Проданная жизнь (1/1)
Глава 3Проданная жизньМарина Легостаева работала в, пожалуй, самой известной городской газете,??— Полуночном экспрессе. С отменной скоростью здесь требовалось выполнять все?— строчить очерки еще черновых статей, получать известия от первоисточников информации, прибывать на место преступления или же крупного городского мероприятия, и, наконец, отрабатывать материал, превращая его, как говорит редактор, ?в конфетку, и, желательно, без личинки моли внутри?.Столь странные и сатирические взгляды Марина не могла не разделять. Это должность была ее мечтой ещё с младших классов: когда ее спрашивали, кем хочет стать, Марина гордо отвечала?— журналистом! Но в жизни, а как иначе, все было сложнее и прозаичней, чем в глубоком детстве.Сегодня работы было много, как никак, открылся новый торговый центр ?Сияние?. Материала накопилась внушительная стопка?— все надо изучить, и, конечно же, проверить. Редакция не могла позволить себе доверять наслово, за статьи о пустозвонных слухах свои места потеряли немало новых сотрудников. Поэтому у Легостаевой было несколько своих источников, как и впрочем, у многих старожилов газеты, как Марат Закревский.ТрыньТелефон прожужжал, сообщая о том, что у нее есть все шансы опоздать на вечерний ужин, если не поторопится. Легостаева отвлеклась от отчета по статьям на завтра, просидев еще несколько минут за компьютером, она схватила сумочку и яркую ветровку, выскользнув в коридор.—?Досвидания! —?протараторила она коллеге.—?Ты сегодня долго, Мариш,?— вздохнула ей кареглазая девушка в ответ.—?Работы много,?— пожала плечами Легостаева, и, пристукивая каблуком, покинула офис.Путь домой не казался слишком долгим, хотя Марина уже и не жила туда, куда направлялась, родительский дом оставался таковым, домом, самым первым и самым преданным. Может, жизнь стала скучнее без утренних сор с Никитой, и без этого рыжего чуда?— кота Апельсина, но Легостаева, справлялась. Пора уже быть кошкой, что гуляет сама по себе.Где-то играла музыка, тысячи огней и горящих вывесок могли бы вы увидеть этой ночью. Для нее в этом не было ничего примечательного, все было досконально изучено, все?— до боли знакомо, и вроде бы струится со светом фонарей в воспоминаниях о былых днях.Но все равно, город не переставал удивлять.О том, какие ужасы творятся здесь порой, Марина любила писать больше всего. ?Самый интересный материал, тот, которого не ждут!??— вот, пожалуй, ее девиз и жизненное кредо. Если пишешь статью, то сам набивай на ней синяки?— об этом ей поведал уже опыт службы. Легостаевой не раз приходилось пытаться быть на линии фронта событий, и за это ей порой доставалось, и очень серьёзно.Марина, со скрипом, повернула ключ и заперла дверь за собой. Бросив обувь на краю, она прошла внутрь и кивнула родителям.—?Как дела на работе? —?спросил ее отец.—?Ничего, справляюсь. А Никита куда запропастился? Опаздает? —?поинтересовалась Марина.—А сама то? —?улыбнулась Ирина Легостаева,?— У него дополнительные из-за экзаменов.Девушка положила сумку на комод, достала сотовый, и было начала что-то строчить, как вдруг раздался стук.—?Никита что ли? Рановато.Снова.Тук тук тук.Этот звук почему-то натягивал в струнку нервы, как будто Марина была не у себя дома, а на вылазке по работе. Причём, не на простой, а самой что нинаесть, опасной и чудаковатой. Что то определенно было не так, как прежде.Отец медленно подошёл к двери и посмотрел в глазок. Но за дверью не стоял никто.—?Ошиблись, наверное.Он вернулся в гостиную, как вдруг входная дверь с грохотом слетела с петель. Она всколыхнула пыль, упав внутрь квартиры. В комнату вбежали двое.—?Не будете дёргаться, больно не будет,?— прошипела девица.—?Кто вы и что вам надо от моей семьи! —?закричал Игорь, хватая кухонный нож, и прикрыв жену за сниной.—?Какой смысл? —?с дрожью прошептала Марина, наверное, просто потянув время. Она перебирала, чем можно защититься.Неизвестные будто переглянулись, и первый кивнул, кажется, самому себе.—?Тот, кто за вами придёт. —?холодно ответил парень и с быстротой молнии ударил Ирину по голове.Игорь попытался схватить девушку, занёс кулак целясь в лицо. Но девушка, вытянулась и изогнулась, словно резина, а потом резко вернулась в форму.—?Что? Кто ты?!—?Пестрая лента. —?сладко она усмехнулась.Она замахнулась к ключице, Игорь попятился, но ее ладонь вмиг удлинилась, причиняя боль. Он согнулся, вытягивая вперед нож, рубанув лезвием воздух?— девушка легко выбила кухонную утварь из руки.Тем временем на Марину напал парень, он неожиданно быстро оказался у неё за спиной. Марина почувствовала холодное лезвие ножа у горла.—?Сдавайтесь, папаша.Отец опустил руки, и Пестрая лента одним хлестким ударом попала в сонную артерию. Злость заполняла её изнутри, двигалась и разливалась по венам. Зачем, зачем они трогают её родителей?—?Вам нужен заложник, да?! Возьмите меня, только ме.Плотная ткань легкой дымкой стянула мысли в клубок, и избавилась от ненужных забот, затягивая в сон. Хлороформ действует быстро и безотказно?— Легостаева потеряла сознание, медленно закрывая глаза.Все, без единого движения, лежали на холодном полу, одна Пестрая лента, кажется, расммеялась про себя?— работа на раз два, хоть что-то они выполнили с блеском.—?Наконец-то мы отомстим тебе, оборотень. —?усмехнулась она.– Надо позвонить шефу, Форкис.–Уже,?— без эмоций констатировал парень.Из телефона слышались долгие гудки.—?Слушаю,?— ответил хрипящий, ослабленный голос старика.—?Все сделано,?— отрезал Форкис.—?Везите их,?— говорящий судорожно закашлялся, и едко прошипел,?— везите на метеостанцию!—?Как скажете,?— покорилась Пестрая лента.Похитители молча оставили кусочек бумаги на столе, Форкис перенёс семью в грузовик, и поехал на базу.—?Дорога долгая, да? —?спросила девушка, хватая его за плотную ткань водолазки. Она подтянула его к себе и быстро поцеловала, быстро отстраняясь, сжимая собственные запястья с диким рвением.На его лице не дрогнул ни один мускул. После всего, что натворил его дед с ?Колебателем земли?, доведя себя до такой удушающей и настолько пугающей смерти, Форкис мог только слоняться, пытаясь найти что-то, хоть какое-то разъяснение, понятие о том, что есть и что будет.Знал бы дед, на что обрек внука.
Знал бы Штерн, на что обрек сотни подростков.
Слишком поздно Форкис осознал, что превратился в простого наемника в руках безумного старика, который не имеет за собой ничего. Пустышка. Бесполезная оболочка, единажды испуганная настолько, что пробудиоа в себе что-то большее, чем человека. И в то же время ничтожное, мерзкое, нормальному существу?— противное.Это?— его наследие. И его дело было им распорядится.Теперь он носит маску. Теперь он совершенно другой?— бесчувственный, творить такое со светлыми качествами души для него невозможно.И её вопрос остался без ответа.