Часть 3 (1/1)
Следующим днем съемки шли так плотно, что Фэйюю некогда было даже подумать о Ло Юньси и продюсере Чжао, не говоря уж о том, чтобы снова наведаться на их площадку. У Сяо Лан был выходной, так что и с этой стороны соблазна не находилось. И все же нет-нет, да и возникал на задворках сознания легкий образ полуулыбающегося мужчины.Фэйюй прогонял его не очень охотно. Зато через день почти всю съемочную бригаду перебросили на съемки эпизода со второстепенным героем, и в графике образовалось окно, которое Фэйюй использовал, чтобы навестить ?врачей?.К его удаче, продюсер Чжао оказался на площадке и был свободен. Они весьма тепло поговорили.Чжао подсказал, на какие моменты стоит обратить внимание, рассказал, чего ждет от соискателей на роли. Фэйюй слушал и кивал, как послушный мальчик. И с любопытством посматривал на старших коллег, в глубине души почти злорадно отмечая, что некоторым в мастерстве не уступает, а кому-то может и дать фору.Проходясь по площадкам, Фэйюй рефлекторно высматривал Ло Юньси. А когда отыскал, предсказуемо залип. Продюсер Чжао трактовал это как профессиональный интерес, полностью одобрил и оставил наблюдать, а сам ушел по своим делам.Уж какой бы там ни был интерес, вряд ли он был такой уж профессиональный – тут Фэйюй себе не врал. Во-первых, в тех фильмах, что он видел, его не особо вдохновляла игра Ло Юньси, хоть он и признавал хорошо проделанную работу. Во-вторых, чуть выдавалась свободная минутка, ему в голову начинали лезть мысли о тонких бледных губах, краснеющих под касаниями. Наваждение какое-то – плесни себе в глаза порцией настоящего Ло Юньси, чтобы избавиться от его чересчур светлого образа. Романтизировать кого-то – бред собачий, Фэйюй это понимал и хотел разбить чувственное отражение булыжником реальности. Или снова заглянуть в ясные глаза и проскользить взглядом по разлету брови к виску, щеке и вниз по шее… Честно говоря, он запутался.Его оба исхода устраивали.Белый лебедь Ло Юньси стоял в дверях палаты, рассеяно крутил в руке стетоскоп (?И зачем он хирургу в палате интенсивной терапии??, - подумалось Фэйюю), поглядывал на молодую актриску, лежащую в койке под простыней и слушал громкие, на грани крика наставления режиссера.- В этой сцене побольше надрыва. Прям побольше, Юньси, хорошо? Тут тонкость не нужна, просто сделай так, чтобы даже салат в тарелках у зрителей понял: происходит пиздец. Окей?Ло Юньси кивнул.- Замечательно. Теперь вы. Рыдайте и бейтесь в истерике. Вы же мать! Ваша кровиночка больше не проснется! Если чувствуете, что не справляетесь, прячьте лицо в ладони и изображайте безудержный плач. Нам некогда эти сцены переснимать. Понятно?Актриса в возрасте, к которой так неуважительно обращался режиссер, тоже кивнула.- Отлично, поехали!Режиссер вернулся в свое кресло, и работа пошла.Актриса начала подвывать, включили мотор, щелкнула хлопушка. Юньси вошел в кадр. Еще минуту назад рассеянный и словно выключенный, теперь он выглядел человеком, который сражается. Решимость в глазах, не заметная с первого взгляда, но уже пролегшая меж бровей суровая складка, прямая линия рта и спокойные, расслабленные руки архангела от человеческого мира.- Госпожа Лю, вы все еще здесь? Вы не ходили отдыхать, как я вам советовал? – с мягкой печалью спросил Ло Юньси. Голос человека, который знал, что дальше будет хуже, и который пытался облегчить последствия.- Ка-ак же я уйду, тут же моя девочка… моя добрая веселая Мэй… - всхлипывая ответила актриса, кидаясь грудью на постель.Раздался хлопок.- Сто-оп! – заорал режиссер. – Госпожа Мо, вы что делаете? Да вы ж ее давите! У нее и так все ребра переломаны, еще вы тут… Заново!Сцену повторили. На этот раз Ло Юньси еще больше походил на архангела, воина света, не ждущего наград. Фэйюй поймал себя на том, что рассматривает его плавно двигающиеся руки и почти видит в них то ли скальпель, то ли копье. Держа образ человека, который знает и выдерживает больше, чем плачущая перед ним женщина, Юньси в диалоге подготавливал ее к худшему известию. В момент, когда он озвучил приговор, Фэйюй тихо выдохнул, такой глубокой и в то же время естественной была перемена в игре Юньси. Участие, сопереживание, доброта – все то, что невероятным образом отражалось в уголках глаз и рта, в плечах, даже в походке –словно нырнуло на глубину и спряталось под толстым слоем ила. Хирург отстранялся от чужого горя, чтобы обезопасить себя. Не из эгоизма, пусть даже здорового, а из необходимости сохранить себя для других пациентов и их матерей. Черт знает, как Юньси это показал. Фэйюй не разобрался, ощутил себя первоклашкой, не понимающим сложение. Смена произошла просто, на поверхности, но именно поэтому ее не разложить было на составляющие, как не вычерпать блик солнца из воды. И что еще удивительно: помня о просьбе режиссера Юньси действительно подкинул драмы. Добавил в голос холодной стали, зазвучал громче, выпрямился струной и буквально оглушил площадку трагическим заявлением. И не скатился в фарс. И даже средненькие по впечатляющей силе рыдания актрисы будто бы набрали красок – так картина мастера передает свое благородство даже фанерной раме.Пораженный Фэйюй выругался про себя. Ему стало ясно, почему все так ценят Ло Юньси, если на экране он ничего особого не демонстрирует. Да потому что все самое важное, тонкое, атмосферное, на монтаже безжалостно вырезалось. Все сильные взгляды, наклоны головы, жесты рук, задержанное на секунду дыхание, задумчивое молчание – все выкидывалось во имя хронометража. Юньси – второстепенный актер, его экранное время жестко ограничено и строго функционально. Оставлялись только кульминационные фразы и прописанные сценарием шаблонные жесты. Все. Ничего из настоящих сокровищ зрителям не доставалось.
- Юньси – замечательно. Госпожа Мо – достаточно, - устало потирая висок, проговорил режиссер. – Юньси, ты опять растянул сцену. Ну да ладно. На монтаже поправим. Перерыв.Площадка снова зажила, но теперь реальной жизнью, а не сценарием.Первым делом, Ло Юньси отложил стетоскоп. Почему-то Фэйюя этот факт порадовал. Ло Юньси намеревался уйти, но Фэйюй подлетел к нему быстрее, чем тот даже успел пройти через сценическую дверь. Они чуть не влетели друг в друга.- А? – выдохнул Ло Юньси.- Здравствуйте.Фэйюй сообразил, что загораживает проход, и поспешил отодвинуться. Ло Юньси вышел, попутно скидывая докторский халат и расстегивая ворот рубашки.Фэйюй хотел было поделиться, что впечатлен игрой. Хотел извиниться за то, что не получилось накануне посидеть вместе с ним и с Сяо Лан. Где-то очень глубоко, в ранимом и нежном, очень маленьком участке души, хотел даже спросить, как Юньси оценил его игру. Но вместо этого прямолинейно и неожиданно даже для самого себя перешел прямо к делу:- Когда мы поужинаем?Ло Юньси уставился на него, как на феномен. Фэйюй его понимал, он и сам бы сверлил дурачка взглядом.- Ты так напираешь, что я уже и не знаю, а надо ли, - то ли в штуку, то ли всерьез ответил Юньси.- Моя прабабушка была локомотивом, - отшутился Фэйюй. – Просто я только что увидел, как вы играете, и под впечатлением.- Спасибо, - равнодушно бросил Юньси. Кажется, похвала его нисколько не порадовала. Он жестом отодвинул Фэйюя в сторону – оказывается, он загораживал собой стулья, накоторых лежали сумки, - и принялся рыться в вещах.Фэйюй не решался повторить вопрос. Такой нажим и впрямь был подозрительным. А он меньше всего хотел, чтобы Ло Юньси уклончиво отвертелся от предложения.Юньси продолжал перебирать вещи и, кажется, делал это уже просто машинально. Он о чем-то раздумывал.- Эй, - вдруг позвал он, резко выпрямляясь, - иди сюда.Он отвел в сторону, чуть подальше от лишних ушей и глядя честно и бесхитростно, так, что Фэйюй не смог бы на него обидеться, даже если бы последующее его задело, произнес:- У меня просьба, и она вероятно тебе не понравится. Мы сегодня с парой коллег выпиваем, я не смог отказаться – корпоративная этика, все дела. Но я терпеть это не могу, а они не понимают. Побудешь моим предлогом уйти?Мозг Фэйюя уже сутки работал не в ту сторону, поэтому просьбу Ло Юньси он трактовал так, будто ему надо будет притвориться его парнем и увести с вечеринки. Это предположение настолько феерично рвало все шаблоны, что Фэйюй завис. Хвала высшим силам, ему хватило благоразумия дождаться пояснения. Потому что какая-то часть него уже готова была войти в роль и приобнять Юньси за плечи.- Просто посидим полчасика, а потом скажем, что я обещал тебе материалы со старых читок, - и уйдем. Ничего?Иллюзия в голове Фэйюя предсказуемо разбилась вдребезги. Ло Юньси воспринял его молчание по-своему.- Я понимаю, такая себе ситуация, очень нагло с моей стороны. Если ты против, не стесняйся отказаться. Я не эксплуатирую младших.Фэйюй замотал головой.- Да мне как нефиг делать!- Просто это люди из старой гвардии, им под шестьдесят. Отказ воспринимают как личное оскорбление, - продолжал оправдываться Ло Юньси.- Тогда не надо городить ничего про сценарии. Я притворюсь, что мне стало плохо, и вы, как старший товарищ, уведете меня. Вот и все. А то прикопаются, мол, что, другого времени обменяться сценариями не нашли?Юньси кивнул.- Да, так даже удачнее. Встречаемся в семь на выходе, значит. Сегодня-то сможешь прийти?- Ага, там сейчас побочную ветку отснимают. Операторов на одновременную работу не хватает.На том и остановились. Они обменялись телефонами (Фэйюй испытал облегчение, что не надо выдумывать предлог ради номера), и разошлись каждый в свою сторону.Фэйюй, конечно, побаивался, что в последний момент его припашут к работе, но все прошло гладко. Пару часов он просто болтался поблизости от своей съемочной группы, а в назначенный час легко ускользнул.Ло Юньси подошел спустя четверть часа в сопровождении двух стареющих, очень веселых мужчин. Те обрадовались Фэйюю как родному. Судя по всему, им было очень скучно, и они использовали младших коллег, как развлечение. Фэйюй послал бы их. Юньси, видимо, слишком дорожил хорошими отношениями. Поэтому спустя еще четверть часа они сидели в камерном ресторане, и Фэйюй только ради Ло Юньси, который явно не любил беспредметный треп, заговаривал им зубы. И неизвестно, что там насчет Юньси, а вот его коллег Фэйюй точно очаровал. Они громко смеялись над его тупыми каламбурами (чем глупее – тем лучше!), наперебой поучали жизни и усиленно налегали на выпивку. С последним Фэйюй помогал особенно усердно, неустанно подливая в чашечки, со всем коварством и целеустремленностью человека, которому очень надо добиться своего.Ло Юньси он тоже подливал, но куда более джентльменски и в разумных дозах. А сам и вовсе цедил сквозь зубы слабенькое пиво. Наконец, как дирижер, приведший оркестр к кульминации, Фэйюй оборвал дрожащую патетическую ноту фразой:- Ой, что-то мне хреново. Гэгэ, не поможешь дойти до туалета?- Ха, молодежь! Даже пить не умеют! – как по заказанному высказался один из мужчин, жутко довольный своим поколением и собой.Ло Юньси картинно вздохнул, обменялся понимающими взглядами с коллегами, и, закинув руку Фэйюя на свое плечо, потащил в туалет.В прохладном помещении, избавленном от винных испарений и громких звуков, их обоих разобрало смехом.- Да ты просто мастер. Такое ощущение, что уже раз десятый подобное проворачиваешь, - смеялся Ло Юньси.Фэйюй плеснул на себя холодной водицы и уставился в порозовевшее от вина лицо. Во взгляде Ло Юньси плясала искорка.- Надо было наоборот делать. Тебя сильнее повело, чем меня, - добродушно подтрунил Фэйюй.И в этом его вины не было. Юньси он не спаивал. Тот либо сам свой предел не почувствовал, то ли с голодухи и усталости развезло.Юньси лениво улыбнулся.- Пойду отделаюсь от них, а потом прогуляемся на свежем воздухе.Но вопреки словам он остался стоять и смотреть в глаза Фэйюю. Его шею покрывала испарина, ворот рубашки намок, а мелкие прядки прилипли к коже за ухом. Еще раньше он расстегнул еще одну пуговицу – последнюю на грани приличия. И закатал рукава, обнажая красивые ладные предплечья. Все, что мог, он уже снял и ослабил, и теперь ему оставалось только оттягивать ворот в надежде хоть так освежиться.Фэйюй подался вперед и чуть склонился. Он подмечал, как движется кадык, как приоткрываются губы, как трепетно складываются ресницы, как Юньси неосознанно тянется ближе. В тот момент ему казалось, что чувства взаимны, но он все же боялся поспешить и ошибиться.Юньси качнулся назад, ухватился за дверной косяк и доверительно сообщил:- Жди тут, заберу наши вещи.Фэюй оперся бедрами на раковину и стал ждать. Юньси не было довольно долго – вероятно забалтывал коллег – но потом он появился с сумками и курткой Фэйюя. И зачем-то зашел внутрь, вместо того, чтобы выманить наружу. Фэйюй перехватил вещи, сложил их на столешницу раковины, подальше от того места, где он набрызгал, умываясь.У Юньси был спокойный разомлевший вид. Он глядел исподлобья, из-под густых ресниц, чуть наклонив голову. Он просто вздохнул, и этот мягкий звук спустил предохранитель.Фэйюй в два шага оттеснил Ло Юньси к стене. Тот даже не понял, что происходит, просто отлетел, как лист, отброшенный порывом ветра. Юньси вперил в Фэйюя взгляд и машинально вклинил между ними руку – совсем слабо, без реального напора в мышцах, одними кончиками пальцев касаясь груди зажавшего его юноши. Это касание скорее провоцировало, чем останавливало, - таким ласкающим ощущалось. Фэйюйсклонился над ним, читая открытое лицо. Глаза феникса подернулись поволокой, а рот слегка приоткрылся с беззвучным вдохом. С его выдохом Фэйюй припал к тонким губам и нежно обхватил нижнюю, чуть щекоча языком. Юньси пробрала дрожь, а в следующую секунду он окаменел. Но через пару долгих мгновений вдруг поддался поцелую, ответно подставляя губы. Сгорая от восторга, Фэйюй усилил напор и зацеловывал рот Юньси, как самое желанное угощение. Юньси принимал ласки и словно в награду прихватывал губы Фэйюя своими. Юньси отвечал. Отвечал! Чуя зеленый свет, Фэйюй уложил руки на желанную тонкую талию. И это подействовало холодным душем на Юньси. Он вдруг очнулся, несогласно замычал, резким сильным движением сбросил руки, тычком в грудь отстранил от себя.- Но почему?.. – сквозь сбитое дыхание почти обиженно выдавил Фэйюй.- Ты пьян.- Я не пьян. Я выпил всего полкружки пива.Юньси поджал губы и нахмурился, явно вызывая в памяти картину стола.- Я пьян, - в итоге заявил он.- Это уже более веский аргумент, -нехотя признал Фэйюй.Но и тут было, чем крыть: Ло Юньси не выглядел пьяным. Захмелевшим – да. Ровно настолько, чтобы расслабиться. Затопленные чернотой зрачков глаза недвусмысленно горели.- Но ты мне в лицо пиздишь. Скажешь, только алкоголь виноват? Ты мне ответил. Ответил. Я, блин, чувствовал, как ты в голове решаешь: да или нет. И это было да.У Юньси дернулась бровь. Он смотрел снизу вверх строптиво. Если бы он мог отшвырнуть от себя взглядом – так и сделал бы.Да наверное, с кем-то другим это и сработало бы, но только не с Фэйюем, который, чувствуя себя правым, умел стоять насмерть. Юньси почти физически ощущал это упрямство и понимал, что наврать ни ему, ни даже самому себе, Фэйюй не позволит.- Тебе понравилось, - добил Фэйюй.- Ты хорошо целуешься. Мне и вправду понравилось. Но на этом все. Ничего больше не будет.- Да почему нет-то?- Я не встречаюсь с коллегами, - отрезал Юньси. Но ему пришла в голову какая-то мысль, от которой он стремительно покраснел (еще интенсивнее, чем уже был) и поспешно, сбивчиво добавил: - и никакого секса. Не занимаюсь. В смысле, без обязательств - тоже нет.Фэйюй заморгал, удивленный внезапной локальной паникой, не в силах понять, какая мысль его вдруг уколола. Юньси вскинул руку в нервном намерении поправить волосы. Фэйюй увидел только узкую легкую ладонь с изящными пальцами, вспомнил будоражащее прикосновение к своей груди, исхватил его за руку. Она удобно легла в подставленную чашечкой ладонь и сразу же оказалась в плену, прижатая сверху большим пальцем. Пару мгновений Юньси оторопело пялился на свою ладонь в чужой, а затем попытался вывернуться. Фэйюй не позволил. Тогда Юньси применил силу, и Фэйюй едва не вскрикнул от боли, когда нежное касание сменилось железной хваткой. Юньси резко выдернул руку и жестко толкнул в плечо.- Что в слове ?нет? тебе не понятно? – повысил он голос.- В слове-то все понятно. Непонятно, почему ты отказываешься от того, чего хочешь, - огрызнулся Фэйюй.Юньси помрачнел, будто над ним повисла туча.- Ты что, правда ждешь объяснений?- Нахрен мне не сдались твои объяснения, просто сходи со мной на свидание, - грубо и совсем не романтично выпалил Фэйюй.Юньси, казалось, сейчас порвет от злости.- Какой же ты… - сквозь зубы процедил он. – Отстань! Уйди!Он отодвинул Фэйюя в сторону и вышел из весьма условного плена на свободу. Фэйюй смотрел на него и не понимал, что делать. Ограничивать его было бы мерзко, продолжать играть на нервах – тоже плохой вариант, а слушать признания Юньси явно не желал. Да и какое признание мог выдать Фэйюй? Уж не то, после которого объект воздыхания тает, полностью сраженный. ?Дай уже поцеловать, сил с тобой никаких!?, - вот и все, что из него могло вырваться.- Давай завтра поговорим? – почти без надежды предложил Фэйюй.- Надеюсь, ты сам до всего дотумкаешь - и разговаривать не придется. Чай не тупой, - отрезал Юньси.- Надеюсь, ты пересмотришь свои дурацкие принципы, - парировал Фэйюй.Юньси агрессивно хмыкнул, подхватил свою сумку и вылетел за дверь. Фэйюй проводил его взглядом и с досады хлопнул по лбу ладонью.Постоял так немного, собирая себя по кусочкам в функционирующего человека. И принялся натягивать куртку.Так они и разошлись: оба частично злые, оба частично возбужденные.