Филипп. На тропе войны (продолжение). (1/1)

—?Были ли сегодня какие-нибудь заслуживающие внимания путники, покидающие Париж? —?Филипп равнодушно выслушивал доклад одного из стражников, несущих службу на воротах Сент-Антуан. Глупо было полагать, что граф с Анжеликой воспользуются самой опасной дорогой, ведущей из города, но почему бы не проверить все варианты?—?Труппа актеров ехала в Шарон хоронить одного из своих товарищей,?— сообщил солдат. —?Ох и страшен же был покойник, не к ночи будет помянут?— лицо длинное, худое, все синее, на руках пятна… А уж как вонял,?— он поморщился и сплюнул на дорогу. —?Помер он вроде бы на святую Агнессу от холеры, а директор их театра?— Мольер, кажется, редкий болтун, доложу я вам! —?никак не мог раздобыть разрешение на похороны. Ну вон труп и начал подгнивать?— почитай, две недели со дня смерти прошло… Документы у них в порядке были,?— поспешил добавить стражник, предвосхищая следующий вопрос маркиза. —?Я сам лично все проверил, а Ансельм,?— он мотнул головой в сторону своего напарника,?— пересмотрел все их вещи.—?Не прятали они никого ни в сундуках, ни в повозках,?— подтвердил второй стражник. —?И все они представились, как должно,?— он поскреб грязными толстыми пальцами щетину на щеке. —?Правда, девка еще с ними была?— наглая такая, страсть!?Актрисы-то обычно покладистые, можно и за зад ущипнуть между делом,?— он хохотнул и пригладил топорщащиеся в разные стороны усы. —?А эта так меня отбрила, что я даже решил поначалу и вовсе завернуть их, чтобы осмотреть… хм… повнимательнее. Но потом уважил память покойника?— чего ему в воротах торчать, да и, может, девка умом от горя тронулась.—?Как она выглядела? —?напрягся маркиз.—?Красивая,?— похотливо осклабился солдат. —?Не такая грудастая, как малышка Дюпарк, что рядом с ней сидела, но подержаться было за что. Волосы под чепцом и капюшоном я не разглядел, но глаза у нее были зеленые, это точно. Первый раз такие увидел?— как трава в лесу, ей-богу! Одета она была странно, не как актриса?— те яркие тряпки любят, а у этой платье было почти как у монашки. Но может это в знак траура по умершему,?— он на секунду задумался. —?Хотя обе сестры покойника его почему-то не надели… Может, он любовник ее был или муж?—?Да нет,?— перебил его товарищ,?— она с братом ехала, у него имя еще такое странное было?— Контрам или Гундрам…—?Гонтран? —?Филипп подался вперед. Не может быть! Он отлично запомнил обоих братьев Анжелики?— Жослена и Гонтрана, этих неопрятных деревенских увальней, которые всячески пытались вывести его из себя во время их с отцом недолгого визита в Монтелу, когда они то ковыряли пальцами в носу, то скребли нечесаные головы, то желчно насмехались над своим столичным кузеном и его утонченными манерами, ярко контрастирующими с их провинциальными медвежьими повадками.—?Точно! —?закивал стражник. —?Декоратор он ихний, ученик какого-там Осселя, голландца, судя по фамилии.Маркиз дю Плесси жестом подозвал стоявшего неподалеку гвардейца, который его сопровождал, и отдал короткий приказ:—?Скачи в Лувр, расспроси всех этих ваятелей, живописцев и ювелиров, которых там пруд пруди, о художнике ван Осселе. И если найдешь его, то вези прямиком к господину Фуке в Сен-Манде. Быстрее!—?Как звали покойника? —?бросил Филипп, вскакивая на коня, который весело загарцевал под ним, предвкушая скорую прогулку.—?Луи… Нет, так звали его брата… Морис? Иисусе, совсем из головы вылетело… —?стражник с опаской покосился на помрачневшее лицо маркиза. Того и гляди плетью хлестнет поперек хребта?— вон как глазами своими ледяными зыркает, злобная скотина! —?О, Жозеф! Точно, Жозеф Бежар! —?радостно воскликнул он и облегченно перевел дух, когда генерал-полковник скрылся из виду, направив своего жеребца в сторону Шарона.***Спешившись около часовни Святой Маргариты, за невысоким фасадом которой начиналось приходское кладбище, Филипп дю Плесси огляделся по сторонам, ища взглядом повозки актеров, но никого не обнаружил, за исключением нескольких прихожан и работников погоста, копающих мерзлую землю. Маркиз задумался, нетерпеливо постукивая скрученным хлыстом по отвороту сапога. Представителей актерской профессии обычно хоронили за церковной оградой под покровом ночи, как самоубийц и вероотступников, потому обряд погребения еще не мог состояться?— небо только-только окрасилось серым, погружая окрестности в ранние сумерки. Он решил расспросить поподробнее священника?— кто знает, может тот отправил актеров в ближайший лес ожидать времени погребения, не привлекая ненужного внимания остальной паствы?— и широким армейским шагом направился к церковным воротам.Местный кюре?— седой, дышащий на ладан старичок, представившийся как отец Антуан Файе?— и слыхом не слыхивал ни о каких похоронах актера, которые должны были состояться сегодня и на которые было выписано специальное разрешение, если верить стражнику на воротах Сент-Антуан. Святой отец же божился, что никто к нему сегодня не приезжал с подобными просьбами, а могилу на кладбище роют для завтрашних похорон.—?Последний актер, которого мы хоронили здесь, преставился около полугода назад, в конце мая,?— решительно проговорил священник. —?Если хотите, я покажу вам его могилу.Филипп, сам не зная зачем, вышел из часовни вслед за отцом Антуаном, миновал церковный двор, калитку в кованой ограде, отделявшую кладбище от широкого пустыря, покрытого грязным истоптанным снегом, и увидел в тени изгороди потемневший деревянный крест, на котором черной краской было выведено?— Жозеф Бежар, 1622?— 1659. Наклонившись ближе, он увидел, что снизу было приписано скачущими вразнобой буквами?— возможно, самими актерами, а возможно, и какими-то шутниками:?Не нужны надписи для камня моего,Скажите просто здесь: он был и нет его!?.—?Теперь все понятно,?— ноздри маркиза раздулись, предвкушая скорую охоту. —?Благодарю вас, святой отец,?— выпрямившись, он развернулся на каблуках и направился в сторону привязанного неподалеку от церковных ворот коня.***—?Любезный господин ван Оссель! —?лучезарно улыбнулся вошедшему в кабинет художнику виконт де Мелен. Он, после недолгих переговоров с Филиппом, сам решил допросить ван Осселя, чтобы не вызвать у того никаких подозрений. ?А то вы излишне резки, мой мальчик, и можете испортить все дело?,?— лицемерно вздохнул сюринтендант, заставив маркиза скрежетнуть зубами от едва сдерживаемого гнева. Но он все же остался в комнате, чтобы наблюдать за беседой и при случае задать нужные вопросы.Живописец оказался рослым широкоплечим мужчиной с русой бородой, ясными голубыми глазами и розовым, как бок молочного поросенка, лицом. Вид у него был самый невозмутимый, как будто его каждый день приглашали к себе на беседу господа столь высокого ранга.—?Вы знаете, зачем вы здесь? —?продолжал Фуке, откидываясь в кресле и кладя руки на подлокотники. Вид у него был крайне расслабленный.Ван Оссель пожал плечами и ответил на очень плохом французском с ужасным акцентом:—?Возможно, вы желаете заказать мне картину, господин де Мелен. Я как раз недавно закончил портрет герцогини де Монпансье и, по моему скромному мнению, он вышел очень удачным. И не далее, как год назад, я расписывал особняк Ботрейи в квартале Сен-Поль.Филипп и Фуке многозначительно переглянулись.—?Вы угадали! —?министр финансов встал и прошелся по кабинету, остановившись напротив художника. —?Мне хотелось бы, чтобы вы запечатлели мою жену, госпожу де Мелен, в образе, скажем,?— он на мгновение задумался,?— Гестии, богини домашнего очага. Такая ипостась как нельзя лучше подходит женщине, как вы думаете?Живописец неопределенно мотнул головой, не говоря ни да, ни нет.—?Я предлагаю пожить вам в моем доме, пока портрет не будет закончен,?— деловито проговорил Фуке возвращаясь обратно к столу и выдвигая один из его многочисленных ящиков. —?Ста пистолей будет достаточно? —?он взвесил на руке мешочек с золотыми монетами.—?Более чем, господин де Мелен,?— художник низко поклонился.—?Это задаток,?— небрежно перекинул ему деньги сюринтендант. —?Если портрет мне понравится, вы получите вдвое больше сверх этой суммы. И возможно, я предложу вам украсить потолок в одной из зал моего нового дворца в Во. Я бывал в доме у мессира де Пейрака, роспись и вправду восхитительна. А какой сюжет! Афродита, рождающаяся из морских вод… Не знаете, кто служил натурой для столь дивного изображения?—?Афродиту писал мой ученик, Гонтран,?— исковеркав до неузнаваемости имя подмастерья, проговорил живописец. —?Хозяину дома она так понравилась, что он заказал нам еще и перстень, распорядившись вырезать лицо красавицы на драгоценном камне.Филипп непроизвольно коснулся кошелька на поясе, где лежало кольцо, которое он нашел в Ботрейи. Так значит, связь графа де Пейрака с Анжеликой тянется никак не меньше года, и она его постоянная любовница? Тогда и шансы, что она рассказала ему о ларце, увеличиваются в разы.—?Но он вчера уехал, закончив свое ученичество в моей мастерской,?— развел руками ван Оссель. —?Куда точно?— не знаю, но вроде как собирался отправиться путешествовать по Франции.Виконт де Мелен и маркиз снова переглянулись.—?У него, знаете ли, весьма интересная история,?— оживился художник, обрадованный неожиданно свалившимся на него гонораром и потому стремящийся угодить своему новому нанимателю. —?Он сын какого-то разорившегося барона, пожелавший стать живописцем и ради этого отвергнувший военную карьеру.—?Барона? —?небрежно переспросил Филипп. —?Не припомните, как его зовут? Такой сын?— позор для аристократической семьи.—?Де Сенс… Де Санс… —?мастер тщетно пытался выговорить сложную для него фамилию, но присутствующие в комнате и так все поняли.—?Не утруждайтесь, мэтр ван Оссель,?— воскликнул Фуке, беспечно махая рукой. —?Это совершенно неважно! Значит, мы договорились?—?Конечно, господин де Мелен,?— снова склонился в низком поклоне художник. —?Я соберу свои вещи и прибуду в Сен-Манде так быстро, как только смогу.Когда за ван Осселем закрылась дверь, Филипп осведомился:—?Зачем вам понадобилось заказывать ему картину? Достаточно было просто допросить его. Он и так рассказал бы все, что знает.Сюринтендант искоса посмотрел на маркиза.—?Ну, во-первых, деньги быстрее развязывают языки и воскрешают воспоминания, чем угрозы, а во-вторых, мне действительно очень понравилась потолочная роспись в Ботрейи,?— он улыбнулся, обнажив хищные зубы. —?У графа де Пейрака безупречный вкус. Вы так не считаете?Филипп молча отвернулся.***Пуату или Тулуза? Добравшись до Орлеана с небольшим отрядом гвардейцев, маркиз дю Плесси так и не решил для себя, где ему следует искать беглецов. Сейчас перед ним расстилались две дороги: одна шла через Блуа, Шательро и Пуатье в Ньор, а вторая?— через Шатору и Лимож в Тулузу. Не исключен был и третий вариант?— дорога на Марсель, проходящая через Лион, но, немного поколебавшись, Филипп решил сосредоточиться на первых двух. Если граф де Пейрак с Анжеликой вознамерились покинуть страну, то предпочли бы, скорее всего, порт, расположенный ближе к Парижу, а для этих целей как нельзя лучше подходила Ла-Рошель. Но не стоит списывать со счетов возможность того, что граф Тулузский решит отсидеться в Лангедоке, полагая, что там его не достанет гнев короля и длинная рука всесильного сюринтенданта. Кроме того, ему будут нужны деньги, чтобы продолжать путешествие?— вряд ли он возит весь свой огромный капитал в походном мешке…Миновав ворота Банье, маркиз пустил коня шагом, зная, что на ближайшем перекрестке ему нужно будет все-таки решиться?— ехать прямо к воротам Святой Екатерины, чтобы попасть на мост через Луару, а оттуда двинуться в Шатору, или же свернуть налево, к воротам Ренар, откуда останется не больше нескольких часов езды до Блуа. Если ему повезет и он правильно угадает направление, то, возможно, настигнет беглецов еще до границы с провинцией Пуату, поскольку мулы, тянущие нагруженные актерским скарбом повозки, вряд ли окажутся быстрее породистых жеребцов из конюшен Сен-Манде.А что если граф де Пейрак использовал помощь актеров только для того, чтобы покинуть Париж, а потом нанял карету или пару лошадей, чтобы продолжить дальнейший путь самостоятельно? Эта неожиданно пришедшая в голову Филиппа мысль была крайне неприятной и заставила его выпрямиться в седле и что есть силы сжать поводья. Да, в этом случае их будет куда как труднее найти или настигнуть раньше, чем они доберутся до намеченной цели! С другой стороны, бродячая труппа актеров?— прекрасное прикрытие для тех, кто хочет остаться незамеченными и ускользнуть от погони. Кроме того, беглецы и не предполагают, что их преследователи сумели выяснить, каким образом им удалось выбраться из столицы и то, что им вообще удалось выбраться, учитывая усиленные заставы на всех выездах из города. Филипп немного расслабился. Да, более вероятно то, что граф с Анжеликой продолжат путь в актерских повозках, предоставляя говорливому господину Мольеру улаживать все вопросы со стражниками на въездах в города и переправах. Но черт побери, куда ему все-таки ехать?— в Пуату или Лангедок?!И тут молодого маркиза осенило?— ну конечно же! Как он мог об этом забыть? Ведь по реке Севр-Ньортез, протекающей через Ньор, можно попасть в Атлантический океан, а уже оттуда?— куда угодно: хоть в Гасконский залив, хоть в Ла-Рошель, хоть в Испанию!Филипп дю Плесси решительно дернул поводья, заставив своего коня недовольно фыркнуть, свернул влево и поскакал в сторону ворот Ренар. Теперь он не сомневался, что выбрал правильную дорогу.***Расспросив стражу на въезде в Шательро, маркиз уверился в своей правоте?— актеры действительно миновали городские ворота прошлым утром, и если он со своими спутниками поторопится, то нагонит беглецов еще на подъезде к Пуатье. А если нет, то в окрестностях Ньора точно.—?Господин дю Плесси,?— вдруг взмолился один из гвардейцев. —?Позвольте хотя бы промочить горло, прежде чем двинуться дальше! Мы скачем без остановки от самого Орлеана.Филипп смерил его долгим взглядом, от которого у бедняги побежали мурашки по спине, а потом неожиданно согласился. Лишний час ничего не решал, а подкрепиться и дать отдых лошадям было хорошей идеей.Неподалеку от моста Анри IV в тени старинной церкви Святого Жака, фасад которой был украшен затейливой резьбой и фигурами святых в полный рост, они увидели небольшой кабачок ?La maison charmante? (Очаровательный дом), полностью оправдывающий свое название уютным полукруглым залом для гостей заведения, украшенным душистыми связками перца и чеснока, и пышной смешливой хозяйкой, которая приветливо встретила путников прямо на пороге.—?Меня зовут Мартина, проходите, господа, будьте как дома,?— щебетала она, усаживая их за длинный деревянный стол, застеленной грубой, но чистой скатертью. —?Сейчас вам принесут поесть, а ваших лошадей почистят и дадут им овса.Один из гвардейцев приобнял ее за талию.—?Может быть у тебя найдется еще что-то для бедных солдат, утомившихся в пути?Она шутливо хлопнула его по руке.—?Могу принести вам пива, охальники вы этакие! Или желаете сидра?—?Принеси вина,?— холодно произнес Филипп, снимая шляпу с плащом и небрежно скидывая их на руки своего адъютанта. Хозяйка так и застыла с открытым ртом, разглядывая безупречно красивое лицо командира отряда и его обманчиво скромный дорожный костюм из шалона высшего качества, украшенный золотой вышивкой и кружевами. Маркиз едва удостоил ее взглядом. —?И побыстрее.Через несколько минут перед ними появились мясной пирог, петух в вине, душистые, крупно нарезанные ломти свежего хлеба, паштет из гусиной печени и пузатая бутылка бордо. Мартина, доставшая все самое лучшее из своих закромов, осталась стоять за спиной маркиза дю Плесси, рассчитывая, видимо, на благодарность или благосклонный взгляд голубых глаз красавца военного, но так и не дождалась ни того, ни другого. Повертевшись еще немного вокруг принявшихся за обед гвардейцев, она со вздохом ушла обратно на кухню.Другие гости трактира, вдоволь налюбовавшись на чужаков, вернулись к тому, что обсуждали до их появления.—?Банда эта уже полгода где-то хозяйничает на болотах,?— возбужденно говорил мужчина в одежде, по всей видимости, купца?— из дорогой, добротной ткани, но скромного покроя и тусклого серого цвета без каких-либо украшений. —?Одного торговца прирезали прямо в конюшне на постоялом дворе, опустошив подчистую карманы и уведя коня со всей сбруей?— и никто ничего даже не заметил, пока труп в стойле не обнаружили. А еще перестреляли всю семью из Лиможа, которая вместо того, чтобы заночевать в каком-нибудь трактире, остановилась на ночь неподалеку от Сюржера на реке Кюре. Отца, мать и брата сразу убили, а девок?— двух дочек?— сначала снасильничали, а после перерезали им горло,?— он скривился, словно воочию представил страшную картину. —?Я собираюсь на следующей неделе в Ла-Рошель, прикупить кой-какого товара для лавки у мэтра Габриэля, и думаю о том, чтобы взять с собой пару парней покрепче. А то, пожалуй, и трех.—?Бери четверых, не ошибешься,?— посоветовал ему его товарищ. —?И возьми с собой оружие. Охотничье ружье там или пару пистолетов.—?Да ты меня никак за пирата держишь? —?расхохотался купец. —?У меня из оружия есть только кухонные ножи да палка, чтобы жену по праздникам уму-разуму учить.—?Ну смотри, я тебя предупредил,?— махнул рукой собеседник и опрокинул в себя стакан сидра.Филипп, внешне не проявлявший ни малейшего интереса к этой беседе, тем не менее, расслышал все от первого до последнего слова. Когда, насытившись, его солдаты стали негромко переговариваться между собой, он неторопливо допил остатки вина и вышел на улицу проверить лошадей. Около коновязи крутился подозрительный детина с жесткими чертами лица, квадратным подбородком и непокорными черными волосами, падающими ему на лоб и уши. Хитрые карие глаза внимательно изучали стати коней, жующих овес, словно прикидывая, которого из них лучше свести.—?Чего тебе здесь надо? —?грозно окрикнул его маркиз, кладя унизанную перстнями руку на эфес шпаги. —?Давай, проваливай отсюда, бродяга!Парень молниеносно обернулся к нему, окинул оценивающим взглядом богатую перевязь и блеск драгоценных камней в золотых и серебряных оправах колец, дорогую одежду и, усмехнувшись, быстро ретировался.Филипп в самом препаршивом расположении духа вернулся в таверну и приказал гвардейцам собираться. В дверях кухни тотчас возникла хозяйка и огорченно всплеснула руками:—?Как, вы уже уезжаете?Ответом ей была монета в пол-пистоля**, которую маркиз дю Плесси, не глядя, швырнул на стол, прежде чем покинуть корчму. За ним потянулись его спутники, поспешно бормоча слова благодарности Мартине и ее гостеприимству.—?Вот же скряга! —?с чувством произнесла трактирщица, пряча монету в карман накрахмаленного передника. —?Да одно вино стоило не меньше ливра, что уж говорить о петухе… Право, верно говорят, что красивые мужчины все спускают на свои прихоти, а на остальное ничего не остается… —?и она принялась убирать грязную посуду.***Они прибыли в Ньор около двух часов ночи?— совершенно измотанные дорогой и чуть не падавшие с лошадей от усталости. Филипп, не без оснований опасавшийся нападения разбойников и того, что преследуемым ими беглецам все же удастся улизнуть, гнал свой маленький отряд вперед без остановок, задержавшись на некоторое время только в Пуатье, чтобы там узнать о том, что актерские повозки пересекли его всего несколько часов назад. И вот теперь они были вознаграждены за эту бешеную гонку.—?Актеры? Да, они заехали в город вечером,?— охотно поведал им солдат, несущий караул на городских воротах. —?Две повозки, десять человек. Именами я не интересовался, пошлину они заплатили, да еще и экю сверху накинули.—?Какая щедрость! —?усмехнулся уголком рта Филипп. —?Откуда лишние деньги у бродячей труппы? —?и, не дожидаясь ответа, проговорил:?— В какую сторону они поехали?—?В сторону церкви Сен-Этьен, она неподалеку от порта,?— стражник указал направление кончиком алебарды. —?Там много кабачков и гостиниц, на любой вкус. Город у нас торговый, много приезжих.—?Это несколько осложнит нам задачу,?— пробормотал себе под нос маркиз, направив коня в указанную сторону, и копыта жеребца громко зацокали по мостовой спящего города.Следующие несколько часов прошли в методичных поисках?— гвардейцы разделились и последовательно обходили все гостиницы, кабачки и постоялые дворы, которые только существовали в этой части города. Наконец одному из них повезло.—?Господин генерал-полковник, нашел! —?солдат со сдвинутой назад шляпой и красными то ли от быстрого бега, то ли от мороза щеками уперся руками в колени, чтобы отдышаться. Филипп невозмутимо ждал. Наконец тот продолжил:?— Они остановились на постоялом дворе ?Золотой шар?. Он в нескольких кварталах отсюда. Там уже все легли спать, а актеры всё еще гуляют. Служанка сказала, что какой-то богатый покровитель, который путешествует с ними, снял для них целый кабинет, оплатил вино и закуски, а сам ушел с одной из актрис наверх, в отдельные покои,?— гвардеец хихикнул. —?Знамо дело, чем она там с ним расплатится!—?Заткнись! —?маркиз на мгновение вышел из себя, но почти моментально взял себя в руки. —?Иди, ищи остальных и возвращайтесь в ?Золотой шар?. И чтоб ни единого звука. Оставайтесь во дворе, пока я не скажу, что делать дальше,?— он перекинул солдату повод своего жеребца. —?Пристрой где-нибудь неподалеку лошадей, чтобы отдохнули, утром они нам понадобятся свежими,?— и быстрым шагом направился к постоялому двору.—?Ну конечно, лошадей пристрой, а сам хоть сдохни,?— проворчал ему вслед гвардеец, который не спал толком уже вторую ночь подряд, и поплелся выполнять приказание.Служанка, которую до этого расспрашивал посланный Филиппом солдат, с охотой пересказала маркизу всю историю с самого начала, то и дело кокетливо стреляя в его сторону глазами.—?Они только недавно угомонились, а так песни орали и в карты играли,?— доверительно произнесла она, склоняясь к уху маркиза дю Плесси. Тот брезгливо отстранился?— от девчонки разило запахами кухни и прокисшего вина. Она обиженно надула губки. —?Показать, где их комната?—?Нет, меня интересуют мужчина с девушкой, которые уединились наверху,?— Филипп постарался, чтобы его голос звучал нейтрально, но в нем все равно проскользнуло плохо скрываемое раздражение.—?Они уже давно спят,?— служанка прыснула в кулачок. —?А вы ее жених, да? Тогда вы опоздали,?— с ехидным злорадством добавила она, желая отомстить за недавнее пренебрежение. —?После того, что они вытворяли, им нужен долгий отдых.Маркиз, ни слова не говоря, наотмашь ударил ее по лицу. Она, охнув, упала на пол, прижимая руку к горящей огнем щеке.—?Только пикни?— и я сверну тебе шею,?— негромко проговорил он, вытирая ладонь кружевным платком, словно ему было противно даже дотрагиваться до нее. —?Вставай, живее,?— девушка неуклюже поднялась, со страхом глядя на него. —?Сейчас ты пойдешь наверх, постучишься к ним и скажешь, что кто-то шарит в повозках, и ты боишься, что это разбойники. И не дай тебе Бог проболтаться, что это я тебя послал,?— в его голосе прозвучала неприкрытая угроза, и служанка быстро закивала. —?Ну, что застыла?Когда она поднялась по лестнице, Филипп вышел во двор и устремил глаза к небу. Сквозь плотные облака едва было видно луну, не говоря уж о звездах. Около входа в таверну висел тусклый фонарь, который отбрасывал узкий круг света не более трех футов в диаметре. Филипп отступил за границу света и приготовился ждать. Вскоре он услышал приближающиеся к двери голоса:—?Почему ты не разбудила кого-нибудь из труппы? —?в голосе мужчины слышалось скорее удивление, чем недовольство.—?Да они все перепились,?— быстро проговорила девушка. —?Я потрясла было одного, второго, а они даже глаз не открыли.—?Все понятно,?— граф де Пейрак открыл дверь и остановился на пороге. —?Кто тебя так? —?участливо спросил он, осторожно касаясь кончиками пальцев багровой щеки девушки.—?Никто, это я ударилась,?— она украдкой смахнула слезу.—?Тот, кто это сделал?— просто мерзавец,?— проговорил граф. —?Если это твой дружок, то советую тебе не иметь с ним больше никаких дел,?— девчонка всхлипнула. Филипп, наблюдавший за этой сценой, скривился?— что за дешевый фарс! —?Ну же, вытри слезы, моя милая,?— ласково произнес Жоффрей де Пейрак,?— и приведи кого-нибудь из слуг. Уверен, что тебе просто померещилось, но перестраховаться не помешает,?— с этими словами он спустился по ступеням и уже почти было направился к конюшне, как вдруг…—?Господин! —?воскликнула служанка и бросилась вслед за ним.—?Что? —?он обернулся.—?Иди и скажи спутнице мессира, чтобы она собиралась и спускалась во двор. И только попробуй снова ослушаться меня,?— Филипп выступил из тени и остановился напротив графа де Пейрака, широко расставив ноги в высоких сапогах. —?А вас, сударь, я попрошу остаться здесь.—?Маркиз дю Плесси,?— граф опустил руку на эфес шпаги. —?Мне стоило догадаться…Девушка прошептала с отчаянием ?Простите!? и скрылась в доме.—?Я надеюсь, мне не придется звать своих людей,?— маркиз мотнул головой себе за спину,?— и вы поедете с нами добровольно,?— он показал графу бумагу, которую до этого демонстрировал Атенаис де Пейрак, но теперь туда была вписана причина ареста и приказ о заключении Жоффрея де Пейрака в Фор-Л’Эвек*** на основании обвинений, выдвинутых Филибером Вено, генеральным прокурором церковного суда Тулузского епископства от 16 января 1660 года. —?Именем короля, вы арестованы!—?Даже так? —?граф саркастически усмехнулся, быстро пробегая глазами текст документа. —?Матерь Божья, занятия магией, колдовство, сделка с Дьяволом… Неужели во Франции еще можно кого-то арестовать на основании таких смехотворных обвинений? —?но видя, что маркиз дю Плесси не собирается вступать с ним в теологические споры, он продолжил:?— Хорошо, месье, в отношении меня вы имеете предписание об аресте, но у вас же нет подобных указаний насчет мадемуазель де Сансе? Не лучше ли ей будет вернуться к своему отцу в Монтелу?—?Не вам это решать, господин де Пейрак. На правах родственника я беру ее под свою защиту,?— с нажимом проговорил Филипп. —?И с этого момента запрещаю вам даже разговаривать с ней.Жоффрей, вмиг посерьезнев, сжал челюсти, и по его щекам заходили желваки.—?Если вы только посмеете причинить ей какой-то вред…—?Больший, чем причинили ей вы? —?бесцеремонно перебил его маркиз. —?Или вашей жене? Вы не в том положении, чтобы ставить мне условия, месье.—?Не думаю, что вас касаются мои семейные дела,?— граф де Пейрак достаточно быстро взял себя в руки, и теперь ничто не выдавало его скрытого негодования кроме мрачного взгляда из-под нахмуренных бровей.—?Ваши дела перестали быть семейными после того, как ваша супруга выдвинула официальные обвинения против вас,?— холодно отозвался Филипп. —?Кроме того, мадам Фалло де Сансе подала жалобу о том, что вы силой увезли ее сестру.—?Вы хорошо подготовились,?— граф слегка склонил голову, словно признавая заслуги маркиза дю Плесси и Николя Фуке в организации своего ареста. —?За исключением того, что все ваши обвинения?— ложь.—?Это вы будете доказывать в суде,?— Филипп нетерпеливо взмахнул рукой, не желая продолжать неинтересный ему и бесполезный спор. —?В мои обязанности входит доставить вас в Париж, и ваша дальнейшая судьба не волнует меня ни в малейшей степени.В этот момент скрипнула дверь корчмы, и во двор выбежала Анжелика с дорожной сумкой в руках. Увидев Филиппа, она резко остановилась, словно налетела на невидимую стену.—?Доброй ночи, кузина,?— с наигранной любезностью поприветствовал ее Филипп. —?Или можно уже пожелать вам доброго утра?—?Филипп,?— Анжелика, выронив тяжелую сумку из ослабевших рук, в молитвенном жесте поднесла их к груди,?— отпустите его! Клянусь, я сделаю все, что вы скажете!—?Это не в моей власти, мадемуазель де Сансе, граф арестован и должен проследовать со мной в тюрьму Фор-Л’Эвек,?— спокойно ответил маркиз.Она закусила губу, а потом решительно шагнула к нему и произнесла:—?Я покажу вам, где спрятала ларец.Филипп дю Плесси вздрогнул, и его светлые глаза нехорошо сощурились.—?Так вы мне солгали тогда, в Сен-Манде, маленькая дрянь,?— прошипел он, крепко хватая ее за руку выше локтя. Она даже не вскрикнула, а только упрямо вздернула голову. —?Что ж, говорите, где он!—?Маркиз! —?голос графа де Пейрака полыхнул гневом, и Филипп услышал звон металла, когда тот выхватил из ножен шпагу. В ту же секунду из темноты вынырнули гвардейцы и обступили графа, не давая подойти к их командиру.—?Я покажу вам, где он лежит,?— прозвучал в этой взрывоопасной обстановке твердый голос Анжелики,?— но только если вы пообещаете мне, что отпустите Жоффрея.—?Еще раз повторяю, я не могу этого сделать,?— Филипп нехорошо улыбнулся. —?Но могу вам пообещать, кузина, что не отдам приказа убить его по дороге в Париж. Это вас устроит?Она стиснула зубы, бросила полный безысходности взгляд на графа, и коротко кивнула. Тот, немного поколебавшись, тоже опустил шпагу…***Небольшой отряд, к которому добавились Анжелика и граф де Пейрак, неспешной трусцой двигался в сторону поместья Плесси. Уже начинало светать, но под сенью деревьев было все еще темно. Они то тряслись на обледенелых тропинках, изрытых колеями, то ускоряли лошадей, когда изредка попадались небольшие участки старой римской дороги, выложенные большими ровными плитами. Прошло чуть больше часа с тех пор, как они покинули Ньор, но никто не проронил ни звука?— в воздухе витало гнетущее напряжение, которые гвардейцы не смели нарушить, а маркиз, Анжелика и граф не хотели.Коня для Жоффрея де Пейрака они купили у хозяина кабачка, у которого до этого оставляли лошадей, причем заплатить графу пришлось из своего кармана, что вызвало у него непродолжительный приступ веселья.—?Клянусь честью, маркиз, это самый странный арест в моей жизни!—?Вам еще предстоит платить за себя на постоялых дворах, где мы будем останавливаться по пути в Париж,?— любезно ответил ему Филипп. —?Или же вы будете идти пешком следом за нами и голодать.—?А разве тех налогов, что я регулярно плачу в казну королевства, недостаточно для того, чтобы мне хотя бы на время заключения не приходилось заботиться о хлебе насущном? —?расхохотался граф, но деньги отсчитал. —?Полагаю, я должен купить лошадь и для мадемуазель де Сансе?—?Нет, она поедет со мной,?— маркиз дю Плесси легко взлетел в седло и протянул руку Анжелике. —?Садитесь ко мне за спину,?— когда она, немного поколебавшись, исполнила его приказ, он обернулся к графу, сжавшему кулаки в бессильной ярости,?— это будет гарантией того, что вы будете вести себя разумно. Подай сюда вещи мадемуазель,?— бросил он одному из гвардейцев и, приторочив ее сумку к седлу, пришпорил коня.Теперь Филипп чувствовал, как ладони Анжелики едва касаются его спины, и ощущал какую-то странное волнение от ее близости. Он почти жалел, что дал ей обещание не убивать графа де Пейрака, поскольку, избавившись от него сейчас, он мог с чистой совестью увезти девушку в свой замок и оставить там под предлогом приказа сюринтенданта на некоторое время… Или навсегда. Она снова, как и в Сен-Манде, одновременно раздражала его и притягивала, когда гордо вскидывала свою золотистую головку и пыталась ставить ему условия. Ни одной другой женщине он не позволил бы так вести себя с собой, но Анжелике каким-то невероятным образом удавалось выходить сухой из воды во время ссор с ним. Он не поднял на нее руку ни тогда, на маскараде, ни теперь, во дворе гостиницы, хотя ее дерзость переходила всякие границы. Но кто знает, недобро усмехнулся маркиз, что произойдет, когда они приедут в Плесси?—?Упритесь носками в задники моих сапог, а то ваши ноги отвалятся к моменту, когда мы доберемся до замка,?— немного грубовато произнес он, не желая доставлять ей удовольствие благодарить его.Она сделала, как он сказал, и он услышал тихий вздох облегчения за своей спиной.—?Филипп,?— некоторое время спустя произнесла она,?— зачем вы помогаете господину Фуке? Ведь вы лучше, честнее, добрее его и не имеете никакого отношения к тому заговору…—?Замолчите сейчас же,?— в нем снова забурлила злость. Ну какого черта он решил вдруг позаботиться о ее комфорте? Теперь она воображает, как и все эти безголовые куклы, что совершенно неотразима и на этом идиотском основании может влиять на него. Нет уж, он поставит на место это чумазую выскочку. —?Замолчите, или я скормлю вас первому попавшемуся на нашем пути голодному волку.Она тихонько рассмеялась.—?И это говорите вы, гроза волков? —?в ее устах его прозвище прозвучало как-то по-особенному мягко, а не с оттенком страха и почтения, как произносили его крестьяне, живущие на его землях.—?Будьте осторожны, кузина,?— произнес он,?— совсем скоро вы поймете, если это до сих пор не дошло до вас, что я и сам?— волк!Анжелика замолчала, а Филипп с шумом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Ну за что ему это наказание?Еще спустя пару часов они достигли границ Ньеля. С дуба неподалеку от них донесся пронзительный крик совы, и Анжелика, сидевшая до этого неподвижно, неожиданно напряглась и воскликнула:—?О, мы уже приехали! —?и добавила чуть слышно:?— Мой лес, моя роща!Филипп едва успел удивиться, отчего сова, ночной хищник, вздумала охотиться при свете зарождающегося утра, как вдруг воздух разорвал звук выстрела. Он инстинктивно натянул поводья, заставив лошадь встать на дыбы, и почувствовал, как Анжелика сначала дернулась, судорожно вцепившись в его плечи, а потом с тихим стоном завалилась на бок и упала на землю._________________________* Шалон?— легкая шерстяная ткань, тканная, как двусторонняя саржа с орнаментом с обеих сторон в виде диагональных полос. Название происходит от места первоначального производства?— г. Шалона на Марне во Франции.** Пистоль?— монета, равная примерно 10 ливрам. В середине XVII века скромная семья жила примерно на 25 ливров в месяц.*** С 1222 по 1674 гг. —?епископская тюрьма в Париже.