3. И не забудь пересдать литературу! (1/1)

Хочется сказать большое спасибо за отзывы=) Отдельно перед новой главой. Прямо таки замечательный волшебный пендель=)_________________________________________________________________Поскольку учительский стол был занят, а школьную парту, за которой недавно сидел кто-то из учеников и которую Антон Сергеевич точно считал не для себя сделанной мебелью – что, впрочем, так и было, – то преподаватель прошел к окну, располагавшемуся напротив уже упомянутого стола, и оперся задней своей частью на подоконник, чуть ли на него не сев.

Я воззрилась в парту, найдя на ней послание от предыдущих поколений, которое гласило, что Витя плюс Катя равно любовь до гроба. Кем были эти незадачливые влюбленные, чьи имена были вписаны в анналы истории школы, я понятия не имела, однако сейчас они меня интересовали куда больше, нежели Киреев, стоявший в паре шагов от меня.В голове вновь объявилась ранее выгнанная мысль: почему я? Когда я озвучила данный вопрос непосредственному виновнику моего незавидного положения, то ответом меня не удостоили... Разве что усмешкой, от которой мне как-то разом стало невесело, и я поняла, что происходящее совсем не шутка и даже не глупый розыгрыш...Я мотнула головой, словно бы пытаясь отогнать тягучее наваждение недавнего вечера. Жаль, что саму проблему оно не решило.Но реально, почему я? Почему не Ленка, которая только рада броситься в объятия этого франта, что сегодня щеголял в костюме, правда, без пиджака, а в моднявой жилетке. Чтоб его продуло, что ли, из оконных щелей, там, у подоконника?..

- Чем обязаны? – вопросил Вячеслав Георгиевич. – Не подождет? А то нам с Натальей надо кое-что обсудить, а потом я уделю тебе столько времени, сколько ты захочешь.Антон Сергеевич хмыкнул, что отозвалось взводом мурашек, пробежавших у меня по спине. А щеки вспыхнули румянцем. Мне было стыдно вспоминать о произошедшем вчера, а присутствие Антона Сергеевича только к тому и располагало. Одно дело, когда мы находимся в кабинете, полном людьми и на приличном расстоянии, но совсем другое – почти наедине и довольно близко друг к другу. Это как кошмар, который не имеет власти днем, но стоит наступить ночи, как он отыгрывается за каждый час, в течение которого не мог к тебе подобраться.- Знаешь, я как раз вовремя, - заметил Киреев. – Потому что я к тебе с жалобой, а тот, на кого я пришел, собственно, жаловаться, сидит прямо перед тобой.Почувствовав на себе внимательный взгляд Вячеслава Георгиевича, я лишь поджала губы. Точно этот демон с дипломом учителя пришел по мою душу, в глубине которой я все же до сих пор надеялась, что мы оба сделаем вид, будто ничего не произошло...- Твоя Лаврентьева меня удивляет, - заявил, театрально скривившись, Антон Сергеевич. Ага, значит, мы просто созданы, чтобы удивлять друг друга.- А что так? – вопросил физик, правда, в его голосе слышалась обеспокоенность ситуацией. И на то были свои причины, правда, они лишь косвенно относились ко вчерашним событиям, но имели место быть. Мне тогда казалось, что дело кроется в том, что Антон Сергеевич просто беспокоится за друга. Но теперь я уже не знала, что думать.- Получила сегодня от меня «двойку».

- «Двойку»? – классный руководитель удивленно скосился на меня, а я вновь закусила губу, чтобы проклятья, которые вертелись на языке, с него не слетели.

- Это то, о чем говорила Лена? – Вячеслав Георгиевич обратился ко мне.Я молча кивнула: да, оно и есть.

- Представь себе, не выучила домашнее задание... Не ожидал... – насмешливо выдохнул Антон Сергеевич, а мои ладони, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. Что ему надо? Поиздеваться пришел? Поставить мне подножку, чтобы я навернулась лицом в грязь перед Вячеславом Георгиевичем? Иначе, зачем он все это начал? Мог ведь дать нам договорить, выпроводить меня и уже потом - в мое отсутствие - обсудить столь важный, терзающий его разум, чувства и что там еще, вопрос.- Вот хотел узнать, что же случилось с твоей дорогой отличницей? А, может, она сама нам скажет? – с улыбкой вопросил Антон Сергеевич.Я шумно выдохнула. Достал. Мог бы на сегодня от меня уже отстать...- Влюбилась, - довольно четко и громко произнесла я, подняв на Киреева взгляд, который явственно вопрошал, мол, есть какие-то проблемы?Антон Сергеевич скривился, чему я даже порадовалась. Он точно ожидал, чего угодно, вплоть до правды, но никак не подобный ответ. Киреев играл, балансируя на грани правды и недосказанности,наслаждаясь процессом, при этом, вовлекая в эту игру меня, но я несколько изменила придуманные им правила.

- А не рано ли? - поинтересовался он.- Любви все возрасты покорны, - парировала я, мечтательно улыбаясь. Словно бы мысли были заняты призрачным объектом моих привязанностей, а не продумыванием тысячи и одного способа, как можно поскорее избавиться от подлого преподавателя русского языка и литературы.А Киреев открыл было рот, чтобы выдать очередную порцию яда, что определенно касалась любви, которая случалась в подростковом возрасте, как его опередил Вячеслав Георгиевич:- Так! Тайм-аут. Влюбилась – и замечательно. Но это не наше дело до тех пор, пока не начнет плохо влиять на успеваемость. Намек ясен? – он уже обратился ко мне.- Вполне, - закивала я, мысленно вознося благодарность боженьке и Вячеславу Георгиевичу. Он не станет меня отсчитывать, потешая чувство собственного превосходства Киреева, не будет читать лекции о тонкостях подростковой души и, уж тем более, не начнет осуждать.

И я знала, что могла бы вот сейчас рассказать, что послужило истинной причиной это несчастной «двойки»... Мне бы поверили, несмотря на дружбу с Киреевым. Вот только... Я скорее себе язык откушу, чем втяну в это дело Вячеслава Георгиевича. Признаться, я за него боялась. Глупо, наверное, но реально боялась. Может, именно об этом моем страхе и знал Киреев, а потому и провоцировал. Подлюга...Правда, не сегодня, так завтра я обязательно намекну, чтобы Вячеслав Георгиевич присмотрелся к своему другу... Ведь некоторых выкидонов за приятелем он явно не замечал, поскольку Антон Сергеевич запросто мог ввести в заблуждение кого угодно...- Замечательно. Вернемся к сути вопроса. Ты, конечно, дашь ей шанс исправиться, Антон Сергеевич? – Вячеслав Георгиевич испытующе смотрел на мужчину у окна. Они хоть и обращались друг к другу на «ты», но в школе обязательно по имени-отчеству как за глаза, так и в лицо.

- Уже дал, - нарочито равнодушно откликнулся Антон Сергеевич, поводя плечами, типа, за кого ты меня принимаешь? – Правда, ей придется постараться.

От этих слов мне как-то сразу поплохело... В контексте последних событий, фраза прозвучала уж больно двусмысленно. И хотя я знала, что мне предначертано выучить поэму в полном ее объеме, но лучше от того не стало.Вячеслав Георгиевич удовлетворенно кивнул: такой ответ его явно устроил. Однако мне казалось, что он был удивлен таким быстрым разрешением проблемы. Думаю, физик считал, что ему придется долго и упорно уговаривать Киреева дать мне пересдать «пару», суля чуть ли не манну небесную... Уж слишком принципиальным был Антон Сергеевич, а если прибавить к тому природную вредность и взращенный эгоизм, то уговоры являли собой дело весьма неблагодарное.- А ты, конечно, исправишь оценку? – теперь настала моя очередь оказаться под пристальным взглядом классного руководителя.Я сдавленно улыбнулась и кивнула, стараясь забыть, что рядом находится Антон Сергеевич, источник моих неприятностей и двусмысленных фразочек.- Вот и договорились, - подвел итог Вячеслав Георгиевич, считая свой долг миротворца выполненным.- Не беспокойся, конечно же, она все пересдаст. Да, Лаврентьева?Антон Сергеевич выпрямился и, подойдя ко мне, положил ладонь на мое плечо, я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не сбросить его руку. Правда, еще умудрилась и вымученно улыбнуться. Сегодня, наверное, день у меня такой: глупо и наигранно улыбаться.- Конечно, Антон Сергеевич, я все пересдам, - пообещала я, отводя взгляд в сторону и выискивая среди серого пейзажа по ту сторону окна знакомую черную машину. Пашка уже приехал и ожидал меня напротив школы. Этот день станет легендой, ибо я думаю о Пашке как о своем спасителе.- Вячеслав Георгиевич, можно я пойду? Простите... Просто за мной приехали... - я многозначительно кивнула в сторону улицы.- Иди, - тяжко вздохнул Вячеслав Георгиевич.Кивнув в знак крайней признательности, я буквально сорвалась с места, подхватывая сумку и на ходу бросая «До свидания!».- И не забудь пересдать литературу!