14 - Вылазка на террасу (1/2)
Марианна потом слышала, как вернулись Богг и малыши, как Стефи и Тенни задорно хохотали и топотали по дому, как смеялась Гризельда. И девушке было немного досадно, что сегодня она не участвует в шумной возне и домашних делах.
Чуть позже дети заглянули к болеющей няне. Вновь пришли в защитных масках и принесли очередной поднос с чаем и маленькими круасанами с клубничным джемом. Спросили о здоровье, а потом наперебой пустились рассказывать, как прошёл их день. Вышло много шума и гама, и скоро в комнату постучал Богг, чтоб увести малышей.- Пора укладываться, господа хорошие, - строго гудел он, нависая над детьми и рождая у Марианны ассоциации с соснами; Стефи и Тенни казались крепенькими боровиками у корней папы-дерева.
За день скука Марианны выросла и теперь казалась девушкеогромным Бибендумом, но не веселым и белым, а грустным и противно-зеленым. И этот персонаж угрожал испортить процесс выздоровления. Марианна прекрасно знала, что тоска не способствует укреплению здоровья. Так что она решила немного размять кости и подышать свежим воздухом. Хотя бы минут десять, на нижней террасе, в компании душистых туй, которые ей всегда нравились. На террасе ещё имелись удобные кресла из искусственного ротанга. В них можно было уютно устроиться, завернувшись в плед. Чтоб туда попасть, Марианне предстояло выскользнуть из комнаты, пересечь коридор и гостиную и выйти в стеклянную дверь. Она решила это всё провернуть, пусть даже хозяин дома будет против.
Облачившись в тёплую пижаму, накинув ещё сверху халат и захватив плед, девушка бесшумно открыла дверь и прислушалась: в доме в этот час царила тишина. Голосов Гризельды и Богга она не услышала. А малыши – Марианна знала – точно уже спали. Девушка сама укладывала подопечных в девять, согласно расписанию, которое составила их бабушка.Так что Марианна весьма резво для болеющей шмыгнула в коридор, оттуда – к дверям, ведущим на террасу. Осторожно взялась за ручку, приоткрыла и замерла: терраса уже была занята. К носу девушки прилетел запах табачного дыма, сама она услышала тихий разговор.- Малыши сегодня сияли. Им понравилось быть с тобой, - говорила Гризельда. - Это хорошо, - тускло отозвался Богг.- Ты завтра с нами?- Завтра расписание то же, что и сегодня. Может, что-то ещё? Я заеду в аптеку, в магазин. Что купить?
- Я список уже составила. Лежит на кухне, у кофемашины.
- Хорошо. Утром заберу.Они помолчали.
- Бедная Мари, - вздохнула Гризельда. – Наверно, ей сейчас не очень уютно. Заболеть в чужом доме…- Нет трагедии. Со всяким может случиться, - хмыкнул Богг.
- У неё был напуганный вид.- Бывает, - тон голоса мужчины стал сухим.
Марианна немного обиделась, когда услышала, что Гризельда считает, что она испугалась. Она ж не из пугливых. Обиделась и на Богга – за равнодушие в голосе…
- Ты был бы с ней помягче.- Разве я был жесток?Марианна хмыкнула, вспоминая, как они общались. Конечно, он не был жесток. Спокойно и ровно разговаривал, заботился, выполнял свой долг врача и хозяина дома.
На террасе вновь тянулось молчание. Гризельда покашляла, зашуршала чем-то.
Марианна вытянула шею, чтоб увидеть, что и как там: Богг стоял, привалившись плечом к колонне, в сумерках мелькал красный огонёк сигареты. Высокая и тонкая фигура мужчины напомнила Марианне Слендермена, но не пугающего, а сильно уставшего и тоскующего. Гризельды видно не было, однако девушка поняла, что пожилая дама сидит в одном из плетеных кресел, рядом с сыном.
- Богги, - тихо позвала Гризельда.- Мам?- Не кури так много. Это уже третья…Он промолчал. Гризельда вздохнула. Запах дыма стал сильнее. Кинг всё же курил и не собирался останавливаться.- Богги, - вторая попытка.- Мам?
- Как ты себя чувствуешь?
Он опять помолчал, потом быстро ответил:- Всё хорошо.- Я же вижу: не всё хорошо, - Гризельда сказала и вздохнула. – Это от меня не скроешь…- Мам, перестань, - хриплый голос Кинга был голосом сильно уставшего человека.- Богги, почему ты просто не можешь…- Зачем ты это сделала? – спросил он вдруг резко, и голос его болезненно дрогнул.
- О, Богги, - теперь голос Гризельды звучал так, словно она увидела что-то, что её сильно огорчило.
- Неужели ты не понимаешь? Я просто пытаюсь жить, тихо, ровно, спокойно. Для тебя и детей. А ты… зачем ты это сделала? Чего тебе не хватает? – Кинг, без малого, обвинял и даже рычал.Опять расползлось молчание. Только не мирное, спокойное, а звенящее тревогой.
Потом Гризельда забормотала, будто оправдываясь:- Я не хочу, чтоб ты жил только для нас. Я рано или поздно умру, дети вырастут и разъедутся. У них будет своя жизнь. А ты? Ты же останешься один. И пропадёшь…Марианну вдруг обдало жаром, снизу до самой макушки.
Девушка внезапно догадалась, в какое русло зашёл разговор.
Богг раздраженно заворчал: