1. (1/1)

Невероятное, всепоглощающе оглушающее, чувство.А точнее – их отсутствие. И хочется отдать все за то, чтобы ощутить хоть что-нибудь, начиная от искр радости и заканчивая острой режущей болью.

Смотреть на людей становится совсем сложно, не неприятно и даже не тошно, но задерживать взгляд на смеющейся матери и пытающейся посочувствовать ему сестре оказывается практически невозможно. Врать, что все нормально надоедает. Потому Кирен предпочитает молчать.Ведь есть ли в словах какой-либо смысл?

Если сердце не бьется, пусть какие-то пару суток, но привычного ритма в груди не слышится будто вечность.На деле же его сердце давно погибло на службе, то ли от свистящей пули, то ли от разорвавшегося снаряда. Так драматично-романтично, будто в каком-то ужасном сериале.Жив ли человек без сердца? Вероятно да. Кирен ведь жив.Пальцы сжимаются на непривычно удобной рукояти и подступает долгожданная боль, вместе со стекающими по бледной коже каплями крови. Жаль их было практически не видно в темноте их небольшой пещеры. В темноте их места.Острое лезвие охотничьего ножа рассекает плоть, словно горячий нож масло, и Кирен считает это божьим благословлением. Так жаль, что бога нет, а если и есть, то этот кусок дерьма явно решил немного позабавиться над судьбой этого мальчишки. Больной ублюдок, который явно любил смотреть на то, как маленькие детишки умирают от голода и болезней, миллионеры от передозов коксом, а подростки, страдающие от неразделенной любви, убивали сами себя. Так, блять, волшебно.Ему осталось совсем недолго. Может пару минут, а может и часов, и больше всего Кир надеялся, что его не найдут раньше времени. Это должно закончится именно так, со страшными, но поразительно ровными, ранами вдоль щуплых предплечий, кровь из которых буквально текла ручьем, пачкая одежду и его любимый браслет. Если его похоронят без браслета то Уолкер плюнет в лицо каждому на похоронах, будучи призраком.Такие мысли даже вызвали усмешку на бледном, украшенном веснушками, лице, которое уже покидала жизнь. Теперь то мальчишка ее чувствовал, то, как она покидает его худое, совсем уставшее тело. Как голова чуть склоняется в сторону, а нож выпадает из рук, ведь сил совсем нет. И даже карие, совершенно темные, глаза закрываются, позволяя увидеть долгожданную тьму, то самое забвение.? Милый мой друг, что значил для меня намного больше, чем солнце, дождь, или те кисти, которыми я рисовал твой портрет. Тот, кому я должен намного больше, чем имею, только за один единственный взгляд в мою сторону и улыбку. Ту, за которую я готов был взрывать звезды. Друг мой.Я окончательно убит.?