Подвал, верёвка, матрас (1/1)

***В тот день, когда ты стал его персональным подарком, Фрэнк тебя не отпустил. Вы оба прекрасно знали, что это произойдет, но тебе всё же хотелось верить в обратное. Он сообщил, что не отпустит тебя и ты, на удивление, не бился в истерике, спокойно смотрел на белую руку у своего лица. Он мягко гладил по щеке и даже рассмеялся, когда ты поднял голову и с искренней мальчишеской серьёзностью спросил:—?Посадите меня на цепь в подвал? —?Фрэнк не повысил тона, даже не нахмурился, но руку убрал и ты, поймал себя на мысли, что надо было молчать.—?Ну что ты, цепей у меня нет, скорее на верёвку,?— ты почему-то хотел смеяться вместе с ним, наверное это было действие таблетки, ты не знал. Скорчив умирающего, только и смог прикрыть глаза.—?Меня тошнит,?— он не ответил, померил температуру, а затем встал и вышел. Ты не упустил возможность осмотреться, помещение вызывало смешанные чувства отвращения и восхищения одновременно. Простенький дизайн и слишком чисто. Ты оделся и терпеливо сел на край кровати. Тебе не показалось, Фрэнк не любит тех, кто трогает его вещи. Он дал выпить какие-то лекарства и с видом, гостеприимного хозяина, на который только мог быть способен, завел на кухню, где тебя ждал чай.Это не было самым ?теплым? воспоминанием с ним, но почему-то только его ты вспоминал чаще других, наверное, потому что в тот день потерял свободу.Он не ограничивал тебя в движениях, но ты целиком и полностью стал его персональным домработником. Это тебя убивало и совсем скоро, ты просто закатил какую-то жалкую истерику, после которой оказался без верха, связан по рукам и вжат в матрас его кровати.—?Не капризничай,?— ты дрожал не от страха, неизвестность пугала, но твёрдая уверенность, что Фрэнк не убьёт тебя, крепко зацепилась в твоей голове. Его пальцы, влажные и холодные, медленно скользили по позвоночнику, давили на диски и если в некоторых местах ты совсем не чувствовал касаний, в некоторых непроизвольно дёргался.—?Больно…—?В столь юном возрасте три протрузии в грудном и однозначно грыжа в поясничном отделах, не без искривления. Чем ты занимаешься? —?он перестал трогать, ладони легли по обе стороны позвоночника и надавили так, что каждый позвонок прохрустел. Этот звук блаженством ударил по ушам.—?Катался на скейте,?— тебе странно вот так разговаривать, хотя бы потому, что ты полураздет и знаешь, что сейчас получишь за эту минутную истерику.—?Скейтер значит,?— он отошёл куда-то комментируя себе под нос, что это интересное занятие, но стоит быть осторожнее,?— Попытаешься встать, окажешься в подвале,?— ты не совсем понял, когда он успел достать прут с дерева, но почему-то это вызвало на твоих губах улыбку.—?Я думал, вы предпочитаете что-то более габаритное,?— он только усмехнулся в ответ и совсем не напрягаясь опустил его на голую спину. Ты сразу понял причину усмешки. Удар похлеще, чем от любого ремня, жжет кожу, как огонь. На автомате пытаешься встать, но замираешь. Ты не хочешь в подвал. Второй удар кажется сильнее или это, потому что он лег на первую полосу? Ты не знал, да и интересовало тебя другое. Когда Фрэнк закончит. А ведь он только начал. Твои связанные руки горят не только от верёвки, кусал кожу до крови, чтобы хоть как-то отвлечься, выдержать эти тысячи раскаленных уколов одновременно. Ты плакал, кричал в матрас, но не встал с кровати. Услышал, как прут упал на пол, а затем почувствовал лёгкое касание, от которого зашипел. Холодные руки мужчины на твоей спине сейчас казались слишком тёплыми.—?Я не ограничиваю твоих действий, если ты хочешь пойти кататься, просто скажи, для этого у тебя есть язык,?— Фрэнк развязал твои руки и ты сразу попытался встать. —?Понял?—?Понял, папочка,?— твой язык частенько доводил тебя до проблем, но мужчина на удивление был слишком спокойный, и, если ты его выводил, применял хитрость, а не тратил нервные клетки. Он толкнул тебя на матрас голой спиной. И ты, как ошпаренный подскочил зажимая рот, чтоб не ляпнуть лишнего. Фрэнк невинно посмотрел на тебя, словно он совсем не причем и пожав плечами, оставил тебя ныть от боли в своей комнате.