3. (1/1)

Честно, Кирен любил свою семью, но в определенные моменты. Отца, когда тот не пытается внушить ему бред о новых шансах и возможностях, что люди вот-вот примут живых трупов как обычных?— хах?— людей, мать?— когда та не пытается разговорить его, вывести на диалог и готовит ужин на троих, осознав наконец в полной мере, что Кир мертв уже как пару лет, а сестру?— когда та не пиздит его тональник. Ну серьезно, сколько можно, Джем? Он не такой уж и дешевый. А вот свою настоящую прошлую любовь он, как ни странно, отпустил, не желая зацикливаться на постоянно терзающих его разум мыслях о том, что, возможно, где-то там он жив. Так же как и Кей, но, разве что, хоть эмоции проявляет, возможно даже смеется. Кто знает? Сейчас его любовь, дружеская, естественно?— милая Дайер, которую мальчишка даже пытался нарисовать, несмотря на то, что его пальцы больше напоминают спагетти. Рисунок почти вышел, правда краска ложиться на бумагу изредка не желала, да и анатомия сказала короткое ?прощай? и покинула борт, что бы теперь утопиться и позднее замертво всплыть.Но Кирен любил рисование. Ранее искал прекрасное во всем, рисовал как можно больше, желая показать и окружающим, как прекрасен мир с его точки зрения. Годы практики, затертая кистями бумага, изрисованные чеки, и вот все несется в беспросветную… Что ж. Это был неплохой период времени до момента, пока судьба не сказала ему пососать и ни на что хорошее более не надеяться.*** Внезапно дни смешались вместе, создавая своеобразный коллапс. Уокер не ощущал времени, оно превратилось в один большой уничтожающий цикл, словно солнце однажды зашло за горизонт, и утро так и не наступило. Словно тьма решила сожрать его окончательно, не давая и надежды на нормальную жизнь. И если сначала он пытался сделать хоть что-то, чтобы не чувствовать эту отвратительную тяжесть, чтобы перестать смотреть в потолок со слезами на глазах по ночам в абсолютной тишине, прерывающейся только из-за ударов его еще живого сердца, чтобы чувствовать хоть что-то помимо оглушающей боли, то со временем… он принял это как должное. Словно так было всегда, и слез уже не было, и кричать о своем состоянии хотелось все меньше, ведь… Твои проблемы не нужны никому, кроме тебя самого. А Кею не нужно было уже ничего.Тяжело жить, когда мозг просто напросто вычеркивает все счастливые воспоминания и ты извечно начинаешь задаваться вопросом… А было ли тебе когда-либо по настоящему хорошо? Был ли ты и вправду счастлив? И внутренний голос подкидывает такой простой ответ?— ?Нет. Так Было всегда.?***?— Знаешь… С этой фразы все и начиналось. Эми часто?— читай: всегда?— говорила о каких-то безумных вещах, словно они простая обыденность. Иногда она не видела граней, словно тех и не существовало. ?— Давай разыграем Филипа. Уверена у него такое смешное до безумия напуганное лицо,?— Она тихо хихикнула, вспоминая, как тот выглядит обычно. Как бы она не хотела отвести подозрения, но в некоторых моментах вела себя так, будто этот человек ей и вправду нравился. Кирен, конечно, не имел ничего против союзов мертвых и живых, это твоя жизнь/смерть, люби кого хочешь и все такое, но… Советник? Серьезно? Да он не отлипает от своей мамочки, можно было выбрать вариант и получше.Уокер мотнул головой и нахмурился еще сильнее чем прежде, показывая свое недовольство этой затеей. Каким-то образом касаться парламента?— херня та еще, учитывая то, как ребят с СЧС в их городе недолюбливают. Одно неправильное движение и все, лети в Центр Реабилитации, мальчик, тебе здесь не рады. ?— Ну и ладно, тогда будем сидеть здесь, скучать, протирая свои задницы на чужих надгробиях. Ну умереть ни встать,?— Засмеявшись с собственного каламбура, Эмс приземлилась на могильную плиту какого-то Эммета и вновь начала щебетать о недостатках жизни гниляка, о том, что ей так душу гложет. —?….нет, мне, конечно, все нравится, но черт, почему я не могу накачать задницу? Или чутка сбросить вес, не теряя конечностей? Кстати, помнишь, я говорила о Дейве, которого недавно привезли с Центра? —?Темные длинные пряди волос были заправлены за ухо, а взгляд белых глаз устремлен прямиком на рыжего, а не куда-то в даль. Дайер желала видеть, что ее и вправду слушают и, вероятно, оставшись довольной кивком от Кея, продолжила:?— У него, оказывается, руки нет. С одной стороны это очень грустно, но он не прекращает шутить на этот счет, иногда такое чувство, будто от смеха у меня живот начинает болет, представляешь? Надо будет вас обязательно познакомить. И Кирен даже улыбнулся. Видеть свою подругу счастливой для него словно дар, если для этого понадобится увидеться с каким-то одноруким Дейвом, то ладно, так тому и быть. Но Уокер ни с кем не знакомится. А его Солнце-на-ножках покидает город, обещая скоро вернуться, говорит, что уезжает всего на неделю. Но ничего не слышно ни через неделю. Ни через месяц и даже два, и Кей с того дня ни разу не улыбнулся. У него больше нет друзей.