о первом поцелуе (жигори) (1/2)
В спортивном зале душно. Скрипучие деревянные доски пола нагреты проходящими сквозь окна лучами, парящие частички пыли витиевато переливаются на солнце. Поздней весной спортзал почти не используется, все занятия проводятся на воздухе, где просторнее и дышится легче. В правом углу уже стоит парочка вёдер с швабрами, бери да пользуйся.
– О как. – Насмешливо проговаривает Жилин, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки. – Всё для нас, голубчик, будто знали, что ты сегодня учудишь.
Игорь, который ношением пиджака никогда особо не озадачивается, рубашку уже снял. Стоит в одной майке поверх мятых штанов, смотрит глазищами своими тёмными виновато, и Серёжа улыбается, не в силах сердиться на него по-настоящему.
Принёсший на урок биологии живых представителей пресмыкающихся Катамаранов до жути напугал сначала девчонок тем, что это змеи, а потом уже и учителя тем, что несколько из них оказались ядовитыми. В наказание змеи были помещены в коробку с дальнейшей транспортировкой обратно в лес, а Игорь – отмывать спортивный зал перед наступающим праздником. Оставить друга одного в такой момент для Жилина было сродни предательству, и он вызвался помочь.– Ну Серёг, я ж не знал. Меня то они и не кусали никогда.
– Небось знали, что, если укусят, сами сдохнут быстрее.
Игорь пожимает плечами в ответ и осматривается. Спортивный зал старый, но добротный, как и вся школа. Большой, с выцветшей уже синей краской на полу и самодельными воротами у противоположных стен. Работы много, и, тяжело вздохнув, Жилин принимается за дело. Говорит Игорю набрать воды, а сам лезет в подсобку за половыми тряпками. В малюсенькой каморке темно и мало воздуха, он копошится там всего полминуты, но, когда выбирается обратно, вёдра с холодной водой уже стоят у стены. Игорь стоит рядом, сиротливо обнимая древко швабры, хмурится, смотрит куда-то в пол, и Жилин подходит ближе. Обхватывает пальцами гладкое дерево рядом с тёплыми катамарановскими ладонями.
– Игорь, что?
– Я ж как лучше хотел, змеюшек вон принёс. А получилось плохо, как всегда. Ещё и тебя наказали вместе со мной.
Жилин фыркает смешливо в ответ, наклоняется ближе, чтобы дёрнуть легонько пальцами свисающую на глаза тёмную чёлку.
– Так меня и не наказывали. Я сам вызвался, балда. И змейки мне понравились.
– Правда?Катамаранов оживляется, поднимает от пола взгляд, и в животе у Серёжи что-то жарко сжимается от того, как ярко блестят карие глаза, как отражаются в них солнечные блики, скачущие из окна. Списав румянец на невыносимую духоту спортзала, Жилин чуть отстраняется, чтобы не касаться своим носом чужой щеки, и скомкано немного отвечает:
– Ага. Особенно которая жёлтая.– Мне сказали, это самая ядовитая.
Жилин фыркает, отпуская нагретое собственной ладонью древко швабры. Рука Игоря немедленно кочует на освободившееся место.
– Оттого и нравится, Игорь. Давай уже работать.
Они начинают с правого угла. Орудуют швабрами, и через несколько минут пыльный воздух обновляется свежестью холодной воды. Жилин в рубашке обливается потом, время от времени останавливается, чтобы утереть лоб грязным уже рукавом, и украдкой посматривает на Игоря. На худые плечи, не скрытые под тканью, на напрягающиеся при движении мышцы рук и липнущую к телу майку. Ловит себя на том, что смотрит слишком долго и отворачивается, чувствуя, как загораются красным уши. От духоты и тяжёлой работы, разумеется.Они молчат, но молчание гнетущим не ощущается, как и всегда рядом с Игорем. В тишине спортзала раздаётся эхо шуршащих по дереву тряпок и сбитого дыхания. Серёжа думает о том, что было бы неплохо сходить как-нибудь на речку. Купаться ещё холодно, а вот посидеть у воды, слушая стрекот синиц, самое то.
Помыв половину, они решают отдохнуть, и садятся на низенькие скамейки у стены. Устало облокачиваются о прохладную каменную поверхность и лениво смотрят на висящий напротив канат. Игорь, прислонившийся затылком к стене, поворачивает голову в сторону Жилина, предлагает расслабленно: