Глава 29 (2/2)

Плохо тебе, плохо и ему. Малакая на границе города тоже выворачивает. В голову пытаются проникнуть воспоминания о самой тяжёлой ночи с этим засранцем: капельки пота на висках, бледное лицо и синеющие губы в крови. Прочь. Сначала спасу, а потом... да даже потом не дам мыслям о нём проникнуть в сознание. Удавалось же три дня, и не имеет значения то, что я провалялась без сознания под успокоительными после срыва.

Срыв. Так теперь называются отвергнутые признания?

До сих пор не осознаю, что это было. Почему вдруг я сказала о чувствах? Да и чувствами это не назовёшь, не то, чтобы любовью. У меня нет к нему ничего кроме жалости и ненависти. Ведь так? Ни единого предположения по этому поводу. Будто в тот момент кто-то вовремя не дал замолчать, будто я была ведущей новостей, пока какой-то умник поменял мои слова, без остановки крутящиеся на мониторе рядом с камерой. Это были не мои слова, это была ложь, я не люблю его, а помогаю из-за милосердия. Просто родилась такой или воспитали. Прибавляю скорость, поглядывая на карту, разложенную на пассажирском сидении. Лес приближается всё стремительнее. У самой опушки заканчивается и кровавый навигатор. Я пытаюсь проехать дальше, но дорога заканчивается у подножия холма, усыпанного высокими деревьями. Остановиться приходится лишь, когда колёса машины сцепляются с землёй, буксуя, не давая возможности двигаться дальше. Я выбираюсь, накидывая рюкзак, и бегу в горку, не имея понятия о точном местонахождении этого умирающего придурка. Не представляю, что с ним сейчас происходит: просто боюсь видеть его, боюсь приближаться, боюсь, зная, как трудно будет разбираться с собой после, но всё равно рывками поднимаюсь выше.

— Ох, Тесса Одли, а ты назойливее, чем я думал, — Кай выходит из-за дерева, а я замираю, разглядывая его в темноте, пока влага застилает глаза: руки и одежда в крови, бледный, держится, что есть сил. Даже его гордость не позволяет стоять ровно — качается, как маятник. — Пришла со своими дружками, чтобы задержать беглого преступника? — он ухмыляется, начинает смеяться, очень часто давясь кашлем. — Ну и где они все? Каков твой план? Паркер пошатывается и немного теряет равновесие, быстро приходя в себя. Опять несёт ересь, делая вид, что не нуждается в моей помощи. Отвожу взгляд от его голубых глаз, подлетая, чтобы подхватить, перекидывая руку Главы клана через шею.— Заткнись, — шиплю, поджимая губы, пока сознание атакуют миллиард мыслей о его спасении. Опять. Опять я вытаскиваю его из лап женщины с косой. С огромным усилием тащу неустойчивое тело в сторону машины. — Это будет последний раз, когда я спасаю твою шкуру. И да, — добавляю, — Это всё ради Лив, — повторяю фразу в голове несколько раз, будто заклинание, пытаясь убедить себя в её правдоподобности. Его нахальная улыбка падает с губ: улетучивается куда-то очень далеко. Он сверлит взглядом моё лицо, но не позволяю себе повернуться.

— Тесса, — Кай немного тормозит, схватившись за грудную клетку, светлая футболка в том месте начинает пропитываться кровью. — А отец очень упёртый. Никак не смирится с тем, что больше не имеет голоса в своем родном и самом любимом клане, — парень смеётся, глухо и рвано, но смеётся, никак не переставая говорить. — Неужели твои друзья поддерживают тебя в моём спасении? Уверен, Дэймон сейчас трёт спинку моему папаше, чтобы всё кончилось как можно быстрее.— Хватит болтать, Кай, лучше скажи, что я могу с этим сделать, — поглядываю на промокшую от крови кофту. — Джошуа использует Лив, чтобы добраться до тебя. Как это остановить? Шаг за шагом мне удаётся тащить его огромную тушку. Поджимаю губы сильнее, когда вижу, как пятно на груди разрастается. И чувство такое, будто мне пронзают сердце, будто в крови сейчас не Паркер, а я, и от этого так хочется плакать, потому что страшно, что я не смогу помочь. Шмыгаю, кусая губы, болезненно, до крови, нужно быть сильной. Машина уже виднеется вдалеке, и я прибавляю темп, понимая, что, если мы доживём до завтра — я просто не встану из-за тяжести сифона, которого тащу на себе.

Лишь бы успеть, лишь бы он не умер на моих руках, прошу. Это будет последний раз, я помогу ему, помогу и исчезну. Пусть сами разбираются друг с другом. Попрошу кого-нибудь стереть мою память, потому что я больше не могу участвовать в этой войне... щитом? Преградой между мужчиной и смертью, которая так близко подбирается к нему и ко мне тоже… Не могу видеть его лицо, не могу, я точно не сдержусь и расплачусь прямо здесь. Чувствую его сопротивление, не медли, нам нужно убираться отсюда.— Ты сам знаешь, что я всегда буду на твоей стороне… — слова вырываются против моей воли, и я сама того не понимая, замираю на месте. Что ты творишь? Ну не сейчас же, а лучше вообще никогда.

Он ненормальный, ты сама это поняла, он просто... Одли, что с тобой происходит?Конец POV ТессаPOV Кай Две личности внутри моей головы наставляют друг на друга прицел. Я ломаюсь только при одном взгляде на неё. Это хреново, чертовски плохо, что я вообще способен ощущать внутри себя нечто подобное. Выработанная за столько лет паранойя не даёт разуму быть чистым, она проникает в мои вены, заливая все возможные органы чернотой. Я не способен контролировать себя. Я не хочу контролировать. Мне нужно Это безумие, без него я просто потеряюсь, стану слабым... Она всё время приходит на помощь, отрекаясь от собственных убеждений ?добра? и ?зла?, но я не выдерживаю. Вся её сущность проникает в мою голову каждый раз, как мы сталкиваемся. В черепной коробке мне достаточно себя самого, больших выдержать я просто не способен.

Путаюсь. Точно, уверен в этом. Я ведь ощущаю это. Нечто внутри себя. Мне стоит малых усилий, чтобы все закончить.

Никто никогда не помогал мне. Все всегда лгали, окружали лицемерием, а затем так невинно удивлялись этому чудовищу, которого породили. Конечно, я не мог отрицать самому себе — мне это нравилось: видеть страх в их глазах, последние мольбы перед угасающим взглядом. Ах, от такой вечности я бы точно не отказался.

Умирать сегодня я не собирался. Великому Главе Клана отлично выдаётся высасывать мои силы на таком расстоянии, передавая их Лив, задерживая все в ней, используя ведьму как сосуд. Знает ли он, что его любимицу скоро разорвёт от всей поглощаемой энергии? Уже разрывает.

Конечно, он знает. Чудовище породило чудовище.

Единственный вопрос, пульсирующий в голове — почему меня пытаются удержать эти тонкие руки? Я смотрю на неё, бросаю взгляды, не понимая, для чего всё это? Когда она нашла меня в Уитморе, к чему были эти нелепые слова лжи? Как именно они старались убить меня этим??— Хватит болтать, Кай, лучше скажи, что я могу с этим сделать?.

Зачем с её губ сорвался вопрос? Для чего она так близко подбирается ко мне?

Я молчу, немного ухмыляясь, не отрываю от неё взгляда, а она убегает. Прячется. Совершенно не смотрит, почему? Я даже чувствую ком нарастающего гнева внутри себя, из-за нехватки ответов. Нехватки общения, внимания, чтобы понять человека, стоящего напротив меня. Я ведь всего лишь социопат, убийца, мне никогда не давали права жить в обществе.

?— Джошуа использует Лив, чтобы добраться до тебя. Как это остановить?? Она действительно пытается. От этого осознания глаза стекленеют. Такого не может быть. Искренности не существует. Как остановить отца? Поглотить большую часть сил любой ведьмы. Жаль, что в моих руках сейчас была именно она. Я хочу это сделать, но блокирую самого себя. Давай же, Кай! Просто убей ее, убей! Ты делал это много раз, чего стоит еще одна девчонка, ради спасения собственной жизни?! Ты никто для нее, как и она для тебя.

— Зачем? — с моих губ срывается одно слово. Я не хочу продолжать, а она вряд ли поймет, о чём я.

Зачем мы всё время оказываемся рядом, зачем ты существуешь в этом мире, зачем всё время мчишься помочь мне, достать из уютной чёрной пропасти? Зачем... Я останавливаю себя, ощущая странное давление внутри, но желая мысленно закончить вопрос: Зачем эта доброта к такому психу, как я?— Тесса! Пригнись! — Елена кричит ей, но я больше ничего не чувствую. Звонкий щелчок в моей голове позволяет нарастающим вопросам раствориться пыльцой в небе.

Из-за дерева выходит Бонни. Невозможно. Я слышал, что она погибла.

Вот в чём был их план: заставить меня ослабнуть эмоционально, физически. Как же меня ослепило этими мыслями, этой верой? Во что, глупый идиот? Они всегда все заодно.

Я уверен, что разнесу весь чёртов город, всех этих ничтожных людишек. Думаю, Тесса понимает это, заглядывая сейчас в мои глаза. Да, как хорошо, что она посмотрела именно сейчас, сейчас, как никогда, кстати я готов убивать. Вся ненависть и боль обрушивается на одну единственную стоящую фигурку рядом со мной... на неё. Я хочу уничтожить каждого в этом лесу, чтобы больше никто не мог заставить меня испытывать такое.

Она с ними за одно. Она с ними за одно. Она с ними за одно. Она с ними за одно. Она с ними за одно. Она с ними за одно. Мне не составляет труда сжать предплечья ведьмы с обеих сторон, поглощая алую энергию. Вот она — магия, как я соскучился по этому чувству. Не успеваю забрать всё до последней капли, Бонни заставляет мою кровь каменеть, и я падаю на колени, заливаясь смехом. Они смотрят на меня, как на сумасшедшего. Наконец-то, хоть что-то вернулось в прежнее русло.

— Motus, — вытягиваю руку, шепча заклинание, откидывая Тессу как можно дальше, причиняя как можно больше боли, не замечая, что та летит на стоящий поодаль автомобиль, а затем берусь за остальных. Раскидываю собравшихся вампиров по сторонам, как мух.

Звук трескающегося стёкла и промятого железа отрезвляет меня. Разворачиваюсь в сторону происшествия. Что я наделал? Я должен был её сберечь. Упускаю возможность защитить себя, когда голова начинает разрываться на две части. Я кричу, не в силах стоять на ногах. Бонни громко произносит заклинание, подходя ко мне всё ближе и ближе. Хватаюсь руками за собственный череп, не в силах сделать большего. Я натворил уже достаточно.

И сейчас меня пугает то, что я просто сдаюсь, переставая сопротивляться магии. Сознание ходит по тонкому канату над бездонной пропастью. Я падаю и мне, наконец-то, становится хорошо... там, внизу, не будет никого, кто мог бы меня поймать.Конец POV КайPOV Тесса Я не знала, ехала за ним из другой части города, чтобы спасти от стайки ненормальных подростков и двух полоумных вампиров, но не успела. Слёзы правда появляются в уголках глаз, когда я всё же смотрю на него, вижу его ярость, Кай ненавидит меня. Я даже не сопротивляюсь, отдавая ему силу, понимая, что убьёт прямо сейчас, а слёзы всё текут по впалым щекам. Не сдерживаюсь, в этот раз больно, очень. Руки сводит, отдавая в позвоночник и голову режущую боль. По лесной опушке проносится крик. Он убьёт меня, и от этого становится так противно на душе, будто в данном решении Малакая моя вина. Несколько секунд я парю, несясь по известной лишь Дьяволу траектории. Спина встречается с капотом: удар настолько сильный, что я давлюсь криком, слыша хруст собственных рёбер, а потом в этой звенящей темноте начинаю задыхаться, выталкивая из себя кровь, как Оливия в общежитии.

Как врач, я понимаю, что ребро проткнуло мне лёгкое, как человек, мне фантастически всё равно, я просто хочу, чтобы боль ушла. Болезненный стон парой выходит с алой жидкость, когда тело сползает по капоту, открывая представление на испуганный взгляд Паркера, стоящего на коленях в окружении врагов.

Один. Одна. Мы так похожи в своей борьбе за собственные жизни. Мы сейчас смотрим друг на друга с этим пронизывающим страхом за каждого. Он пытался меня убить столько раз, что уже не сосчитать, но сожаление за собственные действия и беспокойство можно даже потрогать. Именно они не давали ему закончить начатое. Мне хочется выть, когда глаза моего социопата закрываются, и тело пластом падает на мокрую землю.

Почему он сдался?

Я тоже перестаю контролировать своё желание жить.

— Давай же, Тесса, не засыпай! — голос Кэролайн — последнее, что я слышу перед бездной.