6. Записки в карманах (2/2)

— Не я, — согласно кивнул Доминик, — Что ж, дальше все по договору.

Камилла сжала в руках ткань рубашки отца и она тут же воспламенилась. Барон Клайд оттолкнул от себя дочь и пустил в нее струю огня, которая врезалась в стену и рассыпалась искрами. Тут же с двух сторон на него полетели два огненных шара, которые также были разбиты о стены.

Камилла держалась твердо и стойко, не собираясь сдаваться, даже зная то, что она намного слабее своего отца.

Доминик Клайд коснулся одной из стен и тут же вокруг начался пожар.

— Раз ты не захотела играть по моим правилам, то у нас вообще не будет правил! — зло крикнул Доминик Клайд, — И не жди от меня второго шанса.

— А мне это и не нужно! — ответила Камилла, поглощая огонь с одной из стен.

— Желаю приятно задохнуться дымом, — барон Клайд хищно улыбнулся, в глазах заиграли опасные искры, отражающегося в них огня, — Прощай, доченька.

И исчез в стене.

Камилла закрыла нос рукой и начала искать выход. Голова сильно кружилась, перед глазами стояла пелена дыма, все размывалось, и кажется, что все конец.

Клайд касается стены в огне, который не обжигает проходит сквозь пальцы и попадает внутрь, струясь по венам. Она идет медленно, почти падает,почти не хватает сил, чтобы опереться на стену, почти находит выход. Выходит из горящей комнаты, проходит семь шагов и падает, не в силах подняться.

*** — Твои огромные рубашки не спасут ее.

— Ну, она хотя бы не голая ходить будет...

— Боишься, что ее кто-нибудь уведет? Я, например? Не, ну, я не против.

Голоса с болью прорезались в голову, воздуха катастрофически не хватало, даже здесь где-она-вообще. И перед глазами стояли только огонь и отец.

— Грановский, рот закрой, — прорычал Макс, на что Алекс только криво усмехнулся, — Придурок. Макс отворачивается от него и думает, что та девчонка хорошо ему мозги встряхнула, он, конечно, и раньше умом особо не выделялся, а сейчас еще хуже стало. И еще с такой силой бьет по больному, что задохнуться можно.

Алекс бьет неосознанно сейчас, и неосознанно через два дня, когда Камилла все еще ходит в рубашке Макса, потому что ее обгорела, а запасной нет. Алекс бьет под дых, когда Камилле очередной раз приходят какие-то записки от неизвестного человека. В двух из них было признание в любви, в трех какая-то чепуха про старые дневники и огонь, в последней:

Ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, ты боишься, — Что это, Ками..?

— Не знаю, Макс. Я не знаю. — она перебивает его, говорит сбивчивым шепотом, сильнее закатывает длинные рукава его рубашки, — И ничего не понимаю.

Последний удар Алекса был на следующий день после появления последней записки. Он ушел, сказав на прощание: возможно еще увидимся. И огненный круг Клайд его даже не остановил, он только с помощью кнута ударил ее током.

— У Алекса же никогда не было каких-либо магических сил, верно? — спросил Макс, помогая встать Камилле.

По запястьям у девушки бежала кровь и капала на землю.

— И откуда он знает, где выход?

— В любом случае нам лучше уйти от этого здания, потому что... ты же помнишь, что я рассказывала?

Макс хмуро кивнул и проводил взглядом удаляющегося Алекса. Далеко они уходить не будут, чтобы проследить за теми людьми, а может и не людьми вовсе, которые придут сюда, чтобы забрать сердца.

— Убери огонь.

*** — Ты хорошо справилась, Арира, — похвалил девушку барон Клайд, — То, что ты смогла захватить разум нашего многоуважаемого Алексея Грановского очень похвально.

— Совсем скоро он будет здесь, — ответила девушка, явно довольная собой.

— Я, конечно, не хочу мешать вашей радости, — вклинилась в разговор Селина Готель, — Но у вашей дочери, кажется, начали пробуждать силы. Когда же я смогу с ней сразиться?

— Скоро, Селина. Очень скоро.

Барон Клайд достал из ящика в столе потрепанную, немного обгоревшую карту и разложил ее.

— Это и есть та карта, которую вы спрятали в теле своей дочери много лет назад? — спросила Селина, внимательно ее изучая, — И вы смогли ее достать, спустя столько лет?

— Все верно. В скором времени она нам пригодится, — ухмыльнулся Доминик, — поэтому можете приглашать в наше тайное место Эмиля и Власа. Представление скоро начнется.

Дверь открылась с противным скрипом в кабинет зашел Алекс Грановский устремив вперед стеклянный взгляд.