Пролог (1/1)

Весь мир – театр.В нём женщины, мужчины – все актёры.У них свои есть выходы, уходы,И каждый не одну играет роль.– Эй, Дилан!Дилан поднял голову от толстой книги и потер виски:– Что? У меня голова болит, когда ты начинаешь нудеть.– Так отложи книгу. Мы все-таки на отдыхе. И я не нудный.Дилан осоловело осмотрел пляж и пальмы, орущих в воде парней и снова вернулся к книге, жадно вцепившись в нее руками, несмотря на головную боль:– Я должен знать, чем дело кончилось. И ты нудный.– Не напрягай глаза.– Я помню, что сказали врачи. Ты регулярно таскаешь меня на обследования. И у меня уже давно все отлично, – поправив специальные очки для чтения, пробормотал Дилан, снова погрузившийся в мир фэнтези и приключений Джорджа Мартина.Дженсен только головой покачал, поняв, что его давно не слушают, и отпил из бутылки уже порядком теплую воду. Сидя в шезлонге рядом с Диланом, он поглядывал на океан, где Джаред с сыном и друзьями бесились, срывая глотки, и улыбнулся.– Как дети, – фыркнул он.– А ты сомневался? – Дилан протянул руку, отобрал у Дженсена бутылку и тоже отпил. – И мы сами их выбрали.Глянув на Дилана, Дженсен хмыкнул:– Я скажу сейчас одну не слишком хорошую вещь. Если бы не та авария...– Которая? – кривовато усмехнулся Дилан, все-таки закрыв книгу, зажав пальцем нужную страницу.Дженсен задумался, а потом кивнул:– Да, наверное, ты прав. Если бы не обе аварии...– Да, – Дилан вернул бутылку и поднялся, бросив книгу на место, где только что сидел. Потянувшись, он зевнул и, наконец, снял очки. Аккуратно положив их на закрытую книгу, он протянул руку:– Пошли, испортим им веселье.– Неужели оторвался от своего чтива?Дилан показал ему средний палец, но при этом улыбался по-доброму, ласково. Так посылать умел только он.Дженсен не был против и, приняв протянутую руку, рванул следом.Сидевшая в шезлонге неподалеку рыжеволосая девушка проводила их взглядом, поглаживая большой живот, и улыбнулась. Потом тихо ойкнула, почувствовав внутри ощутимый пинок.– Толкается? – с легкой улыбкой спросил темноволосый мужчина, сидевший в шезлонге по соседству.– Все утро, – пожаловалась она. И посмотрела на веселящуюся компанию уже вполне взрослых мужчин и одного уже почти двухлетнего ребенка. – Весь в папу.На соседний шезлонг с другой стороны присела еще одна рыжая девушка и, отпив из бокала немного яркого цветастого коктейля, протянула руку и погладила большой живот.– Еще немного осталось.– И это мой последний договор с Падалеки, – дернула плечиком первая рыжая. Но снова мягко погладила живот. – До сих пор не верю, что согласилась на это второй раз.– Зато они оба счастливы теперь.Рыжая фыркнула в ответ.

Впрочем, она не жалела.