7 (1/1)

Мы с Янне сидели на кровати под массивной картиной, висевшей на стене. Перед нами гордо стоял мой ноутбук, поблескивая в лучах проникавшего сквозь окна холодного солнца.?— Запускаем? —?спросил Янне, потянувшись за мышкой.?— Валяй,?— усмехнулся я, морально готовясь к предстоящей прямой трансляции с нашими слушателями.Янне нажал на ?запустить трансляцию?, и минуту спустя нам начали приходить оповещения о присоединяющихся зрителях. Я напряженно следил за возраставшей цифрой, отражавшей количество человек, которые наблюдают нас с Янне в режиме реального времени.?— Добрый вечер, гайс,?— очаровательно улыбнулся Янне экрану, помахав рукой. Я переключил свое внимание на чат: туда уже начали поступать первые вопросы.?Когда концерт в Хельсинках??

?— В Хельсинках мы, вообще-то, играем завтра,?— ответил Вирман, видно, прочитав то же сообщение,?— однако это закрытый концерт, и билеты туда уже раскупили. ?Алекси, переснимешь клипы на старые песни???— Клипы на старые песни? —?спохватился я, поняв, что вопрос был задан напрямую мне. —?Нет, я и не планировал. Мне кажется, они я так неплохи,?— я бросил быстрый взгляд на Янне, надеясь услышать его подтверждение моим словам.?— Да, мне кажется, лучше оставить все как есть,?— ответил он, поймав мой взгляд.?Смотрели фильм про парней-геев на горе???— Что за провокационные вопросы? —?проворчал Янне и обернулся ко мне:?— ?Горбатая гора?, что ли? Ты смотрел??— По-моему, да,?— задумался я, разглядывая розоватый румянец смущения на щеках клавишника. —?Но не особо припоминаю, что там происходило.?КАК ВЫ ОТНОСИТЕСЬ К ПУТИНУ??Я поморщился, когда увидел первый за эту трансляцию написанный капсом вопрос. Очевидно, он был далеко не последним, но я терпеть не мог, когда люди писали капсом и, тем более, по несколько раз, чтобы мы их заметили. Как правило, выделиться среди остальных старались те, кто задавал слишком банальные или провокационные вопросы, а мы, соответственно, их игнорировали, из-за чего они начинали писать одно и то же чуть ли не каждые пять секунд.?— Путин?— президент России, или я что-то путаю? —?тихо обратился я к Янне, устыдившись собственной непросвященности.?— Вроде бы,?— пожал он плечами. Я усмехнулся: кажется, тут не только мне стоит обновить свои знания касательно политики.Отношение к Путину мы, конечно, не выразили, потому что я даже не помнил, как тот выглядит. Я по-детски радовался, когда в чатике трансляции мелькали действительно интересные вопросы, которые звучали разумно и адекватно: например, про мои татуировки, про гитару и ее настройки, про то, зачем Хенкка постригся… Последнее почему-то вызывало хохот у Янне, и я с поддержкой наших многочисленных зрителей уговорил его рассказать абсолютно абсурдную историю о том, что сподвигло нашего гитариста состричь шевелюру.Оказалось, все предельно просто. В один ветреный день, будучи в хламину пьяными, Янне с Хенккой пытались закурить на улице, и Хенкка, забыв про свою длинную шевелюру, наклонился слишком близко к зажигалке. Пару прядей загорелись, Янне принялся кидаться ему в лицо снегом, чтобы потушить волосы,?— на удивление, клавшинику это удалось. В последствии Хенкка решил, что обязательно пострижется, дабы его прическа не казалась такой ассиметричной, что, собственно, и сделал.Эта история заставила меня откровенно поржать над неудачником-Хенккой, а чатик взорвался комментариями из серии ?нет патл?— ты не металлист?, ?хенкка лох?. Конечно, были те, кто писал ?ему так больше идет?, ?стал выглядеть взрослее?, но я шутливо выразил свое ?фе? по поводу коротких волос, что вызвало еще одну волну бурных комментариев зрителей. Трансляцию мы закончили спустя сорок минут. На большее нас не хватило: завтрашний день обещал быть достаточно тяжелым из-за предстоящего выступления, я хотел сходить в душ и погладить футболку для выступления, а Янне и вовсе начинал засыпать.Я поставил ноутбук на подоконник, нажав на ?завершение работы?, и уткнулся взглядом в Янне, который распластался по всей кровати прямо на покрывале, не потрудившись его снять.?— Вставай, черт тебя дери,?— окликнул я клавишника, дернув его за плечо,?— разложи кровать хотя бы, одеялом накройся, на подушку ляг.?— С каких это пор Алекси придерживается принципов нормального сна? —?услышал я ироничное и, выдернув подушку из-под тяжелого покрывала, обрушил ее Янне прямо на макушку.?— Вставай, соня,?— повторил я, замахнувшись для следующего удара, как Янне вдруг вскочил, и я почувствовал, как подушка быстро выскальзывает из хватки моих пальцев. Миг спустя я оказался подмят под клавишника, а тот занес несчастную подушку над моей головой.?— Колись, куда ты дел мое полотенце для душа, иначе я тебя отпизжу,?— прошептал он, шутливо сверкнув глазами.?— Я что, виноват, что забыл свое полотенце взять? —?отпирался я, закрывая лицо руками. —?И вообще, ты им почти не пользуешься, оно всегда сухое.?— С чего ты взял, что я им не пользуюсь? —?прищурился он, все еще удерживая подушку готовой для удара,?— просто, в отличие от некоторых, я кладу его на сушилку для полотенец, а не швыряю, куда попало.Я аж офигел от таких наглых предъяв, и потому оттолкнул Янне, подмяв его под себя, но тот вырвался из моей хватки, и миг спустя мы оба оказались на полу?— я на Янне, Янне на подушке,?— и я обнаружил, что мы оба ржем, как дети, захлебываясь в собственном смехе.*** Следующий день начался сумбурно и в спешке. Я даже не помнил, что ел на завтрак и завтракал ли вообще. Меня раздражало практически все вокруг, начиная от слишком шумного телевизора, заканчивая коллегами по группе. Я до сих пор переживал за слишком низкую сцену и все прочие прелести выступления в барах, но вскоре был успокоен тяжелой теплой рукой Янне, которая легла мне на плечо, когда я чуть не накричал на опоздавшего на место сбора Дэниэла.Состояние усугубляла моя боязнь наткнуться на их людей. Например, на киллеров,?— вдруг они выбрали сегодняшний день для моего убийства? —?или, может быть, на целую банду похитителей, которые стащат меня тихонечко, усыпят и засунут в багажник своего большого автомобиля? Раздраженный собственным страхом, в нашем автобусе я время от времени поглядывал на обочины дороги и на зеленый забор лесного массива, чтобы убедить себя, что ни-ко-го там нет. Кажется, это заметил Хенкка, поскольку он напряженно следил за всеми моими телодвижениями и бросал недвусмысленные взгляды на Янне, мол, успокой его, видишь, волнуется мужик. С каких это пор Янне записали в мои персональные няньки? Господи, хватит!По-моему, последнее предложение я произнес вслух,?— на меня уставились четыре пары удивленных глаз.?— Все со мной в порядке,?— резковато бросил я, обращаясь больше к Хенкее, нежели к остальным, и снова уткнулся в оконное стекло.?— Ты уверен? —?ко мне подсел Янне. Кажется, он снова навязывается. Даже несмотря на то, что обещал так не делать.?— Ты обещал не навязываться,?— покачал я головой, не отрываясь от разглядывания пролетавших мимо пейзажей.?— Успокойся, пожалуйста.?— Да-да, прямо сейчас успокоюсь.?— Я не навязываюсь,?— произнес Янне,?— а беспокоюсь за тебя. Выражаю заботу?— это, наверное, так у людей называется.На миг мне показалось, что он издевается надо мной, но, обернувшись, я отмел эту мысль. Клавишник выглядел действительно обеспокоенно: его брови были сдвинуты к переносице, отчего он казался озадаченным, а взгляд напряженно устремился прямо мне в лицо, будто он пытался отгадать, что я чувствую.?— Прости, Янне,?— попытался я вежливо его послать,?— но сейчас мне не требуется твоя забота.Это не сработало: наоборот, эффект был такой, будто я только что ему нагрубил.?— Ты?— чертова эгоистичная мразь,?— Вирман понизил голос, однако звучал чертовски раздраженно,?— я стараюсь тебе помочь, ты, в конце концов, принимаешь мою помощь, пользуешься ей, а я в ответ получаю словно холодным душем в ебало.Я сжался под его агрессивным напором. Желание выяснять отношения отсутствовало.?— Ты открываешься тогда, когда тебе это удобно, когда тебе хочется,?— жгучим шепотом продолжал он,?— но как только я прошу тебя поделиться переживаниями, заметь, для твоего же блага, я получаю такой, блять, холодный отказ, будто я тебе потрахаться предложил!Он уставился на меня, будто бы ждал моего ответа, но я понятия не имел, что ему отвечать. Кажется, любое мое слово могло сыграть эффект бомбы, и он бы разразился здесь еще более агрессивными речами, поэтому я просто молчал, гипнотизируя его карие глаза. В конце концов он просто вздохнул?— устало, опустошенно, безысходно,?— и остался сидеть около меня, отвернувшись совсем в другую сторону. Удивительно, но он до сих пор пытался быть рядом со мной, оказывая невербальную поддержку своим присутствием, несмотря на то, что его платину терпения только что прорвало.До бара мы с Янне доехали в полном молчании. Яска, Хенкка и Дэниэл, видно, поняли, что их внимание тут будет лишним, поэтому переключились на обсуждение че-то своего, за что я был им очень благодарен.