Глава 20 (1/2)
POV Тесса— Это ты виновата в пропаже Гилберт. Я еле как успеваю уклониться от пролетающей мимо моей головы учебной парты. Она встречается со стеной, разлетаясь на маленькие деревянные кусочки. Спортивный зал пуст, точнее, в нём нет Елены, которая, видимо, была привязана к одной из трибун: порванные верёвки всё ещё лежат около стальной опоры. Малакай мечет молнии, переводя от избытка клокочущих чувств школьное имущество. Паркер в гневе — страшное зрелище, но, почему-то я не могу остановиться, вовремя прикусить язык. Его влияние.— А что ты ожидал? Они пришли за ней, — привожу совершенно логичный аргумент, но, как я уже сказала, Паркер в гневе — страшное зрелище. Поворачивается на пятках в мою сторону, но шага не делает, борясь с навязчивыми мыслями.
— Твоя физиономия вечно портит мои планы, — приходит к выводу брюнет, расхаживая по лакированному полу.
— Ну давай, поступай как трус: вини в своих ошибках других людей. Ты это умеешь! — сболтнула лишнего, очень лишнего.— Что ты сейчас сказала? — Кай останавливается, забирая разбросанный гнев, возвращая его в свою обитель, чтобы направить поток чистой ярости на меня. Ведьмак стискивает кулак, а я чувствую…силу, которая больно припечатывает к стене. Боже, если позвоночник не вывалится к концу дня — я выиграла.
Он наступает словно хищник, хотя, именно им всегда и являлся: хищником, готовым разорвать горло жертве — мне. Боюсь, не безобоснованно, знаю и всегда знала на что колдун способен. Свирепый — одно слово, отражающее смертельное буйство чёрных красок его души. Мы не в тюрьме, здесь всё летально. Максимально неизбежно.— Я не виновата в твоих провалах!
— Виновата! — перебивает, заставляя острую деревяшку процарапать мне линию на шее, замерев около горла в ожидании последующего приказа. Надрез небольшой, но ощутимый: морщюсь от неприятных ощущений, но больше страшит мысль о том, что это первое физическое насилие с момента возвращения. Позволил себе однажды — позволит и ещё раз сделать мне больно. Он мой палач.
Из коридора до наших ушей доносится глухой стук и вскрик Елены. Какие же они глупые, глупые вампиры и ведьма. Почему до сих пор здесь? Я тут страдаю, значит, оттягиваю время своей бесполезностью, а те всё ещё находятся в здании.
— Ну серьёзно? — хочу недовольно выдохнуть, но кожа натыкается на парящее оружие, поэтому приходится вжаться в стену сильнее.
Мы оба смотрим в сторону звуков. Кай ослабляет хватку, убирая своеобразный нож, но подходит и тычет в меня пальцем, не дотрагиваясь. В его голубых безднах искры удовольствия: значит, план, заставивший собрать трио в здании, продолжает действо.
— Мы с тобой не закончили, выскочка, — он хмурится, будто не знает, почему назвал меня так.— Конечно, это же ты у нас тут Лидер. Я тоже не знаю, почему выдохнула это в свою защиту. Лица вновь слишком близко, мы не разрываем контакта, тяжело дыша. Так странно, наваждение, на секунду охватившее нас обоих — пропадает.— Ни шагу за эту дверь или я сделаю что-то очень неприятное, Тесса. Поняла? — вкрадчивый голос безо всякой магии заставляет прижаться к стене. Он сейчас похож на тёмного ангела: всесильный, непоколебимый, с горящими глазами — олицетворение неприкосновенного, запретного. Дождавшись еле заметного кивка, срывается с места, быстрым шагом преодолевая расстояние до двери, растворяясь за ней.
Он же правда не думает, что я буду стоять на месте?
Следую туда же, как только его силуэт пропадает из поля зрения. Я должна предотвратить любую смерть, потому что сама довела Паркера до такого состояния. Осторожно выглядываю за дверь, за которой сразу виднеются только две фигуры. Ни Гилберт, ни Джо в поле зрения нет, что настораживает.
— Где Елена? — старший Сальваторе вертит головой в надежде найти свою потерянную любовь.
— Оу, а разве мы не в прятки играем? — ведьмак скалится и пародирует мужчину напротив: в этом явно задействованы скрывающие чары. — Я думал, в этом вся суть.
Дэймон с помощью вампирской скорости пытается поймать Малакая, но тот растворяется прямо у него перед носом, появляясь в другом конце коридора. Паркер свистит, возвращая внимание своей персоне, поднимает руку, перебирая пальцами, в знак приветствия. Ехидно следит за действиями противника, источая превосходство. Парень Елены с горящими от ярости глазами хватает швабру, разламывая деревянную рукоять пополам, замахивается. Понимаю, что сейчас произойдёт: часть палки, будто в замедленной съёмке, летит точно меж рёбер стоящего. Нет. Дерево входит в солнечное сплетение, заставляя футболку с гербом школы моментально промокнуть от алой жидкости. Я выхаживала его всю ночь не для того, чтобы потерять. Я добровольно отдала в эксплуатацию своё тело, которое сводит от усталости не для того, чтобы сейчас слышать полный боли вздох, не сулящий ничего хорошего.
Неужели, я и правда не готова потерять Паркера?— Больно наверное? — его целёхонький клон стоит рядом с тем, что истекает кровью. — А у меня всё лучше получается. Сокрытие, иллюзии — всё одно и то же. Раненого сменяет Елена: девушка задыхается, заваливаясь на школьные шкафчики. Мне стыдно за облегчение, вальяжно расположившееся в груди. Это ненормально, следует выбрать другое чувство, подгодит первое попавшееся — возмущение. Готова. Я точно готова потерять этого мерзавца.— Нет! — Дэймон не успевает ничего предпринять: полный ужаса взгляд говорит сам за себя. Магией ведьмак заставляет того упасть на колени, схватившись за голову.
Я вижу, как в небесных глазах вампира проскальзывает то, что мучает меня сейчас. Беспомощность. Разница лишь в двух вещах: он бессмертный, а я бесполезная. Паркер управляет нами, будто марионетками: вовремя дёргая за нужные ниточки. Он знает, как повлиять на каждого, знает, что нужно сделать, чтобы обезоружить одних и заставить исполнять его желания других. Манипулятор. Чёртов манипулятор.
Всё это время я стою неподвижно, как ледяная статуя, брошенная в центре лабиринта без выхода. Его в нём и никогда не было. Единственное, что я знаю — в реальном мире совсем всё не так, как в тюремном. У меня больше нет права на ошибку, права на лишний всплеск ярости, неконтролируемой ярости Малакая, ведь после может раздастся последний хруст шейного позвонка, и это ознаменует мой конец. Сейчас просто не могу сдвинуться с места и остановить его. Я лишь наблюдатель: вампир хрипит от боли и, не видя ничего вокруг, медленно, но верно ползёт в сторону осевшей Елены, что задыхается с ?колом? в животе. Дерево отравляет её, и это выглядит ещё более пугающе: бессмертное существо не может справиться с таким маленьким осколком.
— Пожалуй, я оставлю вас. Мне ещё нужно найти сестрёнку, — он приподнимает брови, разворачиваясь, и удаляется в другой коридор, захлопывая магией двери за собой.
Я делаю первый шаг, и меня практически сносит с ног мистер Зальцман, который влетает в закрытые створки, дергая ручку, но та не поддаётся. Сильная магия.— Что тут произошло, Дэймон? — мужчина поднимает названного на ноги и хорошенько встряхивает, я опять стою и смотрю на хаос, только теперь на один шаг ближе. — Где Джо?— За той дверью, — вампир скидывает со своего воротника чужие руки, сразу оказываясь подле Елены. — Если ты не заметил, я был занят.
Голубоглазый начинает заниматься раной девушки: на весь коридор разносится облегчённый вздох. С Гилберт теперь всё в порядке: живот на глазах затягивается, оставляя кровь лишь на одежде.
— Нам нужно попасть в тот коридор, — Аларик ударяет ногой по двери, но даже силы первородного недостаточно, чтобы сражаться с магией Паркера. — Свяжитесь с Лив!
— Нет необходимости, — я вздрагиваю от того, что голос раздаётся позади меня, не успеваю обернуться, как младший брат Гилберт заставляет покинуть ?укрытие?, подтолкнув рукой в сторону пострадавших. Три пары удивлённых глаз направлены на нас.
— Я не умею колдовать, — единственное, что успевает вылететь.— Сейчас научишься, — Зальцман отдаёт арбалет Джереми, крепко сжав предплечье, чтобы я без сопротивления последовала к злосчастному входу. Мне больно, но, боюсь, всем плевать. Всем всегда плевать. Им тем более. — Тебе лишь нужно представить, что они открываются, тогда барьер будет сломан.
Я оглядываюсь, поджимая губы. Два вампира, первородный и парень с арбалетом: всё это в школе Мистик Фоллс. Принуждают, ничего нового. Как же они не могут понять, что я без практики ничего из себя не представляю? Что силы — всплеск, который я не могу обуздать?— Кай забрал мою магию, когда Дэймон и Джо забыли о моём присутствии, — пытаюсь докричаться до этой шайки.
Рик бросает укоризненный взгляд на Сальваторе, поддерживающего Елену, и я уже думаю о благоразумии преподавателя по оккультизму, но…— Если бы он забрал всё до последней капли, ты бы не стояла здесь, — эти слова отрезвляют, будто шлепок по лицу, показывая, что они ненамного лучше Кая, что надежды не оправданы. Вся их ?доброта? — маска, хорошо скрывающая подлинного монстра. Лицемеры. Пытаюсь сделать шаг назад: чувствую себя грязной от слов и действий магических созданий, я не хочу быть похожей на них, не хочу быть частью их мира, не хочу больше слышать имя Паркера, Сальваторе, Зальцмана, Гилбертов. Они ужасны. Я накалена, как лампочка, которая вот-вот готова разорваться на части. Моя грудная клетка вибрирует, не в силах сдерживать кашу неприятных чувств.
Боже, мне жарко. То ли от стыда за свою беспомощность, то ли от отчаяния. Хватит на меня давить, я устала.
— Открой эту чёртову дверь! — крик блондина становится точкой кипения, что-то щёлкает. Двери слетают с петель, прокатываясь по полу и оставляя после себя борозды. Пару ламп в коридоре следуют моему примеру.
В глазах мутнеет, я чувствую, что из носа вытекает тёплая жидкость. Лёгкий ветер сносит меня как тростинку, понимаю, что вампиры уже ускользнули на поиски Джозетт. Я проваливаюсь, но сильные руки подхватывают меня, не давая отключиться. Кай?
Приходится несколько раз зажмурить глаза, чтобы мир вернулся восвояси. Джереми аккуратно опускает меня на пол и подаёт бумажную салфетку. Неужели, хоть кто-то из них внимателен к другим?