Salie (Опороченная). Лиана; R, ангст, драма, даркфик (1/1)
В темнице, куда её привели – вернее сказать, грубо втолкнули – было просторно и почти по-торжественному светло, как в келье сурового аскета, который отрёкся от земных благ, дабы посвятить себя посту и молитве. Стражник ей так и сказал: ?Молись, пока ещё можешь стоять на коленях?, – и, посмеявшись над собственным остроумием, вышел, как бы невзначай задев чашу с водой. Чаша опрокинулась, и вода расплескалась на два куска чёрного заплесневелого хлеба – её последнюю трапезу в этой жизни. Слова стражника эхом звучали в её голове: ?Молись, пока можешь?, – вот только никаких сил у Лианы уже не осталось; всё, что она теперь могла – сидеть на жёсткой кушетке, подогнув под себя продрогшие ноги, и вопрошать Небо о том, что она сделала не так. Небо… и Жанну. ?Ответь мне, Жанна…?Прижимая ладони к сердцу, Лиана мысленно обратилась к подруге, с которой была неразлучна с самого детства. Жанна всегда отличалась сильным характером и в одиночку справлялась с такими трудностями, перед которыми любой другой на её месте тотчас опустил бы руки. Лиана была совсем не похожа на неё – робкая и изящная, почти аристократичная, она словно дополняла Жанну, а та, в свою очередь, дополняла её. Крепкая дружба девушек не разрушилась и после прихода в Домреми мрачного нелюдимого юноши, по слухам, потерявшего память. При всей своей проницательности, Жанна не смогла разглядеть, что Роджер питал к ней не только дружеские чувства; Лиана же видела это совершенно отчётливо и часто плакала по ночам, одинаково любя обоих и не в силах встать у кого-то из них на пути.Война всегда казалась Лиане чем-то далёким и отстранённым – ужасной сказкой, которая никогда не коснётся её с Жанной дома и друзей. Когда англичане сожгли Домреми дотла, Жанна, решительно порвав с прошлой тихой жизнью, взяла в руки меч и отправилась освобождать Францию, сокрушая врагов и своим примером вдохновляя не только солдат, но и пребывающих в неге дворян. У Лианы на такое никогда не хватило бы смелости. Во всяком случае, так она считала – до тех пор, пока Жанна не погибла, упав со скалы, защищая её, Лиану, от стрелы лучника. В тот день Лиана долго и беззвучно плакала, а Ришар стоял у изголовья её кровати, положив руку на плечо, – скорбя вместе с ней и одновременно прося прощения за то, о чём собирался просить. Несмотря на трагедию, до коронации в Реймсе оставалось рукой подать, а потому ни дофин, ни дворяне не могли заметить гибели Жанны, – всё необходимо было сделать быстро и тихо. На следующее утро Лиана собственноручно – точь-в-точь как Жанна тогда – мечом отсекла длинные пряди огненно-рыжих волос – предмет её особой гордости, и теперь и с тяжестью в груди разглядывала своё отражение в реке и раз за разом повторяла: ?Жанна, Жанна?, примеряя имя, которое ей теперь предстояло носить до конца своих дней.Ей удалось исполнить последнюю волю подруги и сопроводить Карла Седьмого в Реймс, наконец дав Франции законного короля. После коронации что-то незаметно изменилось. Дворяне и дофин, до этого восторгавшиеся её отвагой и умением обращаться с мечом, стали относиться к ней с видимым пренебрежением, крайне неохотно посвящая в свои дальнейшие планы. Даже Роджер – её ангел-хранитель, как теперь называла его сама Лиана – стал холоден с ней и в конце концов ушёл, оставив наедине с разбитым сердцем и страной, которую всё ещё предстояло спасать. Последним ударом стала засада в Клеруа – и вот Лиана, дрожа от страха и холода, уже дожидалась рассвета, когда её предадут огню за дела, которые она не совершала, под именем той, кем она никогда не была.
Лиана легла на кушетку, свернувшись клубком и положив голову на ладони. Несмотря на то, что её душили слёзы, а сердце билось медленно и неровно, ей всё же удалось провалиться в короткий тревожный сон, прерываемый её собственными всхлипами и бряцаньем металла по ту сторону решётки.Она проснулась от жалобного скрипа решётки и перешёптывания, сопровождаемого смешками и слишком уж громким сопением. Лиана приподнялась на кушетке, потирая глаза; солнце уже давно скрылась за горизонтом, и холодную камеру освещали только тусклые звёзды и свет полной луны. У входа в темницу стояли три тёмные фигуры, то перебрасывающиеся недобрыми взглядами, то пристально и оценивающе рассматривающие Лиану. Огонёк надежды загорелся в её душе: почему-то ей показалось, что эти люди пришли её спасти и сейчас выведут на свободу, в свежую прохладу весенней ночи.Спустя секунду она поняла, насколько ошибалась.Один из мужчин, рядовой солдат в английской военной форме, подошёл к ней вплотную и заглянул в лицо, резким движением приподняв её голову. Лиана закричала. Солдат закрыл её рот ладонью и другой рукой ударил под дых – боль была сильной, но недостаточно, чтобы она потеряла сознание. Жадно глотая воздух, Лиана простонала в ладонь мучителя, колотя его грудь ослабевшими кулаками и в бессилии наблюдая, как двое других солдат тоже подходят к её кушетке. Усмехаясь, они принялись грубо ощупывать её тело. Один из них запустил руку под тонкую льняную сорочку – единственное, что ей оставили из одежды, и с силой сжал грудь, шумно дыша ей прямо под подбородок. На глазах у Лианы выступили слёзы; она замотала головой, отчаянно дёргаясь в попытке вырваться из их цепкой хватки. Один из мужчин до одури крепко стиснул её запястья и рывком заставил подняться на ноги, в то время как другой резким движением дёрнул подол её сорочки. Ткань с треском пошла по швам, обнажая бедро и кусочек полной высокой груди; со звериным остервенением третий солдат развернул её к себе и с силой шлёпнул по ягодицам. Лиану сотрясали глухие рыдания, она почти уже ничего не видела сквозь пелену слёз; но она не могла не почувствовать дикой боли, когда один из солдат приспустил штаны и грубым толчком вошёл в неё. От пульсирующей боли её тело словно разрывалось изнутри, от подкашивающей ноги слабости хотелось истошно выть – вот только все её силы иссякли: Лиана больше не могла и не хотела ни молиться, ни оказывать сопротивление, ни кричать. Безвольно опустив голову, она лишь обречённо вздыхала, пока английские солдаты, гогоча, пускали её по кругу и жёстко брали.?Ответь мне… Жанна…?Удовлетворив свою похоть, солдаты толкнули её обратно на кушетку и, смеясь, вышли из темницы, вновь заперев решётку на ключ. Их шаги вперемешку с оживлёнными голосами и возбуждённым смехом постепенно удалялись, становились всё тише, – но Лиане было уже всё равно: опустошённая, словно тряпичная кукла, она лежала в той же позе, в которой её кинули, не шевелясь и ни о чём не думая. Её губы еле заметно дрогнули, и голос – абсолютно бесцветный – прошелестел:
?…Чем я такое заслужила??***На рассвете, прежде, чем забрезжили первые лучи солнца, около камеры раздался вскрик. То был охранник, сражённый мечом пришедшего на подмогу Роджера.Запыхавшись, Роджер дрожащими руками вставил ключ в замок, кое-как повернул его, яростно дёрнул решётку и кинулся к распластанному телу Лианы.Её глаза были открыты; она дышала. Это успокоило его, но только на одно мгновение; Роджер не мог не заметить, что взгляд её пусто и отрешённо смотрел в никуда и Лиана даже не пошевелилась при его появлении. Роджер бегло осмотрел её тело: следов крупной потери крови или каких-то тяжёлых ран он не заметил.?Но тогда почему…? – подумал он и вдруг замер.Его взгляд упал на синяки, покрывавшие её запястья и ноги. А затем он заметил, что льняная сорочка была разодрана снизу вверх.Роджер вскрикнул и бросился поднимать её на ноги.