Часть 1 (1/2)

печальные люди слонялись в округе,пустые глаза открывали нам правдуна огромном университетском стадионе есть место под трибунами, где тебя хорошо скрывают железные прутья, и красно-жёлтые сиденья.

впрочем, любимое место для прогульщиков, наркоманов и влюблённых парочек.сегодня чейз не относится ни к кому из них.просто плакать здесь очень хорошо.

поджимает острые коленки к груди, утыкается в них носом и позволяет слезам впитываться в бордовые клетчатые штаны.

свисток тренера на поле и возмущенные крики футболистов перекрывают протяжные всхлипы мальчика, что очень ему на руку.по ощущениям - точно грудную клетку разрывают, но чейзу нравится даже.чуть лучше, чем абсолютное ни-че-го.чёрные волосы, с бирюзовыми кончиками, прикрывают глаза от солнечных лучей и реального мира.болезненные картинки прошлого сменяются в голове, делают больно, мальчик фалангу среднего пальца закусывает, лишь бы на вой не сорваться.— эй, ты в порядке?так быть не должно.

чейз мысленно сжимается изнутри, понять пытается, как выкрутиться.— хадсон?блять.делать нечего и юноша гордо вскидывает голову, будто не он только что собственными слезами давился.в солнечных бликах, что через железные прутья пробиваются, на него смотрит встревоженно пара серых глазок.

а такие же пепельные волосы вьются чуть ниже ушей, заставляют вспоминать этого человека, ведь сидят вместе в забитых аудиториях.

— чего тебе, хосслер?

— я ноен. юбэнкс, - сжимает бледно-розовые губы обиженно. всего на секунду.

чейзу похуй. ему нет дела до своих одногруппников.

— повторяю свой вопрос, юбэнкс.

— я тоже всегда здесь плачу, если тебе станет от этого легче, - ноен слабо улыбается, пытается поддержать.

хадсон готов поклясться, что это самая разбитая улыбка, которую он видел.

замечает тёмные круги под глазами и впалые скулы. совсем не по-здоровому.

— я не плакал. это аллергия, - брюнет спину выпрямляет, закидывает ногу на ногу и смотрит с вызовом.

— да брось. плакать - нормально, я всё понимаю.