Глава 2. Колючие воспоминания (1/1)
«Достаточно интересные факты порой печатают на последних страничках крупных лондонских изданий — факты из психологии, лингвистики, криминалистики. Вот за что я так люблю читать эти огромные бесполезные газеты с конца. Мир литературы, исключая, конечно, эти пошлые бульварные романчики и особо жёлтые газеты, представляет собой то, в чём он живёт, как видишь мир или же к какому миру вокруг себя он стремится. Я не верю в людей, в их напускные пафосные фразы и типичное стремление к „миру, добру и любви“. Не оттого ли это, что я порой бываю циником, или же это просто мир снял с меня „розовые очки“ в очень раннем возрасте?! Так или иначе, последняя статья с достаточно громким и многоговорящим заголовком шрифтом Old Style „Сэлинджер, или любимый писатель преступников“, невольно обратила на себя моё внимание. Она ввела меня в достаточно глубокие размышления, касающиеся моей симпатии к роману „Над пропастью во ржи“ и, как писал автор статьи, тесной связи преступников и этого романа. Хотя вряд ли образованные в литературном плане люди будут грабить банки или же поджигать машины, хотя… всё в этом мире свершается из-за двух основных проблем: недостатка ума или же, наоборот, его избытка». Так, просидев в глухой задумчивости больше часа, Эмили перекладывала книги по правоведению и психологии за столом в центральной Лондонской библиотеке. Наконец, глаза сфокусировались на Алисе, сидящей рядом и уже начинающей недовольно бурчать. — Эй, Лис, ты знала, что «Над пропастью во ржи» Сэлинджера — одно из любимых произведений преступников? По крайне мере так пишут в… номере одиннадцать… «Street chronicles». — Боюсь спросить, какого столетия! — сонно промолвила Алиса. — Просто думала, что своими «умозаключениями» я тебя усыплю и уйду на лекции, а тебя оставлю спать здесь, — сказала Эми, хитро улыбаясь. — Не дождёшься! — запротестовала Алиса. Побыв в библиотеке ещё час, Эмили оставила последнюю пометку в блокноте и начала собираться. Встав, она сказала, будто объявляя: — Всё. Я закончила. — Неужели! — ликуя, ответила Алиса. — До первой лекции ещё час, — словно самой себе сказала Эмили. Только собирались студентки выйти из помещения, как вдруг им крикнула смотрительница: — Эй, девушки, а книги за собой на место не хотите убрать? Эмили повернулась к смотрительнице, а Алиса, будто не зная свою подругу, продолжала шагать к выходу. Эми сначала посмотрела на стол, на котором лежала груда книг, потом посмотрела на смотрительницу с журналом. Эми мило улыбнулась и произнесла: — Конечно… — на секунду смотрительница победоносно улыбнулась. — Нет! После чего Эми с высоко поднятой головой развернулась и направилась к Алисе, которая ждала её у двери. Эмили вышла из душного здания. День встречал её лёгкой дымкой влаги, которая стелилась между улиц, домов, ступеней. Яркое солнце, столь необычное для Англии в это время года, играло в капельках тумана. Алиса стояла на выходе и что-то делала в телефоне. — Алис, не прекрасного ли принца ты здесь ждешь? — с лёгкой усмешкой сказала Эми, и в этот момент многие бы подумали, что перед ними девушка лет семнадцати. — Эмили, я, конечно, понимаю, что для тебя это «важно» — эти книги, статьи, но… в следующий раз я буду спать. Пусть даже здесь, с тобой, но сон мой будет беспробуден. И мне плевать, что я усну на очень редкой книге по психоанализу или что я буду храпеть на всю библиотеку. — Ты же знаешь, что я тебя не оставлю! — всё так же улыбаясь, начала успокаивать она Алису. — Знаю! — буркнула та себе под нос. Девушки молча спустились в метро и зашли в полупустой вагон. Повисла какая-то странная тишина, которую нельзя было оправдать плохим настроением или ссорой. — Эй, Эм, зачем тебе вся эта криминалистика? В полиции работать ты не хочешь, детективом тоже… — начала Алиса, нарушив неловкую тишину. — Может, я хочу стать писателем-криминалистом, — с мечтательной улыбкой проговорила Эми. — Как твой отец? Волна колючих, как иголки, воспоминаний нахлынула на неё. Для неё тема «отец» с детства была болезненной. Она всегда считала его посторонним человеком. Джордж Уайт — известный писатель детективов. Он был строгим, властным. Постоянно сидел дни напролёт над очередной книгой. Он никогда не интересовался жизнью своих детей. Всего их было трое: старший сын Ричард, первая дочь Мэри и самая младшая дочь Эмили. Все они были воспитаны только их матерью Мишель. Умной, заботливой и терпеливой женщиной. Эмили считала её по-настоящему великой женщиной, которая была безоговорочно предана ему: гению, писателю, мужу. Скучала Эми только по ней, по той, которая любила своих детей одинаково и никого не ставила на «второй план». — Мой отец пишет вымышленные детективы, красивые и логичные истории со справедливым концом, по сути, романы, а я бы могла писать реальные истории, — словно выдавив из себя, сказала Эмили. — Это не ново, подруга. У Джона Ватсона такие «истории», он ведёт свой блог. — Нет, ты не поняла… — нахмурившись, начала Эми, хотя это скорее она не понимала, о ком идёт речь. — А кто это?