Эпилог (1/1)
– И последний вопрос. Понимаю – это тяжело, однако после внезапной смерти Ульрике Гольдманн прошло почти два месяца, а новая солистка всё ещё не найдена. Говорят, вы отказываете всем, не объясняя причин. Каким вы видите будущее ?Blutеngel? при данных обстоятельствах?Журналист выжидающе посмотрел на герра Поля, стараясь предугадать: ответит ли вообще солист именитой дарквейв-группы или опять промолчит, окончательно срывая интервью.Сам Крис, вальяжно устроившийся на диване, медленно покачал головой и поднял на журналиста полные равнодушия серо-голубые глаза. Больше ему смотреть было не на кого: место по правую руку пустовало. Чёрные костюм и рубашка, которые обычно смотрелись на фронтмене парадно и торжественно, впервые выглядели траурно, наконец подчинив Поля себе. Только серебряные запонки в виде пауков, кажущиеся журналисту нелепыми и несуразными, разбавляли тёмный облик.
– Плохая примета – пытаться заглядывать в будущее, – на этих словах Крис иронично улыбнулся, и интервьюеру стало не по себе от его улыбки.В ней мелькнуло, моментально исчезнув, злое отчаяние, которое Поль никогда бы не признал. Сложно было признать то, чего он не ощущал. Случившееся забрало все чувства и эмоции с собой, оставив внутри ледяную пустоту. И бороться с ней не было ни сил, ни желания.– Кристиан! – голос Ульрике звенит от обиды, и Поль понимает, что грядут разборки: Гольдманн называет его полным именем только в самых скверных случаях.Маленькая, но от этого не менее воинственная вокалистка быстро находит фронтмена у сцены, которую готовят к концерту. Крис чинно выгуливает бутылку пива. Накидаться перед выступлением? Запросто.– Почему я одной из последних узнаю, что ты не выступаешь с Чатлош*? – растерянно интересуется Ульрике. – Заполучить её в качестве приглашённой солистки была большая удача!
– Она не сможет приехать, – меланхолично отвечает Крис, прикладываясь к бутылке, – занята с новым альбомом.– Я говорила с Гретой, – недоверчиво вскидывает бровь Ули. – Она утверждает, что ты отказал ей.Пойманный с поличным Поль пытается принять величественный и невозмутимый вид, чтобы напомнить Ульрике, кто тут главный, но выходит не очень.– Крис, ты же обещал, что в Берлине выступишь с ней. Тогда бы у меня была почти неделя отпуска, –рассуждает вслух Гольдманн, стараясь быть как можно мягче. – Я тружусь на двух работах, помогаю в дружественных проектах по твоей просьбе. Неужели я не заслужила отдых?– Скоро ?Amphi-фестиваль?. Там и отдохнёшь, и позагораешь, – беззаботно и немного виновато протягивает Поль, стараясь её приободрить.
– Мы будем выступать, какой отдых? – закатывает глаза Ульрике.– Ули, я слышал, как она поёт наши песни! – капризно бросает Крис, в сердцах разводя руками, проливая пиво и заставляя окружающих вздрогнуть. – Получается совсем не то!И близко не то! Мне с ней будет неуютно.– Ты дождёшься, я покину группу. Найду коллектив, где фронтмен будет менее деспотичным, – угрожает негромко Гольдманн и разворачивается, чтобы уйти. Поль знает, что её категоричность напускная.– Да кому ты нужна? – преувеличенно беспечно кричит он ей вслед.Ули резко поворачивается, манерно складывает руки на груди и щурит глаза, словно говоря всем своим видом ?тебе нужна?. Крис немного грустно улыбается и кивает, признавая её правоту.
Да, ему нужна…