В память о друге (1/1)
Время летело совершенно незаметно. Кажется, только вчера была осень, но промелькнула зима, и на дворе уже яркий солнечный апрель. За это время я хоть и не смогла добиться появления деревьев, но сильно продвинулась в изученных техниках. Они не получались у меня такими, как у Первого Хокаге, оставаясь просто деревянными изделиями, хотя и приносили радость созидания. Я увлеклась мелкими деталями, фигурками, резными украшениями, оттачивая за счет трудных элементов внимательность, терпение и контроль чакры. Если перестараешься или поспешишь, загубишь заготовку и начинай всё по-новому. Но точнее ощущая чакру, я смогла лучше её использовать и в боевых техниках. Моими самыми любимыми были Техника Великого Древесного Леса и Техника Древесного Клонирования. С помощью первой я могла из любой нужной мне точки вырастить деревянную руку с пальцами до пятидесяти метров длиной, способными захватить противника и при необходимости раздавить его. На живых людях эта техника испробована не была, но водных и земляных клонов Данзо-самы разрушала легко. Вторая техника позволяла создать двух деревянных клонов, удивительно похожих на меня, настоящих помощников в тренировках и учебных боях. Они были устойчивы к атакам тайдзюцу, как макивары, не разрушались от ударов оружия без применения чакры и прекрасно подходили вместо чурбачков для замены в Каварими-дзюцу. А ещё я их использовала как дополнительные руки на всё-таки выпрошенных у Данзо-самы занятиях по созданию ядов. Правда, идея ему в чистом виде не понравилась. Он заявил, что клан Сенджу всегда славился способностями к ирьёдзюцу, и если я владею клетками Первого Хокаге, то надо учиться лечебному делу, а не специализироваться в отдельной области. Но так как хорошего учителя по медицине у него нет, а исследователей достаточно, Данзо-сама разрешает мне заниматься ядами и противоядиями, если докажу нужность этих занятий для моего развития. Ответом ему стали нацеленные со всех сторон тонкие древесные иглы и мой простой вопрос: — Что сильней навредит вражескому бойцу просто шип или шип, напитанный ядом?
Надо отдать должное сенсею, на моё доказательство он только улыбнулся и согласился на эти занятия. Так я начала выходить на поверхность для сбора нужных ингредиентов с Годой-саном. Это был пожилой человек, примерно возраста Данзо-самы, с тёмно-русыми волосами, сильно разбавленными полосами серебра, бледно-голубыми глазами, передвигающийся с помощью костыля. При своей бытности в прошлом шиноби, Года-сан оказался настолько разговорчивым, что мне рядом с ним оставалось только молчать и в нужных местах кивать головой. А иначе эта находка для шпиона теряла мысль и начинала посвящать меня в политику времён Второго Хокаге. Но зато как специалист Года-сан был прекрасен. Он так воодушевлялся в процессе работы, что начинал не только расписывать составы ядов, но и маленькие хитрости в сборе ингредиентов, их замены и комбинации, сроки действия ядов и воздействия противоядий, использование ядов в лечебных препаратах, углубляясь в особенности изготовления последних. И забывал о моём возрасте. Таращил глаза всякий раз, когда я таскала по лаборатории стул, чтобы достать до конфорок и высоких ящиков, потом вспоминал и начинал смеяться. Поначалу это было неприятно, но потом стало всё равно. Тем более что слушать Году-сана было приятно, и работать с ним легко. Руки словно сами вспоминали, что и как делать, позволяя не тратить попусту драгоценное сырьё. Но как надоедало каждый раз сдерживаться, чтобы не показывать своих знаний и умений.
Тренировки, обучение у Данзо-самы, медитации, работа в лаборатории настолько занимали моё время, что я не успевала считать дни. А в это время вверху, над Конохой носились бури. Союзные войска Суны, в обход договорённости пройти через Страну Рек и Страну Птиц в Страну Земли и зажать в тиски шиноби Ивагакуре на территории Страны Травы, почему-то застряли в районе Великой Пустыни. На втором фронте Кумовцы полностью выдавили бойцов Корня из страны Горячих Источников. Нашим не хватало грамотного управления на месте, а Страна Водоворота держалась уже из последних сил. Из приграничных гарнизонов массово прибывали тяжелораненые.
В один из дней вернулись и Киното с Ичиро. Сначала я не поняла, что их только двое. Выглядывала среди ковыляющих, перебинтованных, искалеченных людей высокого мальчишку со светло-русой шевелюрой и никак не находила. Только когда мои напарники остановились передо мной, осознала, что Ботана больше нет.
Киното и Ичиро молчали, отводили глаза, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не мне в лицо. А я видела их состояние: почти полностью замотанная голова у Ичиро, толстый слой повязки на груди и плече у Киното, кучи ссадин, царапин, синяков. Даже если горечь от потери друга захлестнула с головой, разве могу я тревожить так и не зажившие чужие раны? Им нужна была поддержка, а не вопросы, и уж точно не осуждение. — С возвращением, ребята! — легкий поклон уважения друзьям. — С возвращением! Ичиро взглянул на меня, фонтанируя болью и злостью, сжал кулаки. Шагнул вперёд, вцепился мне в футболку, приподнял за грудки, встряхнул и хрипло прокричал в лицо: — Тебе настолько всё равно, что случилось с Ботаном? Почему ты о нём не спрашиваешь? — Я выслушаю всё, что ты сможешь мне рассказать, — я даже не стала пытаться освободиться. Прямо смотрела глаза в глаза, желая знать всю правду до конца. Ичиро мой взгляд не выдержал, потемнел от гнева, ещё раз встряхнул, отбросил меня на пол и пробурчал, отворачиваясь: — Ботан погиб, когда наш отряд попал в засаду. Там, на фронте! А в его словах я услышала: — Пока ты отсиживаешься тут. Я посмотрела на Киното, хмурого, с плотно сжатыми губами, на напряжённую спину Ичиро, готового к рывку от любого слова и вздохнула. Злость полагается на кого-нибудь выплёскивать. В этот раз этот кто-то — я. Как глупо. Поднялась, вздёргивая подбородок, прорычала: — Набрасываясь на товарища, ты лишь демонстрируешь слабость! — Замолчи! — разворачиваясь, рявкнул Ичиро, так что окружающие обернулись на его крик. — Тебя там не было! — Меня там не было, — согласилась я, — но твоё поведение — это неуважение к Ботану и другим погибшим товарищам. — Замолчи! Ты не имеешь права даже имени его произносить! — руки Ичиро дрожали. Он готов был прибить меня за сам факт отсутствия на поле боя, за то, что я жива, а Ботан нет.
— Заставь меня! — предложила я, понимая, что эту стукнутую голову сейчас никак не остудить, только вбить неслышимые слова. Киното побледнел, рванул вперёд, собираясь разнимать нас, но я была быстрее и, сложив печати, прокричала: — Стихия Земли: Земляной Стиль: Стены!
Кусок пола устремился вверх к потолку, почти мгновенно сливаясь с ним и отгораживая меня и Ичиро, уже выхватившего меч из-за спины, от всех остальных. Остался довольно маленький закуток, но и этого места должно было хватить, чтобы решить всё здесь и сейчас. Новые печати, Ичиро уже совсем рядом, еле уклонилась от рубящего удара меча, выкрикнула уже в прыжке: — Техника Великого Древесного Леса. Раздраконенный мальчишка машет мечом как берсерк, не давая сосредоточиться, но я не могла отступить. Если сдамся, Ичиро так и будет, не задумываясь, бросаться на всех, пытаясь доказать свою внутреннюю состоятельность как товарища, как друга, как бойца. Нет его вины в смерти Ботана. Это война. Но понять и принять чужую смерть Ичиро пока не может. В разные стороны летят щепки от деревянных столбов-пальцев. Меч свистит и со звоном кромсает неудобное препятствие. Ичиро рычит сквозь зубы, но технику боя менять не желает, давит злостью, пытается проткнуть, где не может разрубить, но этой энергии надолго не хватает. Он отскакивает назад, для нового захода, чтобы тут же оказаться вжатым в стену деревянными пальцами. И обнаружить у горла кунай. — Сдавайся, Ичиро, — предложила я товарищу. — Ботан был и моим другом, и даже если меня не было рядом в момент его смерти, я не могу всё забыть и отказаться от памяти о нем и от своих чувств. Мне тоже больно и горько! Ичиро опустил голову, дыша часто-часто. Глаза влажные. Помолчал некоторое время, а потом выдавил с большим трудом: — Я понял. Я сдаюсь. Я отменила техники, шагнула назад и еле успела подставить руки, когда измождённый своими ранами и боем Ичиро начал заваливаться вперёд. Хорошо, что Киното подоспел, а то так упали бы вместе. Подхватив бессознательного товарища под руки, мы смогли дотащить Ичиро до комнаты лазарета. — Ты тоже злишься на меня? — спросила я Киното, когда дверь в лазарет закрылась за моей спиной.Продолжение следует...