Часть 9. Единственный. (1/1)
– Утреца доброго, милый мой Казу.– Утреца? Кто ты? Рэмина?! О, нет!Тут промелькнув пред глазами,Лезвие тесака пронзило в ответ.– Теперь уж, от меня не сбежишь!Братик, не бойся, от ядов могучих ты не почувствуешь болиВ ноге. Скоро ты будешь безногим, любимым братом моим.– Остановись! - кричал Казу, срываясь на безжизненный ритм.
И тут от пота холодного очнувшись,Глаза он открыл, чуть подёргав ногой.– Фух. Эта на месте. Когда окунулся я в сон с головой?Глазами по стенам и потолку пробежавшись,Он понял – родительский дом.?Спасён. Наконец-то свободен!Миама и Гото отыскали меня! Я счастлив,Кошмар тот ужасный пропал, растворился во тьме умиравшей,А я же свободен как никогда, свободен от сестринской фальши!?– Ах, да. Надо Хикари сказать, про то, что мы все свободны!Он чуть приподнялся, опираясь об кровать,Но яды давали же знать, а тело ещё всё немело.– Вот чёрт, надо к врачу мне сходить. Чем же лолита напичкала?!– А как там Хикари? К ней надо сходить. Всё про лолиту ей объяснить.О стены держась, доковылял он до комнаты.В дверь постучавшись, дверь распахнул,В комнату младшей сестрёнки шагнул.– Нету? Как странно. Ещё не вернулась?Вот как судьба для него обернулась.Доковылял он до зала, а там мама с отцом,Тихим шуршаньем наполнен был дом.Мама на кухне ужин готовит,Отец клюшки счищая порядок наводит.– Доброе утро!– Что значит ?доброе??!Тебя ночью израненного друзья принесли!И Хикари нет дома, опять ночевать у подружек осталась. А кстати, Казуки, где ?извини??– Прости меня, мама. Я всё объясню, вот только умоюсь сначала. Люблю.Улыбка повисла на уголках губ,И слезать никак не хотела. Переполнен былСчастьем, от бед и недуг, одночасье быстро летело.?Вернулось обратно на круги своя.Моя повседневность вернулась!?В ладони холодной воды набирая,Ополоснул он мигом лицо, и эта улыбка,Никак не слезая, озаряла его лицо.В полотенце лицо уложив,Понежасьещё чуть-чуть,Мимолётный взгляд в зеркало бросил,Увидев нежданный лица силуэт.И тут гримасу его подкосило,Улыбка исчезла прочь,Тело его от боли заныло,Сознанье окутано в ночь.– Доброго утречка, братик.– Ты это здесь… Почему?!– Ведь узы родных бесконечны. Куда от тебя я уйду?– Ах, чёрт возьми! Мама, в полицию быстрее звони!Он шкаф опрокинув на пол,Загромождая к залу проход.А лолита всё поджидая,Когда час расплаты придёт.– Эй, мама! О, нет! Что случилось?!А мать в сковородке шипит,Лицо её покраснело, бездыханно тело стоит.Отчаянно взгляды бросая,Отца он нашёл на полу.Глотка настежь пробита клюшкой,Глаза в бесконечность гладят.– Всё выглядело так естественно, что казалось всё чисто наиграно.Когда я вернула тебя домой, они подумали, что я твой друг.И вот расплата постигла и их.– Разве я не исполнил желание?!– Конечно, я счастлива, Казу. Теперь я твоя сестра.Единственный родственник в свете, я не покину тебя!– Единственный?! Хикари! Ты что с нею сделала, гадина?!Слезами глаза наполняя,Хлынул безудержный гнев.Он вазу схватил с цветами,О лицо лолиты разбив.– Чёрт! Чёрт! Мне надо бежать!Но тут за ногу Казу схватив и всё ближе к себе потащив,Лолита пробормотала:– Братишка! Так не пойдёт. Ты должен меня защищать,Разве эти трупы тебя не учили? За сестрёнку ты должен стоять.А ты вазу на меня вылил – постыдный поступок, разве не так?Я тебя накажу, чтобы больше такого не было.Ты будешь моим старшим братом – хорошим, невинным и милым.Из рюшек грязного платья ножницы вытащив в свет,Она его наказала, выполнив свой обет. В ногу вонзив остриё,Лезвий железных ножей, она их ввела глубоко, рванный оставив след.Казу чуть дёргался, нервно пальцем по полу скребясь,В его глазах отражалась жуткая явь. Мама, отец, Хикари – мертвы.Гото, Миама – тоже, увы. Ночь на дворе и никто не услышит,Злобного смеха лолиты. Единственный в доме, кто выжил...