Много серого и не серого (2/2)
Также его привлекала перспектива увидеть кислую рожу ненавистного блондина.- А это официальный ужин? – спросил Богг.Марианна даже подпрыгнула. Ее лицо озарилось яркой улыбкой, на которую Богг не смог не ответить своей маленькой ухмылкой.
- Да, официальный. Я тебе все-все буду делать за это, Богг! Пилить, строгать дерево, носить огромные чашки кофе! А у тебя есть что-нибудь кроме этой серой толстовки?- Ну, - Богг хмыкнул. - У меня еще есть пиджак.- Серый?- Серый.- Черт. Ну что за проблема с цветом? Ну что будет, если ты, я не знаю, ну, наденешь синие джинсы? У тебя будет жесткая аллергия? Ты постоянно серый, - Марианна подошла к парню и почесала его голову, взъерошила волосы. Они были темно-русыми, с выгоревшими кончиками.Марианна облокотилась на спинку стула, все еще улыбаясь:
- Ты весь такой серый. Только глаза голубые. Они довольно яркие.- Мм? – Богг чуть смутился, потому что сейчас глаза девушки смотрели на него и блистали темным золотом. Ему безумно нравился такой эффект.- Когда ты открыл тот шкаф, и я увидела эти два блика голубого неба, то подумала, что за мной явился призрак. И что он – из опавших листьев. А потом я поняла, что это просто твоя мятая серая толстовка.- Что? Что ты говоришь?- Убери эту толстовку!- Ну, если ты настаиваешь, - он схватил заднюю часть горловины, снял толстовку через голову, оставшись в футболке. Потом бросил одежду в лицо Марианны, и она зло зарычала что-то, пытаясь выбраться из этого балахона.- Ну, все! Это война! - она отшвырнула толстовку и собралась нападать на Богга, однако остановилась. – Э… тпру! Это что такое?- Что? – Богг почесал свой затылок. – Ну да, моя футболка тоже серая.- Ладно, но а это, -Марианнавзяла его руку в свою.
Контакт с пальцами девушки заставил сердце Богга сжаться.
- Вот это! – Марианна указала на узоры на его руках: переплетения разных растений, цветных, ярких на его бледной сероватой коже.- О, ну это мои татуировки.-?Мои татуировки?, - передразнила Марианна, стараясь подражать его голосу и акценту. – Ты почему их скрываешь? Потому что это тоже твои работы?
- Я как-то сотрудничал с татуировщиком-художником, - признался Богг.
Он, на самом деле, не стеснялся своих татуировок. Да, он сам их придумал и нарисовал, а потом договорился с нужным мастером тату. И не испытывал потребности показывать их или прятать, просто носил на себе. Но сейчас, когда Марианна с большим интересом стала рассматривать его руки, Богг застеснялся.Она держала его запястья, поворачивала руку туда-сюда, любуясь узорами, как вдруг заметила, как краснеет его белая кожа. Посмотрев вверх, обнаружила, красное, как помидор, лицо парня, и почувствовала, что сама заливается краской.Марианна оттолкнула его руки.
- Слушай! Прости! Я тебя, как куклу рассматривала. И не спросила разрешения! О, блин, да я бы убила того, кто так поступил бы со мной! Я … я … я похороню себя в шкафу!
Слишком смущенный, чтобы обратить должное внимание на её заявление, Богг не отреагировал на эти слова. Он ссутулился в кресле, склонившись над своей работой. Взял кусок дерева и наждачную бумагу. Звук открывающегося и закрывающегося шкафа заставил его развернуться.- Марианна? – позвал он.Студия была пуста. Уже почти пробило двенадцать ночи, и остальные студенты давно покинули школу.
Богг встал с кресла, поднял свою толстовку с пола, завязал вокруг талии за рукава. Потом прошел к шкафчикам, постучал:- Марианна? Ты что? Ты там?- Мне жутко стыдно!- Ну что ты. Ты ж не знала, - Богг потер свою руку и покашлял.- Нет, нет, со мной в порядке, - отозвалась Марианна. - Я просто дура. Так что буду сидеть тут и умирать. Я сама считаю, что люди должны уважать мое личное пространство, а потом делаю всё как раз наоборот. Да. Я дура. Я знаю, что ты не любишь, когда тебя трогают… прости, прости.Это была правда. Боггу не нравилось, когда к нему прикасались. Он ненавидел рукопожатие и злился, когда его обнимали люди, которых он едва знал. Он всегда был таким, хотя признавал, что в последние несколько лет стал намного хуже. После того, как она разбила, бросила его. До этого у Богга просто не было времени на пустые жесты. Он никогда не возражал, когда касание или объятие были искренними. Донна, например, была неизлечимой обнимашкой, но совершенно искренней. Поэтому Богг терпел ее дружеские объятия, рыча лишь чуть-чуть.То, что Марианна заговорила о личном пространстве, показалось ему странным. Он никогда не замечал, чтоб она была к этому особенно придирчива. Тогда, когда они смотрели кино на его или её ноутбуке в студии, они почти всегда сидели, прижавшись плечом к плечу, чтоб лучше видеть экран.
Тут кое-какая мысль пронзила Богга, и он даже дернулся от неожиданности.
Возможно… ну разве… но всё же… ей нравилось быть рядом с ним, и поэтому он сам никогда не испытывал дискомфорта. Ему, конечно, вполне хорошо было рядом с этой вздорной девушкой.Прислонившись к шкафу, где засела Марианна, он сказал:- Знаешь, если бы ты меня зацепила или обидела, я бы тебе сказал. Ну точно. Я бы не стал об этом молчать.Она тихо хохотнула из шкафа:- У истории с клеем когда-нибудь будет конец?- Эй, я знаю, что это твоя сестра брала мои вещи, а ты её прикрываешь, - Богг сердито забурчал.– Но если я когда-нибудь поймаю Донну, будет расплата!- Ого! Тогда я твою голову на палку насажу! – выпалила Марианна, а сама улыбалась в этот миг.Она прекрасно знала, что Богг никогда не обидит крошку Донну. Ведь он в одинаковой степени боялся и гнева старшей сестры и слёз младшей.- Пошли, нарисуем усы на автопортреты Роланда, – внезапно предложил Богг.Марианна тут же распахнула дверь, готовая к великим подвигам:
- И подожжем их!Богг протянул ей руку. И Марианна подняла на него глаза. Он улыбался, странно мягко. Такое лицо у него было редким. Без смущения и сарказма. Просто мягкое и доброе. Марианна взяла его руку, почувствовала грубые мозоли.- Прости еще раз, - проворчала она, стараясь не думать о том, правильно ли она сейчас сделала, уцепившись за его пальцы. Касания странно болезненно её волновали.- Нет проблем, - Богг снова откашлялся.- И как мы раньше не подумали про усы?- Серьезная недоработка с нашей стороны...