12 - Новые болячки (1/2)
Всё вокруг глубже погружалось в сумерки и осень. По утрам теперь было мрачно, сыро, даже студёно, как зимой. А у Марианны прибавилось работы. Потому что холод и сырость не на шутку растревожили коленные суставы и поясницу миссис Кинг. Гризельда двигалась медленно и осторожно, то и дело охала, мало что делала по хозяйству, уже не выбиралась в город. Предпочитала сидеть в гостиной у камина, умастившись лечебными кремами и закутавшись в шерстяной плед. Настроение бедолаги теперь тоже было не радужным.Так что Марианне приходилось заниматься и малышами, и их бабушкой, хотя в такую погоду ей тоже больше желалось кутаться в тёплый свитер, читать книги и пить какао. Она примерно так и проводила долгие осенние и зимние вечера в прошлом году, в Лондоне.
Но всё же теперь, в старом доме-замке, в хлопотах и заботах, девушке нравилось всё больше и больше. Она увидела, как Стефи и Тенни любят Гризельду. Дети меньше галдели и озорничали, понимая, что хворающей бабушке это лишь повредит. Серьёзней относились к занятиям. А ещё старались помогать Марианне, видя, как она хлопочет, чтоб делать не только свою работу, но и то, что раньше было обязанностями Гризельды.Боггейн Кинг тоже начал раскрываться для девушки с новой стороны. Он, конечно, не мог равнодушно отнестись к болезни матери, и потому стал больше бывать дома. Он по-прежнему рано уходил на работу, но уже не так поздно возвращался. И Марианна увидела, что он способен терпеливо и нежно ухаживать за хворающей.
Похоже, болезнь суставов досаждала Гризельде уже давно, и Богг знал, как её лечить, чем помочь. Подбирал нужные медикаменты, готовил для матери настои из лекарственных трав, делал компрессы. Притащил откуда-то аппарат магнитной терапии и помогал Гризельде с ним обращаться.
Марианна теперь чаще сталкивалась с Кингом в доме и в саду, но они почти не общались. Мужчина почти всегда хмурился, когда смотрел на девушку. Если заговаривал с ней, то лишь затем, чтоб дать какие-либо краткие указания. Таким тоном, словно непременно ожидал возражений и заранее давал понять, что не потерпит их. На вопросы же Марианны отвечал односложно, и едва ли не сквозь зубы. Однако, он был вежлив, хоть и насторожен, словно ожидающий нападения. Казалось, он изо всех сил старается выглядеть мрачно и грозно. Сперва такое тяжелое общение раздражало Марианну, но потом она даже нашла в этом каплю юмора. Даже позволила себе подкалывать Богга. Например, так, как одним вечером, когда уложила малышей спать, спустилась в гостиную и застукала его у бара:- Что у нас тут? Кислое и едкое? – спросила с ухмылкой, намекая на его настроение.
- Мрачное и жуткое, - пробубнил Богг, не посмотрев на девушку, извякнул стаканом о полку. – Вам налить?
Однако в его голосе появилось что-то особое, некий бархатный тон. И край рта приподнялся так, будто Богг пытался сдержать ухмылку, а не мог.
Марианна поняла: он понял её подколку. Что ж, у него было чувство юмора. Это тоже радовало. Можно было попытаться продолжить общение.- Нет, спасибо… А вы уже прочитали матушке сказку на ночь? – осведомилась Марианна, присаживаясь на диван и включая телевизор (она вела себя в этом доме уже совсем по-домашнему, и никто не возражал, и она сама уже не тушевалась).
- Я прочитал ей пару рекламных буклетов о санаториях, - ответил Кинг, упёршись локтем в каминную полку. В длинных пальцах мужчины покачивался бокал с золотистым напитком.
По комнате медленно потёк запах отличного виски, а Марианна подумала, что Богг опять отлично выглядит, высокий, широкоплечий, стройный, в расслабленной позе, в простой домашней одежде – серых слаксах и темно-зеленой футболке с черно-красным значком SuperDoc и соответствующей белой надписью . Руки Кинга были худыми, но с четко выраженными мышцами, похожими на стальные тросы, а переплетения голубых жил выглядели красиво на узких бледных кистях.
- О. Хотите услать её в лечебницу, док? – Марианна задала следующий вопрос, стараясь не выдать своего волнения, которое сейчас явно было некстати.
- Только её хворые суставы. Но, думаю, ей придётся ехать с ними, - хмыкнул Богг, уставившись на огонь в камине.
Марианна тоже усмехнулась. Кинг быстро глянул на неё, так, будто его удивил её смешок. Потом нахмурился, вновь уставился на пламя. Ещё через секунду хлебнул виски, буркнул что-то похожее на ?спокойной ночи? и быстро ушёл на свою половину. Вместе с ним туда уползли запах виски и его собственные запах и тепло.
Теперь Марианна вздохнула, закатив глаза к потолку, хмыкнула. В принципе, это был прорыв – почти пять минут вполне мирного общения, даже похожего на приятельское.
Скинула тапки на ковер, подобрала ноги под себя и уставилась в телевизор. Там шла старая добрая комедия ?Как украсть миллион? с Одри Хепберн и Питером O’Тулом.
Марианна улыбалась, глядя на то, как герои осваивают бумеранг. И вдруг ейстало тоскливо и холодно во вполне тёплой комнате: она вспомнила, как смотрела этот фильм в большой компании: с Роландом, Донной и Санни. Им было тогда совсем мало лет. Они сидели в доме Роланда, пили пиво, ели пиццу и чипсы, ерошили волосы друг другу и хохотали над проделками воров-дилетантов. Марианне тогда было тепло, хорошо, счастливо от тела Роланда, его звонкого смеха. От тяжести и жара его руки на своём плече. А потом они расползлись по комнатам, и у неё с женихом был потрясающий сладкий секс…Марианна вдруг до нытья в груди, до рези в глазах захотелось многое вернуть: вечер с друзьями, ночь любви … но ведь белобрысая свинья Роланд сделал всё, чтоб очернить эти воспоминания. Какая ж она была дурой – так ему доверяла, намечтала всякие сентиментальные глупости…Комедия перестала смешить, и Марианна выключила телевизор.Посидела еще пару минут на диване, восстанавливая дыхание, которое сбилось, и наблюдая за тем, как густеет ночь за окном. Потом сунула ноги в тапки и поплелась в свою комнату. Там ждали тишина, полумрак, прохлада и удобная, большая, но пустая двуспальная кровать…
***Марианна смотрела на себя в зеркало и недовольно кривилась. Её нос и глаза нехорошо покраснели. Ночью она плакала, потому что видела во сне Роланда. Он поцеловал ей руки, а потом прыгнул в сторону – чтоб там целовать и обнимать другую девушку. Марианна, запылав от гнева и обиды, прижав ладони к колко заболевшему сердцу, отвернулась, ринулась прочь и попала в некий зеленоватый туман, шуршащий, как клеенчатые больничные занавеси. Ей стало страшно, душно, она стала звать на помощь, хоть кого-нибудь, чтоб её вывели к свету и свежему воздуху, но тут у неё пропал голос. Она просто мычала и металась, видя какие-то смутные фигуры во мгле. Потом кто-то протянул ей руку, и Марианна схватилась за неё с радостью и благодарностью. Пальцы оказались горячими и сильными. Через секунду увидела голубые глаза, живые и блестящие…Она проснулась в слезах и ещё поплакала по инерции минут десять. А потом маялась всю ночь, когда заложило нос.
Теперь, чуя, что заложенность не проходит, а в затылке и черепе ломит, явно от поднявшейся температуры, поняла, что осенняя лихорадка не обошла стороной её организм. Подумала вдруг, что стоило бы вечером согласиться на предложение Богга и выпить виски. Но тогда это показалось ей малоприличным.Глянула на часы – было почти шесть утра. Марианна простонала. Она планировала спать до семи, но знала, что теперь не заснёт. Поэтому решила приготовить себе какой-нибудь лечебный чай. Например, ромашковый.
Скоро Марианна наблюдала, как кружатся цветки в кипятке в чашке, то и дело прикладывала салфетку к носу, из которого текло, и думала: что делать дальше. Возможно, стоило на время болезни устроить самой себе карантин, чтоб не заразить детей и взрослых. Но кто на это время будет заниматься малышами и Гризельдой?Потом Марианна обернулась на шум: в кухню, что-то еле слышно напевая, явился хозяин дома. Как обычно, в шесть утра.
Он возился с запонкой в правом манжете и в эту минуту всё внимание уделял ей. Справившись, поднял взгляд и застыл в дверях, выпучив глаза, увидав, что он тут не один.
Лицо Богга вспыхнуло, потому что его серо-голубая рубашка была сейчас расстегнута и не заправлена, а брюки не имели пока ремня и сползли довольно низко на бедра.
За пару секунд, пока Богг стоял лицом к Марианне, девушка многое увидела: негустую россыпь темных волос на его широкой груди и впалом животе, косой белый шрам над пупком слева, резинку фиолетовых трусов, пару родинок под левой ключицей.Щеки Марианна загорелись от румянца, голове стало жарко, она даже закружилась. И девушка решила спрятать нижнюю часть лица за чашкой с чаем.- Ой! – выпалил Кинг с весьма заметным оттенком паники в голосе и быстро повернулся к девушке спиной, нервно завозился с пуговицами, плечи его напряглись, ссутулились. – Вы… я… простите, я привык, что утром тут никого… и… вот чёрт, - его речь превратилась низкое малопонятное бормотание.