Часть 1 (1/1)

- ЛААААССССААААААААААА!- разнеслось над развалинами. Это жуткий скрипучий вопль вожака сотряс пространство.Молодой кудрявый колесник испуганно припал к земле и затих. Его сиплые поскуливания едва ли могли долететь хоть бы до вон той безголовой статуи. Зато вопль Скриллсы заставлял дрожать каменные перья на шляпах важных министров, что много лет назад обратил в камень вместе со всеми жителями Изумрудного города Король Номов. Колесник по имени Ласса, что на языке колесников означало ?жемчужно-серый?, спрятался под обрушившейся парадной лестнице, притаившись между обломком колонны и стеной дворцы. Все четыре колесика дрожали от страха, поскрипывая в такт его поскуливаниям, сердце молодого бандита бешено колотилось в груди.На заваленную кусками белого камня террасу выкатил колесник в роскошном сиреневом фраке. Трубочки на его погонах сияли неоном, а диски на колесах яростно сверкали, словно начищенные доспехи. Это был вожак Скриллса, чье имя на языке колесников означало ?безжалостная сиреневая светлость?.- Не пряяяяяяяяяячьсяяяяяя!- зашипел Скриллса, выгибаясь, словно корчащийся в конвульсиях безумец. Его колесики раздраженно скрипели, а глаза, подведенные алыми тенями, свирепо осматривали окружающее его унылое пространство.- ЛАСССААА!Ласса задрожал сильнее и еще ближе подтянул к животу свои длинные тощие ноги, одетые в синие расшитые брюки с лампасами. Ему хотелось сжаться в маленький комочек или стать камушком, чтобы его никто и никогда не смог найти… особенно Скриллса.Но вожак очень хотел поймать ослушника. Как смела подстилка пожалеть его? Никто не смеет указывать ему на его слабость! Как смела эта самая подстилка гладить его по волосам, делая так приятно, шептать на ухо слова утешения, а потом пуститься на поиски его маски? Как Ласса вообще посмел укатить в неизвестном направлении, не сказав ему ни слова? Как смеет он заставлять его сердце болезненно сжиматься всякий раз, как он думает о нем?..Негодяй Ласса!- ЛАСССАААААА!- завизжал вожак – так высоко, что визг перешел в ультразвук.Скриллса яростный заскрипел колесиками по камню, высекая условный сигнал призыва подчиненного. Никто из членов банды не мог сопротивляться ему. Ласса не выдержал и завизжал в ответ. Скриллса возбужденно закудахтал и ринулся вниз по лестнице. Его цель была совсем рядом. Да, правильно. Правильно! Под лестницей.- ПОПАЛСЯ!Вожак выволок скулящего от страха Лассу на свет и стал неистово избивать его передними колесиками. Скриллса размахивал руками словно мельница крыльями, обрушивая на тонкое тело своей подстилки все новые и новые удары. Ласса пытался защищаться: он выставил вперед передние колесики, парируя удары. Но Скриллса, хоть и не выглядел крупным и сильным, все же был куда мощнее Лассы. Ласса занимал самую нижнюю ступень в иерархии их банды. Он был мельче остальных, слабее, меньше всех ел, меньше всех спал и больше всех работал, чтобы всем было, что есть и спокойно спалось. А еще Ласса был подстилкой вожака – это тоже отнимало порядочно сил. Он всегда больше походил на девочку, чем на мужчину, он был смазливым и его волосы замечательным образом вились, чего не наблюдалось больше ни у одного колесника. Скриллса положил на него глаз еще когда их вожаком был психопат Царцеллса, что на языке колесников означает ?безумие алого величия?. Царцеллса пытался подмять под себя едва ли не всех колесников в банде, но благодаря податливости и слабости Лассы (тогда он был не на таком низком уровне), все остальные избежали позорной участи подстилки вожака. Ласса сдался сразу и моментально откатился на самое дно. Его могли иметь и другие члены банды, но они смертельно боялись Царцеллсы и не хотели давать ему лишний повод для гнева. Тем временем вожак запретил своей подстилке стричь волосы, много есть, и изъявлять любую свою волю. Ласса подчинился и замолчал. Скриллсе – первому бандиту-разведчику - казалось, что тот подавал голос только на вылазках, чтобы координировать действия команды. Но как-то раз ему довелось услышать его голос и в другой, весьма отвратительной ситуации, а именно, когда Царцеллса пользовался своим правом на тело Лассы.

Лунными прохладными ночами Скриллса любил покататься по окрестностям лагеря, гоняясь за ночными зверьками и как-то раз случайно, увлекшись погоней за крысой, заехал на площадку, где в тени полуразрушенной беседке устроился на ночь Царцеллса. С удивлением Скриллса обнаружил, что их лидер не спал и был не один. Любопытство победило страх, и первый разведчик подкатился поближе и засел за самым большим обломком, чтобы видеть все наилучшим образом. Ласса был там с ним, и он тоже не спал. Вожак не просто брал юного колесника - он насиловал его. Безумный, яростный, жестокий, Царцеллса грубо трахал хрупкого Лассу, судя по отчаянным воплям последнего, причиняя ему невероятную, мучительную боль. Скриллса тогда долго не мог заснуть, катался по территории города, а перед глазами стояла жуткая картинка: худенький тоненький Ласса, кажущийся еще тоньше без фрака и штанов, неуклюже разбросал свои длинные руки и ноги, бился под Царцеллсой, как пойманная в силки птичка. А безумный псих, навалившись на него, и грубо сдавливая передними колесиками горло, яростно вторгался в его беспомощное тело. Скриллса помнил, как, уже задыхаясь от боли и нехватки воздуха, Ласса в отчаянии замотал головой и случайно наткнулся мутным взглядом на подглядывающего за ними первого разведчика банды. Скриллса помнил, словно это было вчера, как изменилось лицо паренька, как оно побледнело, как потухли лихорадочно блестящие глаза, как в раз высохли слезы, как он расслабился всем телом и прогнулся под очередным яростным толчком мучителя. Скриллсу едва не вырвало под их парный стон удовольствия, хотя он мог бы поклясться всеми своими подшипниками, что в отличие от Царцеллса, Ласса всего лишь сымитировал оргазм. Именно об этой его перемене и фальшивом удовольствии думал Скриллса всю оставшуюся ночь. А потом была самая ужасная вылазка в его жизни. Наутро их призвала новоявленная принцесса Момби – ужасная колдунья со сменными головами, и приказала догнать какую-то то ли фею, то ли просто несчастную девушку, что сбежала от нее и ее шейной пилы. Безумный псих Царцеллса угробил почти всю из банду, двадцать два колесника, послав их в Смертельную Пустыню за сбежавшей Озмой. Озму поймала сама принцесса Момби, а Царцеллса сгинул вместе со своим поисковым отрядом. Ходили упорные слухи, что он только наполовину коснулся песка, а другая его половина все еще живет где-то на островках-оазисах в самом сердце Смертельной Пустыни. Но никто, у кого все четыре колеса были в порядке, не верил в эти сказки. Особенно Скриллса, ибо он сам видел, что происходит с колесником, попавшим в смертоносные объятия пустыни. После гибели отрядов и вожака именно Скриллса стал новым лидером оставшихся колесников Изумрудного Города, который к тому времени медленно, но верно превращался в руины. Лассу Скриллса получил в нагрузку. Он упорно делал вид, что тяготится этим наследством безумия Царцеллса, хоть в душе безумно радовался удаче. Лассу он давно желал, но боялся воспользоваться его беспомощностью и низким положением. Но еще больше он боялся гнева Царцеллсы. Однако сам Ласса по какой-то необъяснимой причине всегда благоволил к Скриллсе. Он лечил его раны, стирал его одежду (равно как и одежды других членов банды, но все равно), гладил манишку, да так умело, что только у Скриллсы она так эффектно заворачивалась книзу, и вообще был мил и приветлив. И Скриллса справедливо полагал, что такой он только с ним. Но лишь он стал вожаком, и визг приветствия нового лидера сотряс руины центральной площади города, как вся благожелательность и приветливость в Лассе будто испарились. Кудрявый колесник замкнулся. Он превратился в тень прежнего юркого и глазастого Лассы. Нередко сам Скриллса, будучи первым разведчиком банды, пользовался его наблюдательностью, беря юношу с собой едва ли не в каждую разведку. И Ласса никогда не подводил его. Видя рвение молодого колесника, его способности, Скриллса в будущем намеривался поднять его со дна и поставить на свое место. Будущий вожак прекрасно знал, что он следующий на очереди в лидеры, а если кто посмел бы сомневаться, что ж, в приступах безумия первый разведчик всегда уступал лишь вожаку.И вот, стоило Скриллсе получить лидирующее положение, Ласса охладел к нему. Естественно новоявленному вожаку это не понравилось. Он тут же отказался от идеи возвеличивания Лассы, и в одну из лунных ночей он призвал свое ?наследство?с целью прямо противоположной. Ласса, молча, выслушал приказ подчиниться своему положению и покорно опустился на колени перед новым хозяином своего тела. Эта холодная, отстраненная покорность вывела Скриллсу из себя. Он грубо сорвал с юноши одежду и даже не сразу заметил многочисленные шрамы и порезы, оставленные колесами и зубами Царцеллса. Первые минуты им владела слепая ярость и безумие, что было проклятием всех колесников, и более всех оно проявлялось как раз у двух последних вожаков. Прижимаясь к голос спине Лассы, он не мог в какой-то момент не заметить шрамы, но, даже узрев его истерзанное тело, что уже успело взмокнуть под ним, Скриллса не смог остановиться. Он грубо овладевал дрожащим Лассой и трахал его до тех пор, пока его инструмент не перестал подниматься. Кудрявый колесник не плакал, не стонал от боли или удовольствия. Все время их близости он только молчал и покорно выполнял любой приказ Скриллсы.

И в ту ночь он был жестоко избит за это.Другие колесники боялись подходить к дрожащему, едва стоящему на колесах собрату, выкатившемуся на террасу дворцового парка. Памятуя о неконтролируемых вспышках ярости прежнего вожака, они боялись проявить хоть каплю сочувствия. Они только жалобно кудахтали и скулили, сопровождая Лассу к берегу дворцового озера, где он, под аккомпанемент из воплей и печальных визгов, с трудом омыл себя, а потом так же с завываниями и стонами был спроважен до лагеря.Скриллса был бы такой же скотиной как Царцеллса, если бы все последующие дни не испытывал страшнейших мук совести. Он держал эти чувства глубоко внутри себя, не показывая своей банде, насколько ему плохо и совестно перед низшим ее членом. Но однажды Скриллса не выдержал и позвал к себе Лассу. В ту ночь он опустился перед юношей на колени, обхватил его тонкие ноги и так простоял до самого рассвета. Лассе пришлось полночи стоять на задних колесах, но ему, казалось, это было даже удобно, или во всяком случае он не испытывал ни малейшего дискомфорта. Он покорно и с благодарностью принял это своеобразное извинение со стороны своего вожака.Большего Скриллса не мог себе позволить, но Ласса словно бы понял это, вновь оживился, как будто очнулся ото сна и стал прежним. Жизнь пошла своим чередом. Банда каталась по окрестностям Изумрудного Города, рисуя на руинах предупредительные надписи и воруя у оставшихся жителей страны Оз еду и вещи. Принцесса Момби постоянно посылала их на какие-нибудь мерзкие задания. Например, ровно двенадцать девушек из тридцати одной, что отдали Момби свои головы, на совести именно их банды. Все курицы в округе были истреблены опять же колесниками, и не только курицы страдали от их силков и колес. Все, абсолютно все птицы были изгнаны из страны Оз, а на колесников возложена миссия охранять от них подступы к Изумрудному Городу.