Часть 17 (1/1)

Соня проснулась неожиданно рано, едва начало светать, словно кто-то толкнул её в бок. Приведя себя в порядок, она тихонько прокралась в большую комнату и, онемев, застыла на пороге.Федя и Сева, трогательно прижавшись друг к другу, полностью одетые в обнимку лежали на диване. Голова певца покоилась на плече таксиста, руки Феди бережно обвивали тонкую фигуру Старозубова. Парочка мирно посапывала в предрассветных сумерках.Сказать, что Соня была удивлена?— ничего не сказать. Она никак не ожидала ничего подобного и теперь обалдело таращилась на спящих мужчин, нежно обнимающих друг друга. Тем не менее это выглядело так мило, от Феди с Севой веяло такой нежностью, что Соня растрогалась. И моментально ей стало неудобно?— не от того, что она буквально застукала, как оказалось, влюблённых, а потому, что поняла, с чем было связано напряжение между Севой и Федей?— они оба просто-напросто приревновали друг друга к ней, а она, такая-сякая, торчала тут и мешала им объясниться, чуть не поссорила окончательно. Нет, определённо, нужно уходить…Проснувшись несколько часов спустя в Севиных объятиях и потратив ещё некоторое время на то, чтобы понежиться на не особо удобном, впрочем, диване, целуясь с обретённым возлюбленным, Федя обнаружил на кухне записку, написанную чётким ?учительским? почерком:? Дорогие Федя и Сева.Простите, что я ухожу, не попрощавшись. Я безумно благодарна вам обоим за всё, что вы для меня сделали. Не волнуйтесь за меня, пожалуйста, со мной всё будет хорошо. Надеюсь, мне удастся когда-нибудь снова с вами встретиться. Будьте счастливы.Ваша Соня?***Лёша чувствовал себя по-настоящему счастливым. Нежась в уже расстеленной мягкой белоснежной постели, пахнущей французскими духами, глядя в окно, за которым раскинулась тёмно-синий катамарановский вечер, вдыхая запах Ольгиных волос. Сама Ольга полулежала, прижавшись спиной к его груди, запрокинув голову на Лёшино плечо.—?Мы с ума сошли,?— шептала она, дотягиваясь губами до его подбородка. Лёша улыбнулся, целуя округлое, не покрытое покрывалом плечо.—?Почему? Ты всё ещё… из-за возраста? Оль…—?О Господи,?— выдохнула Оля, смеясь, ловя его губы губами,?— Что твой отец скажет?—?Какая разница? —?Лёша удивлённо отстранился,?— Ничего. Какая ему разница…Ольга вновь вздохнула.—?Ладно, не буду больше… как Ирина говорит, мозги тебе сверлить. Ты же останешься?—?А можно?—?Я тебя никуда не отпущу…Подкрепив обещание долгим тягучим поцелуем, Ольга слегка отстранилась и, поколебавшись, спросила:—?Лёш… Этот человек, с которым встречался Григорий… Альберт Зурабович,?— она ощутила, как напрягся Лёша, но всё равно продолжила,?— У тебя с ним какие-то проблемы? Что он от тебя хотел?Алексей осторожно отстранил Олю, сел на кровати, несколько раз с силой провёл ладонями по своим и без того взъерошенным волосам. Оле стало немного не по себе, но, раз начала, надо идти до конца. Она чувствовала, что дело серьёзное, что этому мальчику, в которого она неудержимо влюблялась, нужна помощь… Она села рядом с ним, обняла за плечи.—?Лёш… Что-то случилось? Я могу помочь?Он молчал, глядя перед собой.—?Если это не моё дело… Но… Я же вижу, это серьёзно…—?Оль, не надо… Я… Знаешь, я пойду…Лёша стремительно поднялся и начал одеваться. Ольга, непонимающе хлопая глазами, наблюдала за ним с кровати.—?Лёш, прости… Я тебя обидела? Я… что-то не то сказала? Лёша!Она не выдержала и вскочила, подбежала к нему, обхватила ладонями лицо, которое Лёха норовил спрятать и с ужасом заметила намокшие ресницы.—?Ну прости, прости… Не уходи, пожалуйста…—?Оль, я не могу… Ты не виновата… Мне не надо было, наверное, приходить…Ольга замерла посреди комнаты, прижимая покрывало к груди. Хлопнула входная дверь, на лестнице раздались быстрые шаги.Судорожно вытирая позорно намокшие глаза рукавом пиджака, Лёша нёсся по улицам, чувствуя себя хуже некуда?— трусливым, гадким, грязным. И как он только осмелился прийти к Ольге, к этому ангелу, к этой королеве, самой прекрасной женщине из всех, кого он знал, после того, что позволил сделать с собой… Это всё равно, что саму её подложить под эту мразь… Это даже хуже… Алик был прав?— он, Лёша?— грязная шлюха, пользованная подстилка… И он осмелился прикоснуться к Ольге, к её белоснежной коже, целовать её, заниматься с ней любовью… Лёша ненавидел себя, даже больше, чем Альберта.Подавив слабость достать из кармана пистолет, Лёша выудил телефон?— до загородного дома ?Рукавов? можно было добраться только на такси.***Даша вольготно растянулась на изрядно измятой постели, перевернулась на живот и положила подбородок Грише на плечо. Стрельников, глядящий в потолок, казался ей подозрительно печальным. Деликатно прикоснувшись к его плечу губами, Дарья привлекла внимание серо-стальных глаз, судя по туману в которых, их обладатель витал мыслями где-то далеко.—?Всё хорошо?Гриша улыбнулся, вернул поцелуй и вежливо кивнул. Даша перекатилась на бок, облокотившись на подушку.—?Неправда… Я же вижу?— как повинность отрабатываешь, хоть и нравится.—?Почему? Всё в порядке…—?Не нравлюсь совсем?Гриша вскинул брови, провёл пальцами по Дашкиному румяному личику.—?Нравишься, почему…—?Да ладно, я вижу… Я что, тебя у кого-то ворую?Гриша улыбнулся?— выражение ему понравилось.—?Тебя что-то гложет,?— продолжила Даша,?— Как будто чувствуешь себя виноватым перед кем-то за то, что спишь со мной. Слушай,?— быстро добавила она, в ответ на его напряжённое молчание,?— Если я лезу не в своё дело, скажи мне заткнуться… Ты влюблён в Ирку?Вопрос Гришу удивил, поэтому ответил он не сразу. Перевернулся на спину, задумался.—?Почему ты так решила? —?с улыбкой спросил он; странно, но Дашкины слова не отзывались в душе никакими неприятными ощущениями, да и вообще с Дарьей, как оказалось, можно не только веселиться в постели, но и поговорить по душам,?— Знаешь, нет…—?Знаешь, верю,?— в тон заявила Даша,?— Иначе ты не стал бы отвечать. Мне показалось… А ты любил когда-нибудь? Любил… Жену, да?Гриша медленно повернул голову, сверкнув на Дашку своими красивыми глазами.—?Всё, заткнуться? —?с готовностью уточнила та. Гриша хмыкнул.—?Мне иногда действительно необходимо поговорить… о таком,?— решил он,?— В Натку я был скорее… влюблён.Даша притихла?— она умела слушать.-…с самого детства, со школы. Я, наверное, сам виноват, что не смог её полюбить… Привык, принимал, как должное, не заметил, как стал отдаляться… Мой брат её любил,?— добавил он помолчав,?— По-настоящему… Я так не смог.—?Но однажды смог? —?скорее утвердительно, очень тихо спросила Даша,?— Другую?—?Другую… Уточнять она не стала.—?Ты не думай, что я с тобой сплю, потому что ты здесь самый главный,?— сообщила она, немного помолчав,?— Ты мне правда очень понравился. Я надеялась, что действительно влюблюсь… Я никогда не влюблялась,?— весело пояснила она,?— А так хочется!—?Извини.—?Да ты ни при чём,?— отмахнулась Дарья,?— Это со мной, наверное, что-то не так…—?Время не пришло,?— предположил Гриша. Даша хихикнула.—?Ну да,?— саркастически согласилась она,?— Тридцать два года ждала, ещё подожду. Странно… Мне показалось, вы с Иркой…—?Марк,?— лаконично пояснил Стрельников.—?Ну да, ну да… Как будто тебя это остановило бы…—?Ну хорошо,?— Грише отчего-то было неимоверно легко разговаривать с Дашей о самых интимных, самых сокровенных вещах,?— Она мне нравилась… когда-то… Но… Знаешь, до встречи с Ирой я не верил, что существует дружба между мужчиной и женщиной.—?Значит, и со мной ты сможешь дружить? —?Даша хитро прищурилась,?— После того, что мы с тобой тут обсудили, мы сможем только дружить.—?Хорошая ты девчонка,?— Гриша ласково провёл рукой по её волосам, Даша довольно мурлыкнула.—?Только давай так,?— добавила она, потеревшись лицом о его плечо,?— Во-первых, не будем больше спать по дружбе?— так и быть, переживу, хотя это было круто. И во-вторых, не будем всё это драматизировать… Я продолжу искать… А ты… Тебе точно не надо поговорить о ней? Ну, о той, которую любил?—?Даш, извини…—?Всё, всё, поняла, прости! —?Дарья звонко чмокнула его в щёку,?— Да, ещё… Я сейчас никуда не поеду, переночую у тебя, по-дружески, да?Гриша расхохотался, притянул Дашку к себе, поцеловал в макушку.—?Спи, друг.Ему было неимоверно легко?— и в то же время изнутри кололо то, что, как ему казалось, похоронено навсегда.***—?Ты же снова не исчезнешь… блин… как тогда?Настя и Яшка за вечер успели не только дважды подряд насладиться друг другом, но и проголодаться, найти на кухне несколько картофелин, успевших зацвести глазками, и полбанки солёных огурцов и сварганить из этого приличный ужин под оставшиеся полбутылки коньяка. Теперь парочка снова забралась под одеяло и после непродолжительной, но жаркой постельной битвы кемарила в обнимку.—?Не волнуйся, не исчезну,?— Настя чмокнула кавалера в губы и в нос,?— Номер мой у тебя есть, где ты живёшь, я знаю… После того, что ты мне тут сегодня устроил, грех не повторить…Наутро Настя действительно не стала уходить по-английски, быстро собравшись, толкнула Шершня в бок.—?Меня на работу вызвали срочно,?— бодро проорала она любовнику в ухо,?— Я там тебе яичницу намутила… Только она подгорела немножко, ничего? Давай, я позвоню…Сонный Яшка притянул её, целуя, не открывая глаз, и снова завернулся в одеяло. На столе белела записка с номером телефона квартиры Насти и Даши.***Придумать продать серёжки?— дело нехитрое, придумать, где именно их можно продать?— уже сложнее. В паре ювелирных магазинов, на которые набрела Софья, не занимались скупкой украшений. В захудалом ломбарде злая тётка потребовала паспорт, которого у Сони с собой не было. Позорно сбежав оттуда, девушка, шугаясь проезжающих мимо машин и особенно?— милицейского УАЗика, добрела наконец до крупного рынка. Вид разномастных палаток, ларьков и крошечных магазинов приободрил Соню. В огромной пёстрой толпе можно было легко затеряться, зажав серьги в кулачке, воровать у Соньки больше было нечего, поэтому сновавших тут и там цыганок и прочих попрошаек она не боялась, а кроме того, в этом месте наверняка можно найти человека, занимающегося скупкой, не требующего при этом документов.Удача улыбнулась Софье почти сразу. Спрятанный в углу одной из линий рынка грязно-белый ларёк завлекал покупателей самодельной витриной, с разложенными на ней яркими пластмассовыми серьгами и браслетами и блестящими стеклянными бусами. Заглянув в ларёк, Соня увидела грузного лысого мужчину в потрёпанном спортивном костюме.—?Здравствуйте. Не подскажете, где здесь скупка?—?Что у тебя? Ржавчина? —?буркнул мужик.—?Что? —?Соня непонимающе захлопала глазами. Мужик хмыкнул.—?Золотишко, говорю? Я принимаю,?— он ткнул в небольшую подушечку в углу, на которой красовались несколько обручальных колец, одно?— с крупным красным камнем, пара порванных цепочек, три пары безвкусных серёжек, две разномастные серьги без пар и большущая, явно очень старая брошь,?— Какая проба?Соня помялась, зашла в киоск и разжала кулачок. Серёжки тускло сверкнули камнями. Мужик приподнялся со своего стула, подошёл ближе. Соне стоило определённых усилий, чтобы не попятиться. Продавец сдвинул брови, поднёс руку Сони ближе к своим глазам, внимательно разглядывая камушки.—?Стекляшки? —?недоверчиво прогудел он, глядя на Соню, сморщившуюся от неприятного прикосновения, исподлобья.—?Нет… Бриллианты, в белом золоте.Мужчина глухо расхохотался.—?Брешешь! —?выплюнул он,?— Ещё скажи?— английской королевы цацки. Рубль, так и быть, дам. За твои красивые глазки.—?Это правда бриллианты,?— повторила Соня.—?А ну дай,?— мужик взял одну серёжку, с нажимом провёл по оконному стеклу?— и обалдело уставился на чёткую белую полосу, оставленную камнем.—?Ни хера се… Где спёрла? —?отмер мужик, забирая вторую серьгу и тщательно разглядывая камни сквозь потёртую лупу.—?Нигде! Это мои! —?оскорбилась Соня. Мужик закряхтел.—?Рассказывай! Твои… Чё, на дозу не хватает? Или родакам на бутылку? Не бреши, что бабкины, новые совсем, модные… С однокашницы сняла? Или сумку у фифы какой сорвала?Соня от возмущения даже не сразу смогла вклиниться в этот монолог.—?Да вы что!.. Да я… Я не воровка! Я в жизни чужого не брала!..—?Да не ссы,?— заржал мужик,?— В первый раз всегда стрёмно. Пообтешешься ещё, смотри, чтоб за руку не схватили только.—?Отдайте,?— мрачно попросила Соня, вытянув руку за серьгами.—?Сказал?— рубль, за красивые глазки, и ещё один за труды накину, так и быть,?— продавец, не глядя на Соню, сунул серьги в карман спортивок,?— Дуй давай отсюда.Соня ошарашенно посмотрела на две замусоленные бумажки, небрежно брошенные мужчиной на столешницу.—?Отдайте, это мои серьги,?— тупо повторила она дрожащим голосом,?— Я в другом месте продам.—?Чё ты продашь? Никто у тебя краденое не купит,?— отрезал мужик,?— Шуруй, сказал, а то ментам тебя сдам!У Сони брызнули из глаз слёзы.—?Как вы можете,?— всхлипывая, выдавила она, не трогаясь с места,?— Это моё… Это подарок… Отдайте, пожалуйста!..—?Оглохла, что ли? —?мужчина набычился и, видя, что Соня не собирается уходить, схватил её грубо за плечи и вытолкнул из ларька. Та заскулила и мигом получила весомый подзатыльник.—?Проваливай,?— буркнул вслед продавец,?— Чтоб не видел тебя тут больше.—?Я на Вас жаловаться буду,?— пискнула Соня, от шока даже не вытирающая слёз, обильно и безвольно стекавших по её щекам,?— В милицию…—?Я тебя щас!.. А ну вон пошла! —?рявкнул мужик,?— В милицию… Кто тебе поверит?Соня внезапно поняла, что он прав. Она никто и звать её никак. И жаловаться ей некому. Рыночная толпа не обращала на происходящее ни малейшего внимания. Был бы у неё хоть кто-то, кто мог за неё вступиться… Роман бы от этого урода мокрого места не оставил. От мысли о муже Соне стало совсем худо. Нет, Роман не станет за неё заступаться, он сейчас, наверное, в ярости ищет саму Соню, и, если найдёт…—?Ты ещё здесь? Ментов звать? —?донеслось из ларька.—?Я никуда не уйду,?— Соня не узнала свой голос,?— Верните мои серёжки.—?Ах ты сука,?— взбешённый хозяин ларька с треском вывалился наружу и схватил не успевшую отпрянуть Софью за шкирку,?— Ментов не боишься, может, так поймёшь?Не дожидаясь удара, Соня заверещала, кажется, на весь рынок и прикрыла голову руками.—?Чего буянишь, уважаемый?—?Э… э… Доброго денёчка,?— надтреснуто поздоровался продавец, не отпуская Софью, но ощутимо ослабевая хваткой,?— Да… вот… Шпана всякая шляется… Не то угашенная, не то пьяная… Проваливай, убогая! —?шикнул он Соне в самое ухо. Та наконец открыла зажмуренные со страху глаза?— перед ларьком маячили трое смуглых мужиков в цветных рубахах, двое высоких и стройных, один?— прямо-таки необъятных размеров. При них была бесформенная чёрная спортивная сумка.?Крыша… Это его крыша,?— сообразила Соня,?— Цыгане?.От Романа она знала, что одна из действующих в городе группировок имеет прямое отношение к табору, кажется, раскинувшемуся где-то у черты Катамарановска.—?Он забрал мои серьги,?— вылетело у Сони,?— Я продать пришла, а он отобрал… Пусть отдаст.—?Да врёт она! —?горячо запротестовал продавец,?— Откуда у неё может быть что-то… такое… В ментовку хотел сдать, буянит тут… Вали отсюда! —?злобно зашипел он.—?Я не вру,?— Соня вся сжалась от страха, но выхода не было?— без серёжек и денег, которые за них можно было бы выручить ей не было пути никуда,?— Они у него в кармане…—?Врёшь, сука обдолбанная,?— зарычал продавец, с размаха ударяя Соню по шее ребром ладони. Софья вскрикнула, покачнулась, чудом устояв на ногах, и почувствовала чью-то крепкую руку на плече. Один из цыган, высокий, худой, крепко удерживал её за плечо, внимательно всматриваясь в Сонино заплаканное лицо. Глаза у цыгана были огромные, неестественно зелёного цвета, окружённые длинными прямыми ресницами.—?Выверни карманы, гаджо,?— приказал он негромко, так, что у Сони не осталось сомнений по поводу того, кто у них главный?— вовсе не здоровый тип, как она подумала сначала.Продавец завертелся на месте, затравленно глядя на цыган.—?Вы что… Вы же ей не верите? —?промямлил он, стремительно теряя краски лица.—?Карманы,?— ровно повторил главный цыган, не отрываясь от лица Сони, замершей, как кролик перед удавом.Тихонько скуля и матерясь сквозь зубы, продавец вытащил на свет божий Сонины ?гвоздики?. Здоровый цыган передал их главному.—?И когда же ты планировал за них отчитаться? —?ровно спросил тот, зачем-то прикладывая одну серьгу к уху дрожащей Сони.—?Я бы сказал! —?заорал продавец,?— Сразу! Я же…—?Ты уже сказал, что серёжек у неё не было,?— отрезал цыган будничным тоном, от которого кровь стыла в жилах,?— А потом что? Переобулся бы? Или прикарманить хотел? Нехорошо врать, гаджо. Почему не заплатил чаюри?—?Так… Это…?— бледного продавца не слушался язык,?— Она ж… спёрла их… Куда ей деньги?.. Я дал деньги… ей…—?Сколько он тебе предложил? —?ласково спросил цыган у Сони. Та с трудом сглотнула.—?Два рубля,?— прошелестела она,?— Отпустите, пожалуйста, мне больно.Цыган нахмурился, словно что-то припоминая, и вдруг, приблизив лицо к девушке, произнёс:—?Софья?..Сонька едва не потеряла сознание. Она тоже вдруг узнала этого цыгана?— он действительно был главарём ОПГ, или, как там у них?— барон, кажется?.. Соня видела его единожды и мельком?— на дне рождения Романа. Цыган сидел с краю стола в компании своих соотечественников и нескольких парней в ярких олимпийках. А он, значит, жену виновника торжества запомнил. Да настолько запомнил, что узнал без косметики и вечернего платья, остриженную, зарёванную, в простом спортивном костюме… Ну, раз он знакомый Романа?— дело худо. Если цыган с Малиновским в хороших отношениях, барон просто выдаст Соньку мужу, а если наоборот в контрах, то, скорее всего, станет шантажировать ею, а значит, Соня доставит мужу новые неприятности и новый повод её ненавидеть…Цыган тем временем, не подозревая, какую бурю вызвал в душе Сони, бросил через плечо пару фраз на своём языке, и его подельники затолкали упирающегося продавца в ларёк.—?Ты ведь Софья Малиновская, верно? —?уточнил он, внимательно разглядывая побелевшую Соньку,?— Возьми, это твоё.—?Спасибо,?— пискнула та, пряча злополучные серьги в карман олимпийки.—?Что с тобой случилось? —?цыган не отстранялся и не спешил снимать руку, унизанную кольцами и браслетами с Сониного плеча,?— Почему ты в таком виде? Где твой муж?—?Отпустите, пожалуйста,?— взмолилась Соня, пытаясь вывернуться из цепких пальцев цыгана,?— Мне нужно идти…Из ларька не спеша вылезли двое соплеменников барона. За их спинами маячил продавец?— с подбитым глазом, струйкой крови, стекающей с уголка губ, с расквашенным носом. Цыгане обменялись с главным несколькими фразами на своём языке, после чего барон решительно взял упирающуюся Соньку за руку и повёл прочь.—?Отпустите,?— ныла Софья на одной ноте,?— Куда Вы меня ведёте? Ну отпустите, пожалуйста…—?Не отпущу, пока не расскажешь, что случилось,?— ровно ответил цыган, ловко лавируя между многочисленных посетителей рынка,?— Почему ты продавала серьги?—?Деньги нужны,?— буркнула Соня, поняв, что вырваться не удастся. Цыган удивлённо присвистнул.—?Не знал, что Романэ разорился,?— иронично заметил он.Соне понадобилась пара секунд, чтобы понять, что Романэ?— это её муж.—?Он не разорился,?— мрачно сказала она, уворачиваясь от несущейся мимо девицы в форменном фартуке и одним ботинком в руке,?— Я от него ушла… Вы ведь… дружите? —?она бросила взгляд на невозмутимого спутника,?— Не говорите ему, пожалуйста, что видели меня.—?Выходит, не ушла, а сбежала,?— пропел цыган, подтаскивая Соню к тёмно-зелёной машине, стоявшей у самого входа на рынок,?— Поссорились?—?Знаете… Не Ваше дело,?— осмелела Соня и тут же прибавила,?— Извините.Цыган смерил её странным взглядом. Наконец Соня могла как следует его рассмотреть. Он был очень высоким, с неё ростом, немного сутулился, каштановые волосы уже сильно тронула седина, несмотря на то, что сам барон был довольно молод?— лет эдак на двенадцать старше Сони и на столько же моложе её мужа. Зелёные глаза, очерченные густыми ресницами, казались нарисованными и смотрели внимательно, изучающе.—?Ты права,?— произнёс он наконец,?— Но я вижу, что тебе нужна помощь. Романэ мне… не чужой, а значит и ты тоже. Поехали.—?Куда? —?Соня даже не заметила, как цыган отпустил её руку, сам уселся на водительское сидение и галантно приоткрыл дверь у пассажирского.—?Не волнуйся,?— ровно добавил он,?— Если не хочешь, чтобы муж знал, где ты?— он не узнает. Садись.В голосе цыгана было нечто такое, что убедило Соню покорно усесться на пассажирское сидение?— не из-за страха, не повинуясь грубой силе. Она невыразимо ясно услышала желание помочь ей, и не потому, что Малиновский был бы благодарен?— не то за поимку, не то за заботу о жене?— а именно оттого, что она… не чужая, своя, жена… друга? Коллеги? Партнёра?Цыган завёл мотор, ?семёрка? споро, дребезжа всеми частями, покатилась по дороге.—?Лошало.—?Что? —?встрепенулась вынырнувшая из спутанных мыслей Соня.—?Моё имя. Можно Лало.