Глава 30 (2/2)

— Почему у нас всегда столько проблем? Даже учиться нормально не удаётся, — Гилберт берёт с полки книгу и падает в кресло, переворачивая страницу. — Хорошего учебного дня.*** Машина останавливается около ворот, а Форбс ахает, пропадая частью тела на задних сидениях, откуда достаёт мой кожаный рюкзак. Влажный, но целый, даже настроение поднимается.

— Спасибо, передавай шерифу привет, — я выскакиваю из машины, несясь на пару к женщине, которая не приемлет опоздания, хотя я уже в красной зоне на целых десять минут. Не хочу представлять, какая прожарка меня ждёт. Быть может, университет затопило или случилось какое ЧП, чтобы я могла вернуться в корпус и тщательно продумать планы на ночь. Дверная ручка плывёт перед глазами, поэтому я промахиваюсь первые пару раз. 2:1 не в мою пользу: плохая статистика, нужно что-то делать. Тихо зайти не получается, огромная аудитория из студентов сжигает взглядами на месте. Ну вот, опять.— Какая неожиданность, мисс Одли. Разбудите меня, или вы действительно в университете? — миссис Дарлин поправляет очки, строгий взгляд возвращается к бумагам. По аудитории проходит смешок из-за колкого замечания преподавательницы.— Все ради Вас, миссис Дарлин, — ускользаю вглубь рядов, опускаясь на первое свободное место. Достаю листочек и ручку, встряхивая руки. К концу семинара сотовый телефон профессора вибрирует: она неспешно поднимает его, читая, и немного хмурится.— Группа, сегодня у вас внеплановая шестичасовая практика в больнице Мистик Фоллс. Сейчас ваша задача пообедать, переодеться в форму и ждать у главного входа в Академию. Всего доброго. Молодая женщина собирает вещи, явно понимая, что очередной магический урок отменяется, движением руки подзывая к себе.— Приходи ко мне, как будет возможность, я всегда здесь, — её поддержка придаёт сил. За последние дни эти слова звучат, как глоток воздуха. Я даже не могу сказать ей ?спасибо? из-за кома в горле, но женщина понимает, мягко сжимая моё плечо. Вместо обеденного времени я привожу в порядок внешний вид. В душе замечаю, что вампирская кровь залечила жёлтую спину, предав коже естественный цвет. Над лицом приходится поработать, ведь арсенал косметички не блещет изобилием профессиональных средств, способных полностью загримировать скелет. Что-то всё-таки удаётся сделать, поэтому я ныряю в форму, накинув сверху удлинённый кардиган, ставший на два размера больше, но скрывающий тело от любопытных глаз.

***— Ну как ты, Одли? — Джек врезается в меня, как только замечает на улице, и сразу же отстраняется, чтобы посмотреть в глаза. По сжатым губам видно: внимательный взгляд подруги моими способами не обмануть.

— Оу, Джекки, ты лучше скажи мне, как выглядит машина Айви? — я явно переживаю за состояние техники, которую мне доверили. Не представляю, во сколько обойдётся ремонт красного Ford.— Я когда увидела её автомобиль, чуть не умерла на месте, — после начавшегося предложения Джек вытягивает губы и закрывает рот рукой. — Так, только не думай, что говорю о машине. Я испугалась за тебя, увидев ту огромную вмятину, словно ты оленя сбила, какой же силы был удар… — ярковолосая вздыхает, хватая мою руку и сжимая её. — Не переживай, у Айви отличная страховка, поэтому никаких затрат и вложений она в себя не требует. Просто побудет в ремонте какое-то время.— На самом деле... это моё тело оставило вмятину, мне очень жаль. Ничего страшного, я лишь сломала пару рёбер и проколола лёгкое, — замечаю смену выражения и пытаюсь предотвратить надвигающуюся катастрофу. — О боже, только не падай в обморок, они восстановили меня. Я в порядке, — показываю руками на свое тело, пугая её ещё сильнее худобой, пока пытаюсь доказать, что жива и полна сил.

— Ты что сделала? Промяла собой машину?! — она практически переходит на писк, но после моих убеждений берёт себя в руки, ведь я стояла перед ней в целостности и сохранности.

Последующий разговор складывается только в автобусе, когда мы занимаем свободные места друг с другом. Транспорт доезжает на удивление быстро, радуюсь, что по окончании у меня будет пару часов свободного времени перед сменой караула. По пути к больнице Джек постоянно выругивается из-за того, что забыла погладить свою форму и теперь похожа на ходячую вагину. Джозетт уже стоит перед входом, держа в руках медицинские карточки пациентов, вручая по одной каждому студенту. В моих руках сегодня находилась судьба пожилой женщины, которая пережила инсульт и больше не могла самостоятельно ходить. Пришлось повозиться, чтобы выявить дополнительные диагнозы, собрать анализы и сверить их между собой. Эти шесть часов длились вечно, ноги тряслись от усталости, потому что приходилось много бегать из одного места в другое. Под конец смены была объявлена задержка, из-за чего я не на шутку начала нервничать. Моё время испарилось в воздухе, придётся заказывать такси до бункера.— Чёрт, мы проторчали здесь на четыре часа дольше! А я думала, почему мне так хреново. Покормили, и на этом спасибо, — Джек распускает завязанный хвост, тащась со мной до автобуса, постепенно наполняющегося первокурсниками.

— Это ещё цветочки, представьте, что будет, когда мы действительно станем интернами. О сне забыть можно, — Сэмюэль складывает ногу на ногу, откидываясь на сиденье.— Я чувствую себя ходячим трупом, что дальше? — выдыхаю, печатая короткое смс Елене о своей задержке, а потом устраиваюсь поудобнее и закрываю глаза.

Ответ на сообщение приходит моментально:

?Надеюсь ты действительно будешь скоро, я уже не выдерживаю.?

Джек подставляет своё плечо без лишних слов. Это удобнее, чем наклоняться к окну, так как подруга намного выше.*** Засекреченное убежище Аларика выглядит немного устрашающим и угнетающим в сумерках. По спине пробегает стайка мурашек то ли от холода, то ли от окружающей атмосферы. Волнение подступает к горлу, заставляя сжимать губы. Что я скажу ему, когда увижу? О чём мы будем разговаривать? Нужно ли вообще с ним разговаривать? Гилберт проводит мини-экскурс по дому, показывая обитание всего необходимого.

— Спасибо, что согласилась на подмену. Всегда держи сотовый при себе. Долго мнусь у спуска к камере после ухода Елены. Знаю, что выгляжу в его глазах предательницей. Каждый раз Кай думает, что я именно такая, каждый божий раз, когда я спасаю его задницу. В какой-то степени недоверие вымораживает. Почему он позволяет себе подобные мысли, пока я подыхаю, лезя из кожи вон, лишь бы ему помочь? Альтруизм сгубит, если уже не сгубил мою жалкую душу. Нет. Разворачиваюсь, врываясь в уборную, лишь бы плеснуть в лицо ледяной воды. Раз, ещё раз и ещё, пока не доходит, что глаза начинают щипать от туши, а весь макияж испорчен окончательно. Чёрт. Мне приходится смыть это потёкшее безобразие.

До сих пор хочешь освободить его? Или слишком страшно? Трудно признать, но я боюсь себя больше, чем его. Долго и упорно смотрю в зеркало на собственное увядающее отражение и поджимаю губы. Борьба заканчивается моим движением к подвалу по этой чёртовой лестнице, которая кажется бесконечной. Взгляд моментально обращается на мужчину. Усталость приглушает чувства, бушевавшие ранее, заполняя голову, находясь по всему телу.— Вот уж надо же. Ты опоздала на свою лже-работу, в свой первый лже-рабочий день, — Кай коверкает слова, драматично кладёт руку на стекло, наблюдая за каждым моим движением. Глаза устало скользят по помещению, и он громко вздыхает, опрокинув голову назад. От бессилия или скуки? Кай по-прежнему в той же одежде, кровь давно засохла на его коже и вещах. Ведьмак ловит на себе взгляд и смеётся. Плюхаюсь на кресло напротив стеклянного барьера, поджимая под себя ноги и ложась на подлокотник. Удобно и мягко, но тигр в клетке приказывает сердцу сжиматься. Не смотрю на фигуру сифона, разглядывая клетку без единого намёка на замок или дверцу. Это может затруднить ситуацию с побегом.— Ты подозрительно и непривычно не злишь меня, ведь никогда до этого не могла молчать, — он делает махательное движение рукой. — Если из-за удара о капот у тебя что-то случилось со зрением, то вот он я. Стою прямо туточки, — Паркер оборачивается лицом к камере, пытаясь чем-то заинтересовать себя, но, не найдя достойных внимания предметов, вновь разворачивается, касаясь лбом стекла. У него там стояла только низкая кровать, единственная вещь на пару с ним. — Не хочешь сыграть в Монополию? — он тычет пальцем в стекло, указывая на местоположение коробочки с желаемым досугом. Его руки смешно дёргаются, скреплённые тугими кандалами на короткой цепочке. Не похожи на обычные наручники, а сквозь ржавчину можно увидеть символы, видимо, для удержания магии. — Конечно, бросать кубики и делать ход тебе придётся за меня, всяко веселее, чем медленно умирать. Не совсем понимаю, кому адресована последняя фраза. Паркер приподнимает брови в ожидании, как ему казалось, фантастической и интересной идеи убивания времени, но я реагирую слишком медленно, всё ещё рассматривая помещение на наличие замка от клетки.— Значит сегодня в наших планах монополия, ненормальная? Так как выбор особо не велик, я согласен, — он закусывает нижнюю губу и наклоняет голову, привлекая внимание.

Игнорирую, но как только отворачиваюсь от мужской фигуры, чувствую, как щёки горят, горят ярким пламенем, а сердце бросается вскачь, будто за секунду пробежала целый марафон. И это... неправильно, ведь так?

Одна лишь коварная улыбка и ты готова послать логику к чертям, глупая. Кай опять тычет пальцем в стекло, делая недоумевающий вид, мол, ?игра же позади тебя, как ты могла так быстро забыть о ней?. Раскладываю Монополию перед стеклом для инструкций от социопата, но вдруг из вентиляционного отверстия его камеры выходит газ, Малакай закатывает глаза и не придаёт тому значение, хотя начинает кашлять. Вся кипа моих эмоций выступает на лице, когда вижу эту картину, я будто готова сию же секунду разбить эту стеклянную преграду и за шкирку вытащить его оттуда.— Небольшая доза омелы с щепоткой не очень хороших веществ, съедающих мой и без того пустой организм. Чтобы я всё время чувствовал себя, как после похмелья. Забавная штука, честно говорю, — кашляя вновь, ведьмак оставляет на ладони кровавый след. — Мой ход первый, бросай. Я буду вон тем жетоном, а нет, лучше вот этим.— Это из-за меня они нашли тебя, извини, — поджимаю губы, разрезая пространство, по-видимому, неожиданной фразой. Сидя на полу, кутаюсь в кофту, и достаю остальные части игры. Надо срочно сменить тему, его ошарашенный взгляд приводит в замешательство. — Я…я никогда не играла в Монополию. Сифон садится перед стеклом, прокашливаясь, явно для разрядки.— Ты меня поражаешь. Правда, я играл в Монополию своего года, но-о, судя по тому, как выглядит эта коробка: она побывала в местах и похуже 1994, — Кай усмехается и следит за тем, как я расправляю карту и раскладываю фишки, иногда указывая на то, что делаю не так. — Мы бы всё равно пересеклись с ними: я двигался в сторону Уитмора, так как должен был находиться недалеко от Лив. Моё заклинание, конечно же, потрясающее, но есть и недостатки.

Теперь я замираю, удивляясь, что тот по собственной воле вернулся к ушедшей теме. Когда бросаю кубики очередной раз, делая ход за Кая, он глубоко вздыхает, смотря на карту и то, к чему привела игра.— Кажется, мой жетон в тюрьме, — огибая взглядом стены своей камеры, фыркает. — Ой, какое совпадение, — иронично произносит ведьмак. Он странно переводит взгляд на меня, задерживаясь, словно борется с самим собой. Даже через прозрачный барьер я вижу пульсацию чёрных зрачков. — Я не хотел убивать тебя, то есть, нет, я хотел…но не хотел, — мужчина щурится, осознавая, что говорит несвязные вещи. От этих слов становится легче, просто легче, без всяких объяснений. Мы выглядим странно, максимально странно в этой ситуации: как нелепые подростки, которые боятся сказать лишнего и делают глупости во всех выражениях, связанных с эмоциями.

— Я знаю, — лёгкая улыбка, и я опускаю взгляд на карту, ещё раз бросая кубики. — Ты подставился, они бы не дали мне умереть. Точнее... они не дают мне умереть, пока я полезна. Продолжаем игру уже молча, он изредка указывает, куда собирается ходить дальше. В какой-то момент, когда вновь наступает его очередь, я не получаю никаких команд, поэтому отрываю взгляд от красочного полотна с фишками, встречаясь с глазами ведьмака. Они кажутся бирюзовыми в нынешнем освещении, завораживая, но практически не дают себя рассмотреть, затмлённые широким зрачком.

— Что? — просыпаюсь, чувствуя, что наши переглядывания затянулись.— Почему ты перестала есть? Это ненормально, получить подобное истощение за столь короткое время. Каждую нашу встречу ты всё невесомее. Я в недоумении, особенно вспоминая, СКОЛЬКО ты ела в мире-темнице.— Мне кажется…

Сотовый пищит, обрубая возможность на продолжение волнительного предложения. На дисплее высвечивается сообщение от Гилберт, которое я зачитываю вслух: ?Очень срочно! Готовность 5 минут, нажми на кнопку под панелью с правой стороны от шкафа.?— Даже любопытно, что они придумали, — Малакай поднимается и проходит к правой части своего заключения. Он прикладывает палец к губам и с усталой улыбкой указывает им на панель, — Нажимай. Сейчас это единственное решение для них. И для меня, — странная улыбка касается его лица, и ведьмак вновь прислоняет лоб к стеклу. Кидаю обеспокоенный взгляд на дисплей, а потом на Кая. Мне страшно и совсем неинтересно, что эти полоумные придумали в очередной раз. Приходится встать и подойти к панели, но я медлю. Не успела его вытащить, не успела всё продумать. Это провал.

— Мои магические силы восстановились, — голос хрипло звучит в тишине подвала, намёк сразу понятен. Хоть я отчасти и лукавлю, но отдать немного парню возможность есть. Пока не отрываюсь от очей Главы клана, сердце отчаянно бьется в грудной клетке, пытаясь вернуть переломы на рёбрах. Почему я так боюсь за него?! Кнопку приходится нажать, за действием сразу же раздается неприятный вой сирены внутри бункера. Помещение Кая заполняется едким дымом, и тот облокачивается на плечо, теряя равновесие; стекло отъезжает в сторону.— Оставь их при себе. Эту компанию жизнь совершенно не учит, — Паркер вываливается из клетки, оказываясь очень близко. В его глазах пляшут яркие огни. — Нацепили на меня магические кандалы, чтобы удерживать магию, ха. Как удачно, что во всём этом замешано старое доброе волшебство, а я по счастливой случайности могу одолжить его себе. Оковы покрываются красным свечением. Мне даже в голову не пришло, что он мог высосать энергию из оков, которые сдерживают его силу. Этот парень безумен и гениален одновременно. Всё же делаю шаги ему навстречу, видя, как газ отравляет ослабленный организм, беспокоясь. Мужчина сам преграждает путь, а я…я совсем не против. Голубые глаза полные чёртиков, глаза, которые, будто озёра с русалками, затягивают — меня, глупого моряка, на дно.— Motus, — одно короткое слово, цепи срываются и улетают в другой конец комнаты. Он хватает меня за запястье, склоняя голову в бок, как настоящий хищник.