Никогда не исповедуйся (1/1)

?— У меня к вам будет одна просьба, святой отец, небольшое предсмертное желание. ?— Говори, ты можешь мне довериться. Такова была моя работа незадолго до начала новой войны. Да, тот самый Илларион, который ненавидел отпускать грехи, теперь только тем и занимался, что исповедовал, да еще кого?— смертников, преступников, воров, убийц. ?— Я не хочу, чтобы моя семья знала о случившемся. Пусть мне мешок на голову наденут. Стражники знали меня, палачи тоже. После каждой исповеди мы садились за один стол, выпивали бутылку вина и ели, что получалось. Иногда это был хлеб, порой что-то вкуснее, когда человек в красной маске отсутствовал приходила его жена. Она спрашивала так, словно интересовалась, как дела идут на работе: ?— Что на этот раз, Илларион? ?— Хочет мешок на голову, пусть наденут. Об остальном я позабочусь. Когда приходило время казни инквизитор зачитывал приговор. Мне всегда нужно было записать текст, а потом прочитать, иначе получалось недостаточно хорошо. Всю жизнь призирал актеров, мое представление было лучше. В тот раз я назвал имя, когда человека уже повесили. Задыхаясь, мужчина услышал оханья толпы и крики своей семьи, а меня снова охватило странное чувство. Словно последний вздох того смертника повис на мне, но к вечеру ощущения забывались. ?— Скажи мне, дочь Эльрата, чего боишься? Та женщина не хотела говорить. Мне пришлось вспомнить все то, чему учили в монастыре. Как перейти в общении на ?ты?? Как заставить выкрыть самые страшные тайны? ?— Я боюсь… воды. —?Прошептала она, заливаясь слезами. И тогда я попросил палача поберечь свой топор и настоять на том, чтобы приговоренную утопили. Наша команда поражалась моим способностям, они говорили, такой талант невозможно получить с опытом, надо родиться с даром. За глаза люди стали называть меня ?Красной Смертью?, преступность упала. Дети сочиняли страшилки об ангеле, чьи крылья испачканы кровью?— он приходил к непослушным малышам, вырывал из их уст страхи и передавал мне, красивая легенда. Люди поменялись, стали более закрытыми, ни в какую не хотели признаваться, но и я изменился. Несколько лет практики дали возможность изучить грешников, сами не замечая того, осужденные продолжали рассказывать мне свои тайны, а их родственники говорили, якобы ангел какой нашептал. Градоправитель ничего не мог поделать с многочисленными жалобами, ведь инквизитор?— представитель церкви, закона, порядка, в каком-то смысле самого короля. Даже ангелы не могли ничего предъявить?— ни одного невиновного к нам не доставляли. Со временем мэр стал получать выгоду от нашего отряда?— всех бандитов распугал. Мать одного из казненных пришла к нам, хотелось бы от нее отделаться, но грехов за той женщиной не водилось. Графиня, к тому же знаменитая благотворительница, никогда не забуду ее голубых глаз и темных волос, знатная дама походила на куклу в руках опытного кукловода. Она схватила нас с палачом и сказала так громко, что полки в подвале пыточной задрожали. ?— Эльрат покарает вас, и каждая загубленная жизнь станет кинжалом, воткнутым в ваши тела! Те слова засели у меня в голове, но не потому, что я сожалел о чем-то или испугался. Оно озарило меня: идеальное заклинание магии света, ради которого стоит учить всякие молитвы и ускорения. Месть в ее первозданном виде, божественная месть. На три месяца я ушел в гильдию магов?— обрабатывать свою идею. Те времена были самыми спокойными для города, ведь без исповеди казни стали однообразными. Товарищи умоляли вернуться, на что получали отказ. Это заклинание стало делом всей моей жизни. В день первого испытания ко мне привели пятеро человек. Один безгрешен, второй утверждал, что невиновен, хотя вину доказали, третий знал и осознавал свои ошибки, но не сожалел, четвертый покаялся, пятого еще не привели. Когда заклинание сработало на первом ничего не случилось?— красивые лучи света, жуткий крик, но никаких повреждений. Значит, это заклинание не стоит применять в начале боя, лучше подождать до конца, если сил хватит. Второй ни капли не боялся, однако его зацепило. Свет превратился в пламя, испепелил, оставил только обгоревший труп. Да, незнание закона не освобождает от ответственности, все шло по плану. Третьего и четвертого ударило одинаково, что вызвало новое восхищение и откровение. Воистину, свет карает за любые грехи, и никакое покаяние не спасет этих грязных порочных существ. Хулиганы с приюта, омерзительные герцоги, Годрик с его двойными стандартами… Священники бесполезны, всю жизнь работают впустую, лишь инквизиторы являются настоящими носителями дара Эльрата, и я состою в их рядах. Последнюю привезли вечером. Женщина умоляла дать ей исповедаться, все случилось как в старые времена. Кабинка, разделяемая сетчатым окном, дрожащий голос, подозрительно знакомый. ?— Простите, отец, ибо грешна. ?— Рассказывай, в чем твой грех. ?— Я помолвлена, но все мои мысли о другом. Скажите, что бы вы сделали с девушкой, которая идет замуж ради власти и богатства, а на самом деле любит другого? ?— Эльрат покарает блудниц, не видать вам счастья. В кабинке запала тишина, как вдруг тот самый голос раздался за моей спиной. ?— Но я знаю, что ты никогда меня не выдашь, ведь и сам с радостью упал бы в грех. Обернулся. Предо мной предстала будущая королева, прекрасная Изабель. Рука потянулась к каштановым волосам, дева исчезла. В тот день было только четыре грешника. Карьера инквизитора закончилась неожиданно. Когда я вернулся в город с новым заклинанием весь отряд был казнен. Интересно, какая сила уберегла меня от такой участи? Ведь рыцари разыскивали Илариона, хотели поскорее закончить свое дело и поехать в сердце империи?— поздравлять новобрачных короля и королеву. В тот день идущий на войну с демонами Николас проходил по городу, собирая новобранцев. В ряду инквизиторов появился некий Аларик?— безродный юноша, что когда-то служил в приюте, разрушенном детьми Ургаша. Я не соврал ему ни о своих намерениях, ни о происхождении… Ну почти не соврал, однако кто из нас не без греха?