17 - Чёртовы брюки (2/2)
- А я клеил колокольчики и делал украшения из шишек – для ёлки! – заявил Тенни, болтая ногами – на пиджаке Богга уже появились беловатые отпечатки детских ног.Мужчина кивнул:- Хорошо. Всё покажете. Но сперва мне надо принять душ и переодеться. Подождёте?
- Тогда иди быстрей! – выкрикнул Тенни и задёргался, желая спрыгнуть с рук отца.Богг с тихим смехом отпустил его и уже двинулся на свою половину, но тут Марианна сказала, с усмешкой глядя на дырку в его брюках:- Мне потом их отдайте. Я зашью.Богг замер, с опасливым удивлением подняв брови. Потом лицо его вновь стало бесстрастным и холодным. Он хмыкнул, ответил низким тоном, как босс – подчинённой, которая решила слишком много на себя взять:
- Это лишне. У меня полно других брюк.- Неужели вы их выбросите? Они отличные. Совсем новые вроде.
Богг шумно выдохнул, явно раздражаясь, и ответил. И Марианна заметила, что он едва удерживается в вежливом тоне.- Я сам их зашью. Когда будет время.
Марианна бы промолчать, но она вдруг и сама начала раздражаться из-за того, что Кинг вновь отрицательно отреагировал на её инициативы:
- Но вы всегда…- Хватит! – это вырвалось у мужчины резко и даже грубо. – Забудьте уже эти чёртовы брюки!
- Папа! Ты ругаешься! – выпалила Стефи. – Бабушка тебе всегда говорила: так нельзя! Ты не должен ругаться!Марианна похолодела, ощутила, как ноги стали ватными. Потому что увидела: буря уже на пороге.
Глаза Богга засверкали молниями, зрачки почернели, лицо исказилось от ярости, пошло красными пятнами. И тут он сжал кулаки, взмахнул ими и выпалил, таким голосом, каким генералы ревут на гонцов, принёсших дурные вести с линии фронта:- Да! Я ругаюсь! Чёрт дери! Ругаюсь! Потому что… потому что в собственном доме мне перечат! Мне нет покоя!
Выплеснув гнев, он замолчал: увидел, что дети неслабо испуганы, а глаза их быстро-быстро наполняются слезами. В ту же секунду Богг закрыл побелевшее лицо ладонью, ссутулился, простонал ?чёртов ублюдок? и быстро вышел в коридор.Марианна отчаянно хотелось разделиться, чтоб остаться с детьми и пойти за ним. Но она решила, что малышей сейчас точно нельзя оставлять одних. Раскрыла им объятия, и Стефи с Тенни, всхлипывая, ринулись к девушке, которая сама всё ещё трепетала из-за гневного взрыва Кинга.- Ну, тише-тише. Ваш папа просто очень устал. У него был тяжелый день… И это я, я виновата, - бормотала Марианна, прижимая малышей к себе. – А его брюки… и зачем я…
- Ты совсем не виновата! – тут же горячо возразила Стефи. – Это он такой. Это он виноват!Марианна лишь вздохнула, понимая, что Богг вспылил, возможно, потому, что нынче днём сильно устал, а еще – поимел неприятную встречу с бывшей женой. Возможно, Эвлин позже и на мобильный ему звонила. И вряд ли говорила приятные слова. Кто знает, как прошёл его остаток дня?
И Марианна всё же винила себя: не нужно было начинать конфронтацию из-за этих, в самом деле, чёртовых брюк. Разобралась бы позже. Или – самое мудрое – просто промолчала бы.
- Он обещал посмотреть наши поделки, - тихо заговорил Тенни, подняв глаза на Марианну и глядя с еще не умершей, мерцающей, надеждой. Как жутко было видеть это в глазах крохи.- Молчи, глупый, - резко ответила Стефи. Потом вздохнула, взяла брата за руку. – Он уже не придёт. Опять закроется у себя, будет сидеть один.
Марианне плакать захотелось при виде побелевших, печальных детских лиц. Но она сдержалась. Не хватало ещё и ей раскиснуть. Она, наоборот, подумала, что обязана вернуть им хоть каплю хорошего настроения.- Ну, и почему носы повесили? Так не годится! У нас ещё остался наш вечер. Мы выпьем теплое молоко, попробуем эти чудесные пряники, - она дернула со стола яркий пакет с лакомством. – Вы ж их любите, правда?
- Пряники. Да, здорово, - вяло отозвалась Стефи, глядя куда-то в угол.- Иди сюда, милая. И ты не отставай, крошка, - Марианна потянула детей к себе, обняла. – Вот наши тёплые обнимашки. Мы вместе, и это здорово.- Здорово, - вновь вздохнула Стефи, потихоньку расслабляясь в руках девушки. – Он нас не любит, совсем. Наверно, хочет уехать отсюда, а мы ему мешаем…Тенни всхлипнул, задрожал. Марианна сделала объятия плотнее, заговорила, тихо, спокойно, уверенно, прижавшись к макушке Стефи губами:- Нет. Это не так. Он любит и вас, и этот дом…- Тогда почему он так редко с нами бывает? Почему всё время на работе или куда-то уезжает?
Марианна вздохнула, подумав, что эти вопросы и её интересуют. Затем увидела, что дети очень-очень ждут её ответа. Так, как щенки ждут, когда на них обратят внимание.- Я не знаю, - честно ответила девушка. – Но я у него спрошу. Хорошо?- Не надо с ним говорить. Он разозлиться, будет кричать, рычать на тебя. Сильнее, чем обычно, - Стефи вздохнула так тяжко, как не полагается вздыхать семилетним девочкам. – И ты испугаешься и тоже убежишь отсюда. Тут опять станет страшно и темно.
- Никуда я не сбегу, - тряхнула головой Марианна…