День 1 - День 5 (1/1)

День 1 Все начинается сразу. Похоже, эти головорезы всю дорогу предвкушали, как доберутся до него,?— так нетерпеливые дети ерзают на сиденьях автомобилей по дороге в Диснейленд. Один из них выходит, чтобы открыть ворота, комплекса и караван машин въезжает на территорию. Джесси невольно задается вопросом, случайно ли сетчатый забор с колючей проволокой, которым обнесено это место, напомнил ему о концентрационных лагерях, фотографии которых он видел в учебнике по обществознанию в седьмом классе. Он не сопротивляется, когда его вытаскивают из машины, все еще наивно полагая, что смерть придет быстро, что все скоро закончится. Он идет сам, избавляя их от необходимости применять к нему силу. Если бы он боролся, его наверняка тащили бы за ноги, лицом по песку и гравию, как час назад в пустыне. А так они только подталкивают его время от времени, и пинают по икрам, чтобы он оступился. В голове все еще звучат прощальные слова мистера Уайта о Джейн. И все, что происходит с ним в настоящий момент, вряд ли имеет значение перед лицом этого ранящего откровения: он отказался от всего, ради служения человеку, убившему любовь его жизни. Человеку, который беззастенчиво использовал его все это время. Все его действия и поступки были предметом грандиозной жестокой манипуляции. И теперь, использованный без остатка, он направляется к месту своей казни. Но казнь пока не входит в планы этих неонацистских ублюдков… Его приводят в подсобку для инструментов. Которая, как понимает Джесси, выполняет функции камеры пыток. Он не первый узник, оказавшийся здесь. На полу пятна чьей-то крови. Старые и засохшие, отчищать их никто не собирается. Прямо над пятнами с потолка свисает крюк, который используют на бойнях для развешивания мясных туш. На это крюк они и подвешивают Джесси за связанные цепями запястья. Все семеро членов банды обступают его полукругом, оскаливаясь, как голодные шакалы при виде захваченной добычи. Первым вперед выходит Тодд, поправляя на пальцах отливающий медью кастет. —?Эй, Джесси,?— произносит он беззаботно, как будто они случайно встретились в супермаркете? —?У нас есть несколько вопросов к тебе. Как думаешь, сможешь нам помочь?День 2 Джесси все еще подвешен на крюке для мяса. Должно быть, он потерял сознание через несколько часов, или минут?— он не может вспомнить, сколько на самом деле прошло времени?— и они просто оставили его висеть. Руки, зафиксированные над головой, совершенно онемели. Чего, к сожалению, нельзя сказать об остальном теле… В углу подсобки есть маленькое окошко, в котором он видит кусочек постепенно светлеющего неба. Скорее всего, сейчас раннее утро, а не сумерки. Он впитывает туманящимся взором этот вечный небесный свет, машинально прислушиваясь к мерному глухому стуку капель какой-то жидкости, отстраненно понимая, что это его собственная кровь. Теперь он не думает ни о чем. Даже ненависть и страх теряются в гуле агонии, одолевающей его тело и разум. Солнце полностью восходит над горизонтом, когда он слышит, как в дверном замке поворачивается ключ.День 3 —?Ты знаешь, как умер Иисус? —?спрашивает Тодд. Он стоит позади, и Джесси не может видеть, что он делает (да и не особенно хочет). Не получив ответа на вопрос, Тодд дергает за цепь, и Джесси выдавливает, с трудом шевеля непослушным языком,?— На к-кресте… —?Верно,?— Тодд соглашается, однако не полностью,?— Но я вообще-то спрашиваю?— от чего конкретно? —?Я н-не… —?Он захлебнулся. Утонул в собственной легочной жидкости. Это от того, что его руки были прибиты и слишком долго находились в одном положении. Ты не знал, что так бывает? Джесси никогда не задумывался об этом, но сейчас озвученный факт получает новый, пугающий смысл. Он подвешен очень давно и у него уже случались приступы удушья. Наверное, единственная причина, по которой он все еще может дышать, заключается в том, что его ноги слегка касаются пола. —?Я не хочу, чтобы это случилось с тобой, Джесси,?— говорит Тодд. Над головой что-то лязгает и разблокируется, освобождая вывихнутые руки Джесси, и вызывая новый болевой шок во всем теле. Он бы без сомнения мешком рухнул на пол, но Тодд успевает подхватить его, мягко и осторожно опуская вниз,?— Тихо, тихо… Вот так. Цепи сняты, но Джесси не может даже думать о том, чтобы бороться или хотя бы попытаться подняться. Скорчившись на полу, он пытается сдержать крик и рыдания, когда к рукам начинает возвращаться чувствительность, вместе с обжигающей болью. Тодд вправляет его вывихнутые суставы. Справившись, он еще долго сидит на коленях, приобняв Джесси и укачивая его, словно плачущего малыша.День 4 Джесси сидит на полу подсобки для инструментов. Его запястья прикованы к лодыжкам, колени упираются в грудь. Если прислонить к ним голову можно, в лучшем случае, ненадолго забыться. Сомнительное облегчение. Очень скоро эта поза становится такой же болезненной, как подвешивание на мясном крюке. Дверь открывается снова, и на этот раз входит не Тодд. —?Иисусе,?— шипит мужчина, которого Тодд называл дядей Джеком. Некоторое время он смотрит, потом подходит ближе и пинает Джесси под ребра,?— Ты еще не издох? Джесси слабо стонет. —?Твою ж мать,?— снова бормочет дядя Джек, качая головой и добавляет, очевидно, имея в виду Тодда,?— Чертов мальчишка… Он отворачивается от Джесси, снимает со стены отвертку и выходит из подсобки, закрывая за собой дверь.День 5 Джесси приходит в себя от прикосновения пальцев к подбородку. Это ласковые, почти женские прикосновения, но когда он открывает глаза, то видит стоящего перед ним на коленях Тодда. Его пальцы осторожно раздвигают губы Джесси. —?Пей,?— говорит Тодд, поднося бутылку с водой к его рту. Джесси пытается сделать глоток, но почти все выплевывает, задыхаясь. Его пересохшая и воспаленная глотка кажется неспособна ничего принять. Видя это, Тодд соображает немного запрокинуть его голову назад, чтобы жидкость могла свободно стекать в горло. Медленно, глоток за глотком, он заставляет Джесси выпить всю бутылку.