о ссоре (мальберты) (2/2)

Он понятия не имеет, что будет говорить Мише, но собирается так быстро, как только может. Не важно, что, он готов хоть на коленях прощения просить, пытаться всё исправить, а если Малиновский скажет ?нет?, то… Что ж, он хотя бы попытается.

Алик прибывает к нужному дому через двадцать минут. Мнётся немного у порога и коротко стучит. Дверь открывает какой-то незнакомый мужчина. В футболке большой и мягких серых штанах, очки поправляет левой рукой и дверь шире открывает, приглашая войти. Алик подозрительно прищуривается и думает было, что ошибся дверью, но тут из-за поворота кухни выруливает Жила. Мягко незнакомца плечом оттесняет и хмуро кивает в направлении спальни.

– Так, мне чисто поебать, что там у вас двоих происходит, но штоб больше такого не было, усёк? Он пил молча всю ночь, испоганил мне отличный сек… – Незнакомец позади пихает несильно Жилу в спину, и тот послушно исправляется. – … отличный вечер испоганил и вообще я нянькой не нанимался.

– Спасибо. Что не прогнал его.

– Его прогонишь, как же.

Жила рукой машет и отворачивается, направляется на кухню вместе с другом своим, и Алик слышит обрывок их разговора, пока за ними не закрывается дверь:

– Ты нахрена опять дверь открываешь всем подряд?

– Так ты ж предупредил, что он приедет.– А если б это был не он?– Боже мой, Вить, да ты…

Кем Жилу называет незнакомец Алик не слышит, но ему и не нужно. Он проходит быстро в комнату и замирает, увидев развалившегося на небольшом диване Малиновского. Присаживается рядом на корточки, рассматривает нахмуренные во сне брови и налившийся на щеке синяк и сглатывает судорожно. Сжимает левой рукой правую ладонь, специально раздирает разбитые в кровь костяшки, чтобы почувствовать боль, и пропускает момент, когда Миша открывает глаза.

Смотрит тоскливо как-то, с затаённой на глубине глаз обречённой нежностью, и Алик не выдерживает. Ощущает, как снова начинают слезиться глаза и говорит тихо, не смея даже попробовать коснуться:

– Прости. Я не хотел, мне так жаль.

Миша не отвечает ничего, и Алик взгляд опускает. Снова трёт костяшки, раздирать продолжает, и на пол капает пара капель крови. Алик застывает, когда больной руки касается знакомая горячая ладонь. Мягко к себе тянет, поворачивает, чтобы рассмотреть. Мишин выдох касается лица, и Алик боится поднять на него взгляд.

– Ты не умеешь чувствовать вину. Хочешь ощущать свою боль вместо чужой. Так проще?

Мишин голос непривычно тихий, и Алик отрицательно качает головой, не доверяя голосу. Не дышит почти, запоминая каждое прикосновение, потому что все они могут оказаться последними. Сейчас Малиновский может сказать ?хватит?. Может решить, что ему надоело жить с таким высокомерным ублюдком, который ни извиниться, ни признаться в любви нормально не может.

Алик думает об этом и чувствует, как первая слеза всё же скатывается с щеки. Это позор и стыд, и он тянется свободной рукой незаметно стереть её в надежде, что Миша не увидел, но тёплые пальцы опережают, касаются кожи, стирая влажную дорожку. Касаются ласково и мягко. Алика это добивает, и он вздыхает судорожно, стараясь спрятать своё лицо с заплывшими слезами глазами. Чужие руки обхватывают щёки, не давая сделать этого.

– Не плачь. Всё хорошо.

Алик всхлипывает и поднимает взгляд на Мишу. У того глаза светятся печалью.

– Н-ничего не хорошо, Миш.

– Пока нет. Но будет.

Не выдержав, Алик несмело вперёд тянется и с облегчением понимает, что Малиновский освобождает ему место на диване. Алик тут же жмётся ближе, обхватывает руками и целует заполошно в шею, щёку, нос. Шепчет сбивчиво что-то, сам не до конца понимая, что, и ощущает с упоением, как Миша обнимает его в ответ.

Жила выгоняет их с дивана через полчаса, потому что ?ля, лобызайтесь у себя дома, нам тоже хочется?.

***Уже потом, через продолжительное время Алик всё же спрашивает:

– Почему именно Жила?

Миша жмёт плечами, почёсывая подбородок. Синяк давно уже сошёл, но временами Алику чудится это синее пятно на загорелой коже. В такие дни Малиновскому приходится сталкиваться с двойной дозой поцелуев и объятий. Не то, чтобы он был против.

– Лало с Тончиком бы стали задавать вопросы. К тебе бы пошли, бурную деятельность развели. Жила просто дал мне водку и отправил на диван.

Алик фыркает смешливо в ответ. Утыкается лбом Мише в плечо и вздыхает. У них всё хорошо.