоторое время открылась, немного обрызгав меня содержимым. Я сняла шлем и повесила его на крючок. И тут я поняла, что внутри всё настолько жидкое. Даже макароны внутри были крошечные. Пила я медленно, через меленькую открытую дырочку. Горячо! Очень горячо! Надо будет сказать нашим инженерам, чтобы сделали что-нибудь поудобнее. Но в целом было вкусно. Даже водой запивать не понадобилось.Наевшись, я включила двигатель на малые обороты, развернула ракету и немного подождала. Вибрация была не такой сильной, как раньше, но более продолжительной, иначе бы я не сошла с орбиты. Возникла странность: даже после того как я выключила двигатель, тряска некоторое время продолжалась. Но как только я отстрелила ступень, всё стихло. Вокруг ракеты появилось пламя, а внутри всё задребезжало так сильно, что, казалось, капсула развалится. Но обошлось. Я отстрелила парашют. Он, к счастью, сработал, и в итоге я мягко опустилась на пустынное песчаное побережье.Я открыла люк, и внутрь ворвался свежий воздух. Стала выпускать сигнальные ракеты. Первыми прилетели вертолёты, из них вылезло много кербалов, которые стали копошиться в капсуле. Потом, где-то через полчаса, прилетел ?Валентайн?, который забрал меня.Вернувшись в космоцентр, я узнала, что попаду в прямой эфир. Оказывается, сюда заранее понаехало много телевизионщиков и даже один астроном. Мне сказали, что с ним нужно поговорить, разумеется, на камеру. Мы поговорили. Я рассказала, как и что в космосе видно, а он поделился идеей запустить на орбиту телескоп, чтобы смотреть на звёзды.Но на следующий день всё пошло своим чередом. Ничего интересного. Началось самое скучное время в моей карьере пилота…