Замерзшее сердце сигаретами не согреешь. (1/1)

Колючий, студеный ветер в который раз взбудоражил кое-как собранную кучу листьев. Выудил и с раздражением подкинул вверх шуршащую обертку от конфеты и погнал её по обледенелому тротуару. С лавочек, стоявших по обе стороны дорожки, слетали нападавшие за ночь скрюченные и ржавые лапы кленов. Деревья цепляли иссохшими кривыми ветками сизую дымку, пытаясь как-то закрыть ей пустоты в кроне. Под выступающие корни забились грязные и взъерошенные голуби, а юркие воробьи по своей безумной самоотверженной натуре, растрачивая последние силы, шныряли под скамейками. На одной из них, поджав под себя ноги в драных джинсах жмется в комочек девушка.Холодно. Ветровка, пусть даже надетая на кофту, пусть даже с плеча дорогого человека, совсем не сохраняет тепло. Последняя надежда на какое-то время согреться?— иссякающая пачка сигарет. На белокурых кудрях уже образовался иней, а на ресницах застыли вечные слезы.Новый порыв, новая сигарета. От затяжки горят, прямо-таки полыхают легкие, а замерзший нос непроизвольно морщится от едкого дыма. Так лучше, ощущаются хоть какие-то части тела. На тепло слетаются мелкие птицы. Они даже запрыгивают на лавку, чтобы быть ближе к красноватому, тлеющему кончику.—?Голодные? —?Муха слегка улыбается и лезет в карман ветровки за семечками.Девушка высыпала половину пакета на асфальт. Война идет за сморщенный, порой гнилой или пустой подсолнечник. Воробьи отгоняют друг друга, расправляют крылья, клюются. Самый растрепанный и наглый вскоре получает камушком между лопаток и устремляется на соседний клен.По привычке Муха забрасывает в рот пригоршню семечек, на автомате раскусывает несколько, но, опомнившись выплевывает на землю. Противно. Не хочется. Совершенно. Пятый день она не берет в рот ничего, кроме сигарет. И как только ноги носят? Хотя, куда особо ходить. Только сюда. Как по расписанию?— с семи до десяти утра, потом прогоняют. А в квартире только от порога до матраса в зале. Разрешения нет занимать кровать. Да и не хочется. Слишком знакомо пахнет одеколоном от постельного белья.—?Эй, извините, это же наркологический диспансер? —?мужчина с большим букетом хризантем топчется перед Мухой и заглядывает ей в лицо,?— я правильно приехал?—?Правильно,?— сквозь зубы отвечает девушка и недовольно поджимает губы. Приперся, птиц распугал или вернул в жестокую, бессердечную реальность и напомнил, где она находится? Фиг его знает.Человек кивнул и добродушно заулыбался:—?А у меня сегодня дочку выписывают. Я пойду тогда, спасибо!—?Ага,?— безразлично бросила Муха и откинулась на спинку скамейки. Сцепила руки в замок и с силой надавила на затылок, прикусила язык, но все равно затряслась и расплакалась. Скопившиеся слезы превращали изображение в разноцветные пятна и застилали пейзаж густой пеленой. Сигареты кончились и унять, заткнуть, испепелить очередной порыв безысходности и внутренней пустоты оказалось нечем. Тогда девушка ударила себя в грудь кулаком и, стараясь придать голосу суровые нотки, прошептала: ?Заткнись, заткнись, дура!? Помогает. Но ненадолго.Сзади слышится вой сирен. Опять кого-то привезли. Лимонно-желтая ?Скорая? подъехала к торцу двухэтажного здания. Почти сразу же на улицу выбегают люди в белых халатах. Водитель машины раздраженно открывает дверцу кабины и начинает курить. Санитары тем временем уже выдвигают из кузова каталку и перекладывают госпитализированного на носилки. Весь путь до крыльца их сопровождает матери или сестры. Суетясь и причитая около лежащего, женщины прямо таки кидаются на грудь к врачам, умоляя спасти их родственника. Санитары никогда не отвечают, не утешают или подбадривают, а грубо отпихивают и отворачиваются от слов. Их действия четки и резки, как у роботов. Если же родня наркомана или пьяницы слишком буйно себя ведет и пытается прорваться в диспансер вслед за носилками, то его насильно заталкивают в ?Скорою помощь? и запирают там до того момента, когда крыльцо покинет последний медик. Пока несчастная мать рвет на себе волосы и кричит дурным голосом, больного уже везут на обследование. В коридорах включается свет и в прямоугольниках окон с решетками видны силуэты мелькающих медсестричек.Хрупкие девушки в свои двадцать-тридцать лет сгорают за многочасовые смены, теряют прежнюю красоту, осанку и здоровье. У них нет ни семей, ни друзей, только трудоемкая нервная работа. Сколько они видели, после каких образов боялись засыпать. Иногда особо впечатлительные, как были в халатах и тапочках, опрометью выбегали на улицу. Прислонясь к холодным колоннам при входе они пытаются успокоиться и выровнять пульс. Как тоненько подвывают рядом с измученными матерьми, из-за бессонных ночей походивших на своих детей-наркоманов.Муха раньше тоже переживала за жизни надломленных подростков, а сейчас привыкла. Сердце уже не сжимается. Единственное, что заставляет зажмуриться и отвернуться?— семенящие рядом с санитарами родители ?торчков?. ?А предки Макса даже не догадываются, что он здесь?,?— каждый раз проносится перехватывающая дыхание мысль.Девушка смотрит на наручные часы, вздыхает и поднимается. Окоченевшие суставы хрустят, а мышцы прорезывает жгучая боль и тысячи иголочек. Голова из-за отсутствия пищи кружится, ноги подкашиваются и Муха снова падает на твердые, угловатые доски. В глазах темно, но тут же всплывает улыбающееся лицо Макса. Он будто светится изнутри и смотрит так ласково-ласково. ?Тогда до вечера?? ?До вечера?,?— шепчет девушка и к щекам приливает жар, а по спине пробегают ?мурашки?. И опять, опять Муха на улице. И снова одна. Ледяной порыв кидается на голову, остужая приятные мысли. Теперь спасение от насильников, разбитый нос парня, мягкий матрас и землисто-серые руки со множеством дырок от шприцов кажется всего лишь сном. Даже наколка на лице и прощальный поцелуй улетучиваются, разметанные ветром.—?Эй, как ты себя чувствуешь? —?второй раз за утро голос кого-то уж слишком дотошного раздаётся у самого уха.—?Я уже ничего не чувствую,?— бесцветно отвечает девушка и с трудом и неохотой поднимает глаза на нежданного непрошенного гостя. А точнее, гостью. Рядом, уперев ладони в согнутые коленки стоит молоденькая медсестричка. Полы халатика торчат и развиваются из-под наспех застегнутой куртки. Рыжие крашенные прядки спадают ей на лицо, а большие бездонные глаза сосредоточенно рассматривают Муху сквозь густую челку.—?У тебя что-то случилось? —?заботливо спрашивает медработник и указывает тонким пальчиком на лавку,?— я присяду?—?Да пожалуйста,?— Муха передергивает плечами и отодвигается на самый край скамейки. С одной стороны, девушка не хочет, чтобы её жалели, с другой?— эта рыжая дылда, единственная, кто заинтересовался ей.—?Ты ходишь сюда практически неделю, ждешь кого-то? —?постоянная улыбка девушки уже начинает бесить,?— ой, прости, пожалуйста, сегодня с ночи. Я?— Катя.—?Соня Ветрова,?— протянула и пожала руку девушки беспризорница,?— но можно просто Муха.—?Хорошо, приятно познакомиться. Ты кого-то ждешь? —?повторила медсестричка и оглядела пустующий скверик возле диспансера.—?Да. Там у вас мой друг лежит,?— нехотя поделилась Муха и, вспомнив сохраненные собственные фотографии на страничке Макса, добавила,?— а может и парень…—?Ты хотя бы знаешь, где он,?— вздохнула Катя и запахнула полы развивающей куртки,?— ты знаешь, что он жив.—?Ничего я не знаю,?— буркнула Соня и сама испугалась своих сомнений. Потом криво взглянула на вмиг опечалившуюся девушку и встрепенулась,?— в смысле я-то знаю? А…а ты? —?Муха вопросительно нахмурилась, но быстро поняла ситуацию и участливо положила ладонь на открытое бледное запястье Катерины,?— извини, я не догадалась…—?Он с однокурсниками поехал куда-то к горам,?— безэмоционально начала медсестричка,?— Сам не хотел, но чтобы трусом не выступить в глазах товарищей все-таки отправился. Родителям наврал, что на олимпиаду по наукам в главный Центр России. Хотя, как можно судить по его мозгам, если согласился на такой риск! —?вскричала Катерина и откинула со лба жесткую прядь волос,?— а мальчишки-то, чего им надо? Повеселиться, повыпендриваться. Когда в горы начали подниматься музыку на полную врубили.—?И что?—?Лавина, повлекшая за собой обвал и образование расщелины. Пастухи говорят, что их красную машинку сначала камнями засыпало, потом вниз потащило с потоком, а в конце они провалились и… и.,?— девушка тяжело вздохнула, пытаясь все-таки произнести это страшное слово,?— они оказались погребены. Следователи списывают все на несчастный случай, а местные уверяют, что сразу после обвала видели спускающегося с подножья студента. Возможно, он и подстроил все это, чтобы избавиться от конкурентов.—?Конкурентов к чему? —?вклинилась Муха.—?Они учились на последнем курсе, но уже подали свои документы на работу. Все в одну фирму на место начальника. Ну, а кто не идет на преступление ради собственной выгоды?—?Вот это да,?— огорченно протянула Соня и со знанием дела продолжила,?— знаешь сколько таких вот ситуаций бывает? Мотив самый распространенный. У меня знакомый один в полиции.—?Может быть этим убийцей стал и Олег,?— не слыша девочку, продолжала Катерина,?— он был среди всей группы самый умный и старательный. Я даже не знаю?— жив ли он или нет.—?Но, но ты же не стала продолжать общаться с убийцей? —?удивленно произнесла Муха и сузила глаза.Катя промолчала. Смахнула изящным пальчиком слезинку и приобняла девочку:—?Так что все у тебя нормально. Не переживай. За последний месяц от нас никого вперед ногами не выносили. И слава Богу.—?Кать, Катюш, а можно я с тобой к Максу схожу? —?взмолилась Муха,?— ты же медик, тебя пускают! А меня?— фигли.—?Да, у нас строго,?— вернувшись к реальным проблемам довольно твердо произнесла девушка,?— это чтобы к вылечивающим наркоманам дилеры этой ?дури? не смогли пробраться или сами больные за ней не ушли. Даже на окнах решетки поставили.—?Видела. Ну, ты возьмешь меня?—?Вряд ли прокатит,?— покачала головой медсестричка,?— мне тебя в сумке что ли проносить? Нельзя. Но информацию о здоровье и плавающей дате выписки могу поискать.—?Поищи пожалуйста,?— тихо попросила Муха и уткнулась носом в её шершавую куртку,?— Макс он, знаешь, какой хороший? Он меня на улице от домогателей спас. Чуть самого не убили, представляешь? Нос сломали, наверное, и голова потом у него кружилась. Макс меня к себе позвал и остаться в квартире разрешил. Он добрый очень, не материться и не пристает. А улыбку его вообще куда-нибудь занести надо, как самая лучшая в мире улыбка.—?Слушай, Муха, а пойдем теперь ко мне? Согреешься, я кофе сварю, пирожков поедим, вчерашних правда,?— снова посветлело лицо Катерины,?— пойдем, тут недалеко.Беспризорница кивнула. Они покинули скверик и зашагали по улице. Из-за пасмурного неба фонари и рекламные щиты продолжали подсвечиваться, а красные цифры на электронном табло далекого вокзала особенно сильно резали глаза. Из туч падали редкие замерзшие капельки, не успевшие превратиться в снежинки. Холодный воздух обострял все запахи и позволял выпускать изо рта клубы пара. Катя весело сморщила носик, набрала побольше воздуха и с силой выдохнула.—?Смотри, я?— дракон! —?по-детски засмеялась она и угрожающе зарычала.Муха в который раз за утро отметила, что это дылда немного тю-тю и решила ?покурить? по-настоящему. По привычке сунув руку в карман, она нащупала только пакет с недоеденными семечками.—?Слышь, Кать,?— обратилась девчонка,?— ты мне сигареты не купишь? Самые дешевые, ?Петерс Голд?.—?Хорошо,?— без лишних нотаций согласилась медсестричка и приблизилась к удачно подвернувшемуся ларьку.Жила Катерина в древней пятиэтажке возле метро. В темном сыром подъезде невыносимо пахло сыростью и кошками. Один из этих зверей лежал на лестнице и упорно не хотел уходить. Муха попробовала перешагнуть через наглое животное, но оно яростно зашипело и выпустило когти.—?Эй ты, коврик блохастый, шуруй отсюда,?— приказала Муха.—?Ко-отик, кис-кис-кис, отойди, пожалуйста,?— применила другую методику Катя и поманила кота к себе.—?Не идет, скотина,?— шмыгнула носом девчонка и вытащила из пачки сигарету,?— значит, будем выкуривать, а точнее, с-куривать.Она с блаженной физиономией сделала затяжку и первый раз выпустила дым сквозь ноздри. Медсестричка сразу начала кашлять и выбежала на улицу. Убедившись, что свидетелей не осталось, Муха подожгла сигарету с другого конца и кинула её в недовольного зверя. Бычок угодил прямо на спину и подпалил торчавшую шерсть. С визгом кот вылетел из подъезда в любезно открытую Катериной дверь.—?И как тебе удалось согнать Бомжика? —?изумилась девушка, с уважением глядя на Муху,?— у нас его никто трогать не хочет, все стороной обходят.—?Приемы надо знать,?— со следующей сигаретой в зубах откликнулась Соня,?— показывай, где хата-то?Катя поднялась на верхний этаж и вынула ключи. Попала она в замок с третьего раза?— в коридоре оказалось очень темно, стекла были покрыты чем-то серым, а лампочку у квартиры разбили. Справившись с хитроумным устройством, медсестра распахнула дверь перед гостьей и услужливо пропустила её впереди.—?Ты проходи, не стесняйся. Тапочки в тумбочке, в ванной на сушилке висит полотенце?— это для тебя, как знала, вчера постирала.Прихожую залил мягкий свет небольшой люстры. Стараясь не наступать грязными кроссовками на светлую дорожку, Муха добралась до тумбочки и скинула на неё рюкзак. Переобувшись во что велено, девочка прошествовала вперед до ванной. Горячая вода приятно обжигала белесые пальцы. Брызнув несколько раз на лицо, Соня тихо, как ей показалось, чихнула, но все равно услышала откуда-то из глубины квартиры ?Будь здорова!? Не получив разрешения принять душ, Муха покинула сверкающую чистотой комнатку и в нерешительности остановилась, растирая ладони, которые сейчас кололи сотни иголочек. Приятное чувство!—?Проходи, пожалуйста на кухню,?— послышался Катин голос,?— обратно до прихожей, потом направо и прямо.Следую указанному маршруту, Муха благополучно добралась до хозяйки квартиры, жарившей на сковородке разноцветную яичницу.Взобравшись с ногами на стул, Соня взяла с вазочки на столе печеньку, положила в рот и огляделась. Кухонька тоже была притягательная. Аккуратные шкафчики для посуды и круп, обтекаемый, полукруглый холодильник с тремя магнитиками, бело-рыжие жалюзи на половину прикрывали оконце, на подоконнике которого стоял большой фикус. Или герань, Муха не разбирается в ботанике. На фига ей это?Катерина уже дожарила яичницу и раскладывала с дымящейся сковородки небольшие порции по тарелкам. Потом поставила их на стол, пододвинув одну гостье, и направилась к холодильнику. Вскоре перед беспризорницей выстроились в нестройную шеренгу различные блюда. Тут были и салаты, и котлеты, и долька маринованного огурца, и аккуратные одинаковые кружочки сырокопченой колбасы и изысканного сыра. Взирая на все разнообразие, Сонин рот потихоньку открывался. То ли от удивления, то ли от огромного желания побыстрее все сожрать…—?Ахрине-еть,?— тихо произнесла девчонка и потянулась к дальнему угощению,?— а еще говорят, что медики мало получают.—?Ой, да это ко мне вчера мама с папой заезжали, посидели немножко,?— объяснила хозяйка квартиры и с торжественным видом вручила гостье ломтик хлеба,?— ты не стесняйся, кушай.—?Ага, спасибо,?— сказала Муха и откусила добрую половину краюшки.Справившись с несколькими тарелками, девчонка принялась яростно икать.—?Это из-за того, что в сухомятку,?— знающим тоном отозвалась Катя и поставила перед Соней успевший остыть кофе,?— если слишком холодный, я подогрею. Такой напиток нужно пить только теплым, на сердце дать может.—?Да мне плевать,?— отмахнулась девчонка и выдула чашку за пару секунд,?— спасибо, спасла,?— почувствовав, что неприятные ощущения оставили, улыбнулась беспризорница.—?А когда я была маленькая, бабушка всегда учила икоту останавливать заклинанием,?— поделилась девушка и поудобнее устроилась на стуле,?— икота-икота, иди на Федота, от Федота к Якову, от Якова на всякого. Смешно, правда? А твои родители или родственники рассказывали что-нибудь подобное?—?Знаешь, нет,?— настроение Мухи враз испортилось, а аппетит исчез. Лениво ковыряясь вилкой в котлете, она затуманено смотрела в окно на голые верхушки лип. Вот на ветку села черная ворона. Повертела головой, каркнула и снова исчезла. Ветер с воем бросился на раму, врезался в стекло и распахнул форточку. Медсестричка этого не заметила. В этот момент девушка о чем-то спрашивала, совершенно летающую в другом времени, Соню.—?А мама к тебе приезжает? Э-эй! Я к тебе обращаюсь! —?вывел из задумчивости окрик Катерины. Порыв ветра закинул в кухоньку облако выхлопных газов, и девушка сморщилась,?— ненавижу этот запах. И ветрище жуткий. Ночью иногда так ударит, кажется, что все окна разлетятся!Хозяйка квартиры спешно спрыгнула на пол и захлопнула форточку—?А у тебя родственники приезжают сюда? —?возвратившись к столу, повторила она.—?Пристала со своими родичами.,?— прошипела под нос Муха и отвела упавшие на лицо волосы,?— нет. Не ездят никто.—?Далеко живут, да? —?с сочувствием произнесла Катя и кинула в собственную кружку с остатками питья кубик сахара.—?Почему? нет, живут близко. Но я им не нужна,?— не затруднила с ответом девчонка и добавила,?— от слова совсем.—?Бедненькая,?— просюсюкала медсестричка,?— как они могли оставить такую хорошую, добрую и красивую.—?Это кого? —?послышались иронические интонации со стороны Мухи,?— я не такая. И никогда такой не буду. И не вздумай меня жалеть! —?произнесла она, но последняя реплика сорвалась на крик.Катерина испугалась, сжалась в стул и опасливо покосилась на взбунтовавшуюся гостью:—?Может, валерьянки? —?робко предложила девушка.—?Лучше пива или водки,?— Муха уже успокоилась и положила кипящую голову на стол. Стукнувшись лбом о гладкую поверхность, беспризорница всхлипнула.—?Я не пью, и тебе не советую. Очень вредно для растущего организма,?— вновь примерила образ зануды медсестричка и бесшумно встала. Убрала пустую посуду со стола, замочила сковородку и остановилась возле Сони,?— у тебя сложная жизнь, да? Хочешь, поделись. Я попытаюсь чем-то помочь.Муха глубоко вздохнула и взглянула в лицо девушки. Та ободряюще улыбнулась и положила ладонь гостье на плечо.—?Ну, если можно..,?— прокуренным, сиплым голосом произнесла девчонка и утерла рукавом нос.