Жоффрей. Встреча у Нинон. (1/1)

- Моя сестра, Анжелика де Сансе де Монтелу, - раздался рядом с Пейраком женский голос, который отвлек его от приятной беседы с прекрасной Нинон.Имя показалось графу смутно знакомым, и, после недолгих раздумий, услужливая память вернула Жоффрея к событиям пятилетней давности, когда его поверенный в делах Молин предложил ему приобрести серебряный рудник некоего барона Армана де Сансе де Монтелу, чьи маленькие трудолюбивые мулы уже весьма продолжительное время способствовали их незаконной торговле с Испанией. Мысль о разработке месторождения показалась Пейраку весьма удачной, ведь это наверняка заставило бы замолчать тех, кто открыто сомневался в честности нажитого Жоффреем состояния, а, кроме того, удовлетворило бы его интерес к исследованиям и экспериментам в области рудного дела. Никто тогда и предположить не мог, что владелец - почти разоренный отец многочисленного семейства - откажется от продажи заброшенного клочка земли, желая сохранить Аржантьер в качестве приданного для одной из своих дочерей. В конце концов, Молину удалось убедить барона сдать рудник в аренду Пейраку на долгий срок за весьма внушительную сумму, что вполне удовлетворило обе стороны. И сейчас незнакомая девушка своим именем неожиданно напомнила графу о столь важной для него сделке, и Жоффрея вдруг одолело любопытство - а не ее ли пришлось бы взять ему в супруги, если бы владелец рудника оказался менее сговорчив? Забавно, если так. И, невольно улыбнувшись, он любезно осведомился:- Мадемуазель де Сансе? Скажите, а кем вам приходится барон Арман де Сансе?- Это мой отец, сударь, - тихо ответила девушка и подняла на него зеленые, как весенняя листва, глаза.

"Удивительно красива", - молнией пронеслось в голове у графа. Темное золото роскошных волос, тонкий изящный профиль, совершенной формы губы с играющей на них легкой улыбкой, которая, впрочем, тут же увяла, едва незнакомка внимательнее рассмотрела его лицо. Что ж, Жоффрей уже давно привык к тому, что его внешность всегда шокирует новых знакомых, но страх, промелькнувший в глазах этой девушки, почему-то задел его. Графу редко когда доводилось сожалеть о своем уродстве, скорее, он бравировал им, выставляя напоказ, а тут вдруг неожиданно почувствовал досаду оттого, что глаза красавицы смотрят на него с неприязнью, а не с интересом, который обычно сквозил в обращенных к нему взглядах салонных кокеток.Желая произвести на девушку более благоприятное впечатление, Жоффрей галантно склонился к ее руке и произнес:- Граф де Пейрак де Моренс д'Ирристрю. Весьма рад нашему неожиданному знакомству.Она молча кивнула и опустила ресницы. Нинон, видя, что де Пейрак заинтересовался незнакомкой, понимающе улыбнулась и увлекла сестру очаровательной баронессы к буфету, предоставив графу возможность побеседовать с девушкой наедине. Грех было не воспользоваться этим шансом, и Жоффрей со всей возможной учтивостью спросил:- Не составите ли вы мне компанию, мадемуазель?

- Как вам будет угодно, ваша светлость, - покорно проговорила она и направилась следом за ним к низкой кушетке, умостившись на самом ее краешке, чтобы быть как можно дальше от своего неожиданного и пугающего нового знакомого.Пейрак сделал небрежный знак рукой, и слуга сию же секунду с поклоном протянул им поднос, на котором искрилось в бокалах белое вино, от которого девушка, впрочем, отказалась.- В добром ли здравии ваш батюшка? - граф задумчиво крутил в пальцах хрустальный фужер, внимательно глядя на склоненный профиль баронессы.

- Да, мессир, - пробормотала она и бросила быстрый взгляд в сторону своей сестры, стоящей на противоположном конце комнаты, словно взывая к той о помощи.Жоффрея внезапно охватило веселье. Черт возьми, какая скромность и пугливость, кто бы мог подумать! Ему вдруг захотелось растормошить ее, услышать что-то кроме односложных ответов и по-светски учтивых фраз. Он наклонился к девушке и заговорщицки прошептал:- Бьюсь об заклад, мадемуазель, что вы наслышаны обо мне и о тех странных делах, что творятся на руднике, который я взял в аренду у вашего отца.

Еле заметно вздрогнув, она тут же выпрямила спину. Девушка была предельно напряжена, и синяя венка у основания ее шеи забилась с неистовой скоростью, выдавая волнение мадемуазель де Сансе. "Ещё чуть-чуть, и она бросится от меня со всех ног", -усмехнулся про себя Пейрак и все так же тихо продолжил:

- Говорят, что теперь там вход в саму Преисподнюю, а дьявол в моем лице бродит по округе и соблазняет юных красавиц...Неожиданно девушка резко обернулась к нему и с вызовом произнесла:- Я наслышана о вас, мессир. Но не настолько глупа, чтобы верить досужим сплетням.Теперь она смотрела на него в упор, не отводя взгляда. Ее изумрудные глаза потемнели, а губы сурово сжались. Граф невольно залюбовался ею, настолько она была хороша в этот момент. "А она не так застенчива, как могло показаться на первый взгляд", - со все возрастающим интересом подумал он.

Поединок скрещённых взглядов - одного насмешливого, а второго негодующего - наконец был прерван словами Пейрака:- И все же, увидев меня впервые, вы были напуганы, не отрицайте, - он примирительно улыбнулся. - Значит, вас все же впечатлили рассказы о страшном колдуне, которые ходят обо мне в ваших краях.Сбитая с толку его доброжелательным тоном, она, немного помедлив, ответила:- Думаю, в ваших краях они тоже ходят, иначе архиепископ Тулузский не клеймил бы вас и ваш образ жизни со своей кафедры во время проповеди.Вот это поворот!

- Так вы, сударыня, интересовались моей скромной персоной?- Пейрак почти смеялся. Беседа определенно начала доставлять ему удовольствие. - И готовы, подобно моему хорошему другу, монсеньору архиепископу, предать меня анафеме? - и Жоффрей, подражая торжественному тону церковников, нараспев проговорил: - Да проклянет его Бог-Отец, сотворивший человека! Да будет проклят он солнцем, и луною, и звездами небесными, и птицами, и рыбами морскими... Да будет труп его оставлен на пожрание псам... Да ниспошлет Господь на него глад и жажду, и гнев, и муки, и напасти злых ангелов, пока не попадет он в глубины ада... Да будут сыновья его сиротами, и жена его вдовою!.. Ваше сердце из камня, мадемуазель, коли вы желаете мне всех тех мук, коих удостаиваются лишь самые закоренелые грешники.- Я уже говорила, господин граф, что не верю досужим сплетням, - голос девушки слегка дрогнул. - И таких мук не желаю ни вам, ни кому-либо еще. Но, насмехаясь над Церковью, вы сами заставляете людей думать о вас, как...- Как? - его рука осторожно коснулась плеча молодой баронессы, он придвинулся к ней ближе и заглянул в самую глубину ее глаз цвета бушующего океана.- Как о пособнике Дьявола! - выпалила она, отстранившись.

- О, мадемуазель, будьте же милосердны! - вдруг умоляюще воскликнул Пейрак и, увидев растерянный взгляд собеседницы, продолжил вкрадчивым тоном, аккуратно высвобождая из ее судорожно сжатых пальцев истерзанный за время их разговора белоснежный батистовый платочек, обшитый кружевом: - К вашему платку. Еще немного, и от этого несчастного куска ткани не останется ничего. Будет жаль, если он падет жертвой нашей с вами в высшей степени увлекательной беседы...Девушка вспыхнула и вскочила с кушетки. - Простите, мессир, я... Мне нужно идти.Жоффрей одним глотком осушил бокал с вином, глядя вслед поспешно удаляющейся от него баронессе де Сансе. "А ведь она могла стать моей женой", - подумалось вдруг де Пейраку. Эта мысль его так развеселила, что он едва сдержал улыбку. Забавная вышла бы пара - проклятый Богом и людьми богомерзкий колдун и чистый ангел, отданный ему на растерзание в придачу к серебряному руднику. Просто сюжет для какой-нибудь дешёвой пьески! Ну уж нет, ему с лихвой хватало гневных проповедей архиепископа, выслушивать их еще и дома от излишне благочестивой супруги у него не было ни малейшего желания. Но в девушке определенно что-то было, и, повстречайся они в другое время и при других обстоятельствах, она наверняка разбудила бы в нем интерес и желание узнать ее поближе...Шурша юбками, к нему подсела Нинон.- Ты до смерти напугал бедняжку, Жоффрей. Не стоило оставлять вас наедине, - глаза женщины откровенно смеялись.- Почему же? Думаю, мадемуазель не помешает узнать, что в гостиных Парижа можно встретить самого Дьявола, - граф нашел глазами в толпе свою несостоявшуюся невесту и с насмешливой улыбкой слегка кивнул ей. Та вздернула подбородок и отвернулась.От Нинон не укрылся этот обмен взглядами.- Зачем ты ее дразнишь? - укоризненно проговорила она.- Потому что это доставляет мне удовольствие, - Пейрак взял новый бокал с подноса, поднесенного ему слугой. - Давно я не встречал в салонах, заполненных под завязку жеманницами всех мастей, такую милую непосредственность.

- Твое желание всех шокировать когда-нибудь выйдет тебе боком, - покачала головой Нинон. - И еще... Твоя скандальная связь с герцогиней де Мерекур... Стоит ли так афишировать ваши отношения?Граф искоса посмотрел на женщину.- Думаю, это касается только меня.- И репутации твоей жены.

- Каким образом это затрагивает ее? - Жоффрей позволил себе усмехнуться. - Франсуаза не настолько наивна, чтобы ожидать от меня верности только на основании того, что я женился на ней. Это просто смешно, Нинон.

- Но до меня дошли слухи, что ты покинул супружеское ложе из-за... дурной болезни, которой страдает твоя супруга.Медленно переведя взгляд на собеседницу, граф холодно осведомился:- Кто распускает подобные гнусные сплетни?- Думаю, что твоя любовница. Карменсита настолько ненавидит ее и обожает тебя, что готова пойти на все, даже на прямое оскорбление Франсуазы, чтобы она как можно скорее покинула Париж.- Спасибо, что предупредила меня, Нинон, - серьёзно ответил Пейрак, ставя пустой бокал на поднос. - Можешь быть уверена, что я положу этому конец, - в его голосе зазвенел металл, а глаза мрачно сверкнули.Жоффрей был в бешенстве. Ему было все равно, что о нем думают и болтают за глаза люди, но Франсуаза не заслуживала того, чтобы из-за него пачкали грязью ее имя.- И сделай это как можно скорее, - кивнула женщина. - Иначе графиню де Пейрак перестанут принимать.Тут перед мадемуазель де Ланкло склонился в поклоне один из придворных щеголей, которыми был наполнен ее салон.- О прекраснейшая, спойте для нас!- Спойте, спойте! - раздалось со всех сторон.- Вы, граф, не откажете мне в любезности? - обратилась Нинон к Жоффрею, погруженному в глубокие раздумья.- Я к вашим услугам, - рассеянно кивнул он ей, и, машинально положив в карман камзола позабытый зеленоглазой баронессой платок, который так и продолжал сжимать в ладони во время разговора с мадемуазель де Ланкло, взял из рук слуги протянутую гитару. Женщина уже настраивала лютню.- Мой подарок пришелся вам по вкусу, дорогая Нинон? - проговорил граф, бросая быстрый взгляд на инструмент в ее руках, который он некогда заказал специально для нее в Болонье.- У нее чудное звучание, - кивнула женщина. - Думаю, она служит великолепным подспорьем моему голосу.- Мне приятно слышать подобное. Что желаете спеть?- "Lacrime mi"*... - с улыбкой посмотрела на Пейрака Нинон.- Превосходный выбор! Ваш вкус безупречен, сударыня, - кивнул ей граф.- Возможно, вы хотели бы спеть мадригалы Монтеверди**? - кокетливо осведомилась женщина.- Решать не мне, а вам. Я с радостью исполню любое ваше желание.- Тогда начнем, - и она стала перебирать струны лютни, рождая первые аккорды, к которым через некоторое время присоединился и ее чарующий голос.Взгляд Жоффрея бездумно скользил по лицам окружавших их людей, а пальцы виртуозно аккомпанировали причудливому сплетению их с Нинон голосов, которые удивительно гармонично дополняли друг друга, вызывая неподдельное восхищение слушателей. Граф все еще продолжал размышлять о том скандале, в который невольно оказалась втянута его жена, и не сразу заметил, с каким изумлением смотрит на него мадемуазель де Сансе. Ее губы слегка приоткрылись, а рука была прижата к груди в жесте, выражающем крайнее волнение. Жоффрей чуть повернулся к ней и, не отрывая взгляда, продолжил петь, чувствуя, что на него снисходит какое-то необычное воодушевление, более чем странное в сложившейся ситуации, но придающее его исполнению особую глубину. Глаза девушки распахнулись еще шире, и она глубоко вздохнула. Одно произведение сменялось другим, Чести уступал место Монтеверди, а тот, в свою очередь, божественному Кавалли***... И это застывшее в воздухе мгновение, казалось, длилось бесконечно, пока сестра красавицы не схватила ее за руку и не увлекла к дверям салона..._______________*Произведение Антонио Чести — итальянского композитора эпохи барокко. Среди его опер наиболее шумный успех выпал на долю ?Золотого яблока?, где использовался эпизод о Парисе и Елене из истории Троянской войны.**Клаудио Монтеверди — итальянский композитор, один из крупнейших в эпоху перехода от позднего Ренессанса к раннему барокко. Наиболее известные сочинения Монтеверди — поздние мадригалы, Плач Ариадны, опера ?Орфей? и Вечерня.***Франческо Кавалли - один из последователей Монтеверди.