Жоффрей. Колдовство. (1/1)

Жоффрей после ухода жены и мадемуазель де Сансе лениво откинулся на стуле и обратился к господину де Монтеспану, сидевшему, как на иголках, на протяжении всего обеда:- Как я понимаю, вы затеяли дуэль с моим другом мессиром де Лозеном из-за прекрасных глаз сестры мадам Фалло де Сансе? - он послал вскинувшей на него возмущенный взгляд Ортанс заговорщицкую улыбку. - Что ж, ради такой очаровательной девушки можно нарушить строжайший запрет на дуэли, и, будь я на вашем месте, поступил бы точно так же, маркиз.- Пегилен недавно отзывался о вас, мессир де Пейрак, как о первой шпаге Лангедока, - почтительно склонил голову Монтеспан. - И полагаю, что мало кто осмелился бы оскорбить мадемуазель де Сансе, находись она под вашей защитой.Пейрак отсалютовал ему бокалом.

- Думаю, что ваше мастерство не уступает моему, раз вам удалось ранить этого пройдоху!Маркиз позволил себе улыбнуться.- Благодарю вас, господин де Пейрак, но скорее всего мне просто повезло...Вдруг Жоффрей услышал дробный стук каблучков, доносившийся с парадной лестницы. Он почему-то сразу подумал, что между дамами наверху произошел какой-то конфликт: ни одна, ни вторая не отличались покладистым характером, а, учитывая то, что Франсуаза не всегда сдерживалась в выражениях и умела весьма зло острить, она могла вольно или невольно нанести оскорбление гордости молодой баронессы.

Понаблюдав за девушкой некоторое время, граф проникся к ней глубокой симпатией: она была немногословна, обладала живым и острым умом, а главное - была искренна. Все эмоции можно было с легкостью прочесть в ее постоянно меняющихся необычного цвета глазах и изгибе соблазнительных губ... Красота девушки была совершенна и в минуты задумчивости, и в минуты волнения. В ее манерах, жестах читались природный шарм и изысканность. И хотя внешне она казалась сдержанной, но внутри нее пылал какой-то необычный огонь, который притягивал графа, словно магнит.Пейрак встал из-за стола.- Позвольте мне оставить вас на пару минут, господа.

Выйдя в прихожую, он заметил полуоткрытую входную дверь. Неужели Франсуаза была настолько нелюбезна, что их гостья просто-напросто сбежала? На улице он тотчас заметил фигурку девушки, стоявшую у основания крыльца и обхватившую себя руками за плечи. Жоффрей вернулся в дом, отдал краткое распоряжение слуге и уже через несколько минут спускался вниз с накидкой баронессы де Сансе в руках. Подойдя к ней, граф тихо проговорил:- Вижу, вы решили подышать свежим воздухом, мадемуазель, - он осторожно накинул на плечи девушке ее плащ.

Она, не оборачиваясь, проговорила:- Благодарю вас, мессир де Пейрак.- Не хотите ли вернуться к столу? - он попытался заглянуть ей в лицо, но она отвернулась и отрицательно покачала головой.

Пейрак продолжал настаивать:- Прошу вас, окажите мне любезность, мадемуазель де Сансе, - в глазах графа вспыхнули веселые искорки. - И не только мне, но и моему повару, который приготовил самый роскошный во Франции десерт, узнав, что за обедом будет присутствовать гостья, впервые переступившая порог моего дома. Он поклялся, что утопится в Сене, если вы его не отведаете.Баронесса бросила на него быстрый взгляд и натянуто улыбнулась:

- Вам не стоит так надолго оставлять своих гостей, сударь, я... - запнулась она и снова отвернулась, - я скоро подойду.

Жоффрей нахмурился - что же, черт возьми, произошло там, наверху? Он осторожно взял девушку за руку.- Мне так жаль, что мадам де Пейрак ничем не смогла вам помочь...Графу показалось, что плечи девушки вздрогнули.

- Госпожа де Пейрак была крайне любезна, - проговорила она, плотнее запахиваясь в свою накидку. - Мне просто стало... нехорошо... от духоты... - она тщательно подбирала слова, но Жоффрей видел, что еще секунда - и слезы брызнут у нее из глаз.- Действительно, - согласно кивнул он, - в доме невыносимо жарко.Одна слезинка все же скользнула по ее щеке, и граф, повинуясь непреодолимому желанию, стер ее едва уловимым движением пальцев, ласково коснувшись рукой лица девушки. Она вскинула на него свои невероятные изумрудные глаза и на мгновение застыла, словно не веря в то, что он осмелился на подобную вольность, а потом робко улыбнулась, и, как тогда, в салоне у Скаррона, ее лицо словно озарилось внутренним светом...- Так что же, - в третий раз повторил свою просьбу Пейрак, улыбнувшись ей в ответ, - вы согласны вернуться в столовую и продолжить обед? Думаю, вы не пожалеете, - уверенно произнес он и с удовольствием отметил интерес, мелькнувший в глазах его собеседницы.- Вы любите апельсины, сударыня? - и, отвечая на ее вопросительный взгляд, продолжил: - За домом растут апельсиновые деревья, и, благодаря усилиям моих садовников, они цветут круглый год. Держу пари, мой повар украсит этими дивными цветами свои сладкие творения, и вы непременно должны их попробовать.- Цветущие апельсиновые деревья? - с недоверием и любопытством переспросила девушка.- Вы можете сами убедиться в этом, мадемуазель де Сансе, - он отвесил ей шутливый поклон и, словно в подтверждение своих слов, приложил руку к сердцу.

- В это время года? - она все еще не могла поверить ему. - Так не бывает... Или это какое-то колдовство? - по ее губам скользнула лукавая улыбка.- Вы же больше не верите в то, что я колдун, - чуть понизив голос, вкрадчиво проговорил он, наклонившись к ней.- Вы каждый раз заставляете меня сомневаться в этом, господин де Пейрак, - выпалила девушка и, спохватившись, что сболтнула лишнего, потупила взгляд и залилась румянцем.Жоффрей с волнением смотрел на нее, ощущая, как гулко стучит в груди сердце, а кровь буквально закипает в жилах. Она была очаровательна даже сейчас, с чуть припухшими от слез глазами и слегка покрасневшим кончиком носа. Неожиданно для себя граф вдруг понял, что ему хочется оградить девушку от всего, что могло бы расстроить ее, обидеть или оскорбить, взять в ладони этот удивительный цветок, чтобы никакой ветер не посмел коснуться его нежных лепестков.

Пейрак сжал руки в кулаки и отвел их за спину, иначе он мог не совладать с собой и заключить эту обворожительную зеленоглазую фею в свои объятия прямо здесь, на подъездной дорожке дома, наплевав на все правила приличий и любопытных слуг...На пороге особняка появилась сестра баронессы. Увидев, что та о чем-то беседует с хозяином дома, она поджала губы и спустилась к ним.- Боюсь, ваша светлость, нам уже пора уезжать, - мадам Фалло де Сансе бросила на девушку суровый взгляд.- Я прикажу заложить карету, - проговорил Пейрак твердым тоном, пресекающим любые возражения, и вернулся в дом, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Зайдя в столовую, он застал там только де Монтеспана и с неудовольствием отметил, что Франсуаза, несмотря на светские приличия, решила не спускаться к гостям.

- Увы, маркиз, дамы нас покидают, - проговорил граф в ответ на его вопросительный взгляд.- Я должен отвезти их домой, - Монтеспан начал поспешно подниматься из-за стола, но Жоффрей остановил его взмахом руки.

- Я уже приказал приготовить экипаж, - сказал он. - А вы, если пожелаете, можете составить мне компанию в гостиной после их отъезда. Доброе вино и захватывающие рассказы нашего друга Пегилена около жарко натопленного камина - что может быть лучше осенним вечером в Париже?Маркиз улыбнулся.- Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, граф.- Карета подана, - в столовую заглянул лакей.- Что ж, тогда осталось только сказать нашим гостьям "счастливого пути", - Жоффрей сделал приглашающий жест в сторону дверей, и мужчины вышли на улицу.

Мадемуазель де Сансе о чем-то вполголоса разговаривала с сестрой, стоя возле распахнутой дверцы кареты, и украдкой поглядывала на двери дома. Когда на пороге появились граф де Пейрак и господин де Монтеспан, она смущённо улыбнулась им, а ее сестра тут же замолчала, присев в реверансе.Маркиз сбежал по ступенькам вниз и склонился к руке баронессы.- Как жаль, что вы так рано покидаете нас, - он сжал ее пальцы, и Жоффрей словил себя на мысли, что ему это неприятно. - Мы увидимся завтра, как уговаривались?- Несомненно, господин де Монтеспан, - сладким голоском пропела Ортанс, а девушка осторожно высвободила свою ладонь и несмело взглянула на графа, стоящего чуть в стороне от них.- Благодарю вас, ваша светлость, за ваше гостеприимство, - она присела в реверансе.Пейрак слегка кивнул ей.- Прощайте, мадемуазель де Сансе, - ровным тоном проговорил он, не делая попытки поцеловать ей руку или помочь сесть в карету. Тем более, что увлеченный девушкой сверх всякой меры маркиз уже поддерживал ее под локоть и даже успел шепнуть что-то на ушко, отчего она смешалась, и ее очаровательное личико стало еще прекраснее. Жоффрей отвел глаза в сторону, чтобы не видеть этой сцены, и лишь желваки заходили на его внешне бесстрастном лице.Когда карета скрылась за воротами отеля, Монтеспан восторженно проговорил:- Никогда не встречал никого красивее!Жоффрей промолчал. Маркиз бросил на него быстрый взгляд и поспешно добавил:- Конечно, не считая восхитительной мадам де Пейрак.Граф усмехнулся.- Не могу не согласиться с вами, маркиз, - проговорил он. - Не желаете ли вернуться в дом?В гостиной их поджидал уже отобедавший Пегилен, о чем говорили пустые тарелки на подносе, стоявшем на придвинутом к дивану столе, и более чем наполовину опустошенная бутылка вина.-Пардайан, Пейрак, - проговорил он заплетающимся языком и чуть не свалился с дивана, желая подняться им навстречу.- Отдыхайте, друг мой, - Жоффрей опустился в кресло у камина и сделал знак слуге принести себе и Монтеспану вина. - Итак, мне не терпится узнать, как вас угораздило затеять дуэль в Тюильри.Мужчины переглянулись, и Лозен, глубоко вздохнув, проговорил:- Да, в сущности, все началось из-за глупого недоразумения...

Маркиз воскликнул:- Хорошенькое недоразумение! Вашим слугам не помешало бы поучиться хорошим манерам, как, впрочем, и их хозяину! Вести себя с мадемуазель де Сансе так развязно - просто верх неприличия!Пегилен скорчил гримасу.- Вы слишком серьезны, Пардайян. Что наша жизнь, как не череда развлечений, розыгрышей и ухаживаний за хорошенькими девушками? Признайтесь, вы бы и сами не отказались поцеловать эту скромницу, да духа не хватило!Монтеспан со стуком поставил бокал на стол.- Если бы вы уже не были ранены, Лозен, то я сейчас с удовольствием снова проучил бы вас.

- К вашим услугам, маркиз, - весело ответил Пегилен, впрочем, не двигаясь с места. - Думаю, Пейрак не будет против, если мы с вами немного разомнемся.- Несомненно, - граф широко улыбнулся. - Мой сад к вашим услугам. Позвать вашего слугу, Лозен, чтобы он дотащил вас до места дуэли?- Не стоит, - поспешно отозвался Пегилен, откидываясь на подушки. - Бедняга еще не пришел в себя после того, как молодчики Монтеспана отделали его, как Бог черепаху.- Надо было свернуть ему шею, - проворчал Монтеспан, поднося к губам бокал с вином.- Как вы кровожадны, маркиз, - скорбно покачал головой Лозен. - А ведь Господь учит нас быть милосердными...- Обещаю, что на ваших похоронах я буду рыдать, - маркиз усмехнулся. - И закажу самую роскошную заупокойную службу в память о нашей с вами дружбе.- Я бы предпочел, чтоб над моим гробом рыдала мадемуазель де Сансе, тогда я непременно воскресну, чтобы снова сорвать поцелуй с ее прекрасных губ. Клянусь честью, господа, - восхищенно прицокнул языком Пегилен, - эта девушка мастерица целоваться. Думаю, что вся ее скромность - это хорошо разыгранное кокетство.- Оставьте ваши предположения при себе, господин де Лозен, - резче, чем следовало, проговорил Жоффрей. - Маркиз прав, вы переходите всякие границы в своем цинизме.Пегилен изумленно посмотрел на него, а потом залился безудержным смехом.- Вижу, что и на вас подействовали чары мадемуазель де Сансе!- Уважение к даме, Лозен, - наставительно проговорил Пейрак, - независимо от того, красива она или нет, молода или стара, должно присутствовать в вашем поведении и в ваших словах. Вы совсем позабыли то, чему вас учили в Отеле веселой науки, - закончил он укоризненно.- Увы, граф, королевский двор с его развращенными нравами и дамами, которые отдаются так же легко, как шлюхи в борделе, не способствуют ни уважению, ни галантности по отношению к ним, - ухмыльнулся Пегилен.- Тогда, может быть, если уж судьба посылает вам на вашем жизненном пути встречу с кем-то необычным, чьи принципы и поведение могут вызвать лишь восхищение, не стоит все опошлять и пытаться искать изъяны в совершенстве? - со значением сказал Жоффрей, перед мысленным взором которого с невероятной четкостью вдруг предстало лицо молодой баронессы, обращенное к нему, ее прямой и открытый взгляд и такая искренняя, светлая улыбка... Удивительно, но сейчас он действительно верил в то, что говорил, хотя обычно все восторженные слова и пылкие признания были для него не более чем светской и ни к чему не обязывающей игрой.Лозен замахал на него руками.- Это колдовство, Пейрак! Говорят же, что зеленоглазые женщины обычно ведьмы!

- Или феи, - граф улыбнулся. - Как Мелюзина из пуатевенских легенд.- Ведьмы или феи - какая разница! Они женщины, а значит, созданы нам на погибель, - закатил глаза Пегилен и одним глотком осушил бокал вина, которым до этого яростно жестикулировал, отчего капли летели во все стороны, пачкая обивку дивана и подушки. - Возможно, господа, я не слишком учтив и галантен с дамами, и мои манеры далеки от совершенства, но, черт возьми, ни одна из них еще не жаловалась на мое умение доставлять им удовольствие, - Лозен подмигнул Пейраку и Монтеспану, а на губах его заиграла насмешливая улыбка. - В сущности, именно этого они от нас и ждут. А все эти опущенные вниз глазки и поджатые губки - не более, чем маскарад.Маркиз вскочил с кресла.- Я больше не потерплю ваших возмутительных рассуждений, Пегилен, вы просто несносны! Мадемуазель де Сансе не заслуживает ни вашего сарказма, ни грязных намеков. И благодарите Бога, что вы сейчас ранены, иначе поплатились бы за свой длинный язык! Господин де Пейрак, - он слегка кивнул хозяину дома, - очень рад знакомству с вами, сударь, позвольте откланяться, - и с этими словами Монтеспан удалился.Жоффрей проводил его задумчивым взглядом. Какая горячность, какой пыл! Граф усмехнулся краешком рта, отчего его лицо приобрело ироничное выражение. Несомненно, золотоволосая красавица покорила сердце маркиза, как, впрочем, и всех присутствующих в этой комнате мужчин, не исключая легкомысленного Лозена, который безрезультатно пытался скрыть это за пренебрежительными фразами в ее адрес.

- Бьюсь об заклад, Пейрак, что и месяца не пройдет, как наш доверчивый маркиз посватается к этой очаровательной малышке, - весело проговорил Пегилен. - Что ж, остается ему только посочувствовать... Брак разрушает любовь, как говаривал наш добрый друг Андре Шаплен*. Выпьем же за него! - и Лозен допил остатки вина, которые до этого вытряс из опустошенной бутылки. - По-моему, мне надо поспать, - выдавил он из себя через несколько секунд и качнул головой. - Мне кажется, что у меня все плывет перед глазами.Граф, полностью погруженный в свои мысли, рассеянно кивнул ему. Какая злая гримаса Судьбы! Он, который познал множество женщин и уже успел основательно пресытиться ими, который относился к любви, как к чему-то несерьезному, всегда ставя во главу угла чувственные удовольствия, встретил ту, которая оказалась способной перевернуть его представления о женщинах именно сейчас, когда он был несвободен и ничего не мог предложить ей. Разум твердил ему, что осквернить чистоту и свежесть этой необычной и ни на кого не похожей девушки будет настоящим кощунством, но эмоции, которые до этого дня графу всегда удавалось держать под контролем, бушевали в нем с невероятной силой. Самым правильным в данной ситуации было забыть о девушке, словно они никогда не встречались, и граф, неимоверным усилием воли подчинив наконец свои желания разуму, твердо пообещал себе именно так и поступить. Но прежде он должен был исполнить долг хозяина дома, гостья которого покинула его кров в расстроенных чувствах. Жоффрей понимал, что этим он просто желает еще раз напомнить очаровательной баронессе о своей персоне, но не мог отказать себе в удовольствии доставить ей радость, пусть даже он и не увидит улыбки на ее лице, когда ей передадут его прощальный подарок...- Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнаты, Пегилен, - обратился он к другу, придя к логической точке в своих размышлениях. - Можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.- Премного благодарен, граф, - Лозен склонил голову в легком поклоне. - Думаю, что Монтеспан уже вышвырнул моего слугу из своей кареты, и парень вполне оправился, чтобы приступить к своим обязанностям.

- Я пришлю его к вам, - кивнул Жоффрей и покинул гостиную.___________*Андре Шаплен - автор средневекового латинского трактата о куртуазной любви. Куртуазная любовь, воспеваемая им, это любовь внебрачная, ибо только в ней может проявиться рыцарское вежество; любовь супружеская и любовь чувственная, доступные всем, независимо от сословия и культуры, в трактате не рассматриваются.