Часть 7 (1/1)

Полина тяжело ступала по ступеням, ведущим в её кабинет на верхнем этаже. На самом деле это была просто подсобка на чердаке, перестроенная и отремонтированная, но всё же. Тяжёлые шаги, сзади?— тяжёлое дыхание этого парня, как его там?.. И такими же тяжёлыми были мысли Поли.Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, как тяжело ей дался этот магазин, чего стоило только убедить папу, что она, Полина, уже взрослая, что она справится с собственным делом, пускай даже в крошечном Катамарановске?— лиха беда начало! Отец предупредил?— бизнес твой, проблемы тоже твои. Полина клятвенно обещала?— и вот теперь такое… То, что небольшую точку начнут осаждать со всех сторон жадные до наживы местные бандиты всех мастей, Полина просто не предположила… Поэтому, войдя в кабинет, она, не оглядываясь на слегка растерявшегося Тончика, просто рухнула в кресло и разрыдалась. Он, со смесью удивления и досады остался топтаться на пороге.—?Слышь… харэ это… Ты чё? Всё же, прогнали урода этого, не сунется больше… Ну… Чё ты?Полина успокоилась так же быстро, как впала в истерику.—?Я прошу прощения,?— деловито заявила она, добывая из ящика стола стопку салфеток и утирая глаза и нос,?— Это просто нервы. Я Вам очень благодарна… э… Антон…—?Анатолий.—?Анатолий,?— как ни в чём ни бывало повторила она,?— Я, очевидно, была неправа, когда отказалась от Ваших услуг…—?Чё? —?Тончик ни фига не понял, но на всякий случай на автомате решил быкануть,?— Каких нафиг услуг?!—?Вы же предлагали… э… Как Вы выразились?— крышу моему магазину? —?захлопала глазами Полина.Тончик слегка расслабился.—?Ну предлагал,?— осклабился он,?— Ваще крышу не предлагают, с крышей договариваются. Ты вот, Полина Андреевна, не договорилась?— и вон чё вышло. И тебя так все теперь прессовать будут, раз ты бесхозная.Прозвучало несколько двусмысленно, но Поля его поняла.—?Я, наверное, не до конца разобралась в порядках этого города,?— пробормотала она,?— Но Вы правы, если бы Вы с Вашими… э… коллегами не оказались поблизости, нам пришлось бы плохо. Я Вам очень благодарна. Спасибо.—?Спасибо не булькает,?— буркнул изрядно польщённый и зардевшийся, но старательно этого не показывающий Тончик.—?У меня есть для Вас предложение,?— летела дальше Полина, почти не обращая внимания на реакцию Толи,?— Для Вас и Ваших коллег, если быть точной. Возможно, это не совсем то, чего Вы ждали, но… Поймите, мне не слишком нравится сама идея… э… как Вы говорите, крышевания. Тем не менее, мне просто жизненно необходима Ваша защита. Я хочу предложить Вам и Вашим коллегам… э… поступить ко мне на службу.—?Чё?! —?лаконично и эмоционально среагировал Тончик, которого бесили бесконечные Полинины ?э…?, но нравилась сама Полина и её смятённый вид.—?В службу охраны,?— пояснила она,?— Ваши ребята будут посменно охранять точку, Вы сами по отдельному графику, как начальник службы охраны, иногда будете наведываться с проверкой… Отстёгивать, как Вы выражаетесь, часть выручки как обычным… э… бандитам не могу, да и не хочу, но положу каждому из Ваших ребят хороший оклад.Тончик странно хрюкнул.—?Вам?— двойной.—?И чё, постоянно тебя сторожить? —?недоверчиво уточнил Тони, косясь на Полину,?— У нас другие дела есть.—?Ну… не меня, а магазин,?— мягко уточнила она,?— Я думаю, у Вас… э… в подчинении достаточно людей, одного из них отпускать на смену. По деньгам получится приблизительно столько же, сколько вы берёте за… э… крышевание других точек…—?Только ещё до кучи батрачить на тебя? —?окрысился ?Алюминиевый?.Полина тонко улыбнулась.—?Поверьте, работа непыльная.Пару минут Тони мучительно скрипел мозгами.—?Пиво будешь проставлять?—?В конце рабочего дня?— почему нет,?— Полина пожала полными округлыми плечами.—?Лады, забились.***Взвалить здоровенного мужика на плечо было нелегко, но не без помощи Маши Роман справился. Мария быстро собрала их с братом пожитки, распихала по рюкзакам и оба повесила себе на плечо. УАЗик Ромы был припаркован совсем неподалёку, но эти несколько десятков метров нужно было ещё преодолеть. Роман передвигался мелкими шажками, скрючившись в три погибели?— бессознательная обездвиженная ноша в тулупе оказалась необыкновенно увесистой. Мария бросала на брата страдальческие взгляды, но помочь не могла.—?Может, ну его, и поехали? —?заикнулась было она, но Рома так удивлённо на неё посмотрел, что она тут же осеклась.—?Бросить его? А если на него нападут, пока он без сознания?!—?Кто?!—?Змеи! А если он очнётся и сам на кого-нибудь нападёт?—?Ладно, ладно, тащи!До машины оставалось не больше десятка метров. Мария уже успела добежать до УАЗа, закинуть вещи в багажник и теперь убеждала брата скинуть мужика и доволочь его до машины волоком за ноги. Умаявшийся Роман готов был согласиться, когда совсем рядом захрустели сухие ветки и за деревьями что-то промелькнуло.—?Лиса? —?упавшим голосом предположила Маша.—?Скорее, птица,?— неуверенно ответил Рома, которому, несмотря на всё, что он повидал и пережил, стало не по себе. Хруст повторился.Рома перехватил мужика из леса поудобнее, опустив глаза долу… и тут в уши ворвался дикий Машкин крик… нет, ор… нет, вопль! Роман в жизни не слышал, чтобы его сдержанная, хладнокровная сестра ТАК орала.Рома не успел поднять глаза от земли, как почувствовал сильный толчок в бок и завалился вместе со своей ношей. Тут же сверху его придавила душная тяжесть. Машин крик перешёл в ультразвук. Перед глазами Ромы промелькнула грязно-белая шерсть. Внутри всё сжалось и похолодело от чудовищных флэшбэков, шею пронзила фантомная боль. Рома хватал воздух ртом, с ужасом ощущая, как панический ужас сковывает всё тело. Только молнией блеснувшая мысль о сестре заставила Романа титаническим усилием сбросить нападавшего и отползти на полметра…На него, жутко оскалившись, хищно, безумно пялилась тварь, не так давно отправившая его на больничную койку на долгие полгода. Рома тогда ещё долго видел в кошмарных снах желтоватые зубы и когти, грязную свалявшуюся шерсть и мощные лапы, вцепляющиеся в его плечи, оставляющие тёмные следы на коже. Роман просыпался в поту от пульсирующей боли в рваных ранах и липкого страха…Тварь тупо пялилась бесцветными глазами. Машин голос сорвался, она замолчала. Мутант с интересом обернулся и упёрся взглядом в бледную Марию. Ромино горло перехватила петля ужаса и фантомного ощущения лопающейся над ключицей кожи, но он готов был пройти через это ещё раз. Маша ближе к машине, она успеет добежать и хотя бы заблокировать дверь… Роман неловко поднялся на ноги?— шерстяной урод вздрогнул, развернулся на звук, наклонив морду и… кинулся на Рому.—?Машка… в машину… —?успел прохрипеть он перед тем, как услышал у самого уха лязг зубов.Марию ужас не сковал. Она прекрасно узнала тварь из рассказов брата, казавшихся безумными, но рваные раны и то, что Ромка чудом остался в живых, доказывали обратное. Ухватив первую попавшуюся палку, больше похожую на хорошее полено, Маша бросилась на зверюгу, но тут кто-то перехватил Марию за талию и, вырвав дрын из её рук, решительно двинулся к мутанту и Ромке. Буквально секунду спустя на продолговатую голову зверя опустился удар чудовищной силы. Он вздрогнул, обмяк и рухнул на землю, придавив неподвижного Рому.Над распростёртым мутантом возвышался вышедший из леса мужик. То ли его привёл в чувство вопль Маши, то ли он вовсе притворялся бесчувственным?— Мария не поняла. Кинувшись к ним, она стала лихорадочно стаскивать косматое чудовище с тела Романа.—?Погодь,?— прохрипел мужик, отбрасывая полено и хватая зверя за вторую лапу. Вдвоём они споро стащили мутанта с Машиного брата. Рома был без сознания.—?Пересрал до отключки,?— прокомментировал мужик, окидывая Романа беглым взглядом. Маша едва не кинулась на него с кулаками.—?Не смей!.. Мой брат не трус! Он… Он…Мария похлопала брата по щекам, потом завела руку ему за голову?— на ладоне остался след крови.—?Башкой приложился,?— определил мужик,?— Очухается. Чё, в ментовку? Или в больничку? —?он противно оскалился.—?Вы можете идти, куда хотите,?— с неприязнью ответила Маша.—?А ты брательника на горбу попрёшь?—?Что Вы…Мужик, как пушинку, подхватил Рому на руки и, кинув Маше через плечо: ?Шмотки мои зацепи?, понёс его к машине.Догнав его, Маша, тяжело дыша помогла мужчине сгрузить Рому на заднее сидение и вернула мужику его баул.—?Ну чего, до города подбросишь? —?нагло улыбаясь неожиданно белозубым ртом, поинтересовался ?одичалый?,?— Я вас спас, вообще-то.—?Если пообещаете не приставать,?— поколебавшись ответила Маша. Мужик хмыкнул.—?Да на фиг ты мне упала… —?и полез на пассажирское.Устроившись за рулём, Маша завела мотор и, поколебавшись, назвала своё имя и смущённо добавила:—?Спасибо Вам. Вы, правда, нас очень выручили. Эта тварь уже один раз напала на Рому… Он тогда чудом выжил…—?Забей! —?довольно отмахнулся мужчина, разминая затёкшую шею,?— Если чё, я Серёга.***За день до выписки Малина заскочил-таки в палату к цыгану?— тот как раз пришёл в себя. Досталось Лошало и впрямь больше всех?— весь обожжённый, переломанный, но уже, вроде как, всё было нормально. В палате обнаружился ещё и Тончик?— исхудавший, бледный до синевы.—?Ну чего, живой? —?пробасил Роман, присаживаясь на соседнюю пустую койку.—?Джиде яваса?— на мераса*! —?явно через силу, но с улыбкой выдавил Лало.—?Ну и хорошо,?— подытожил Малиновский, косясь на хмурого Тончика,?— Твои с места снялись уже?—?Давно.—?Где осели?—?В Чижах.Крошечная деревенька Чижи находилась в нескольких километрах от Катамарановска, за полем.—?Добро…—?Стрельникова урою, когда всё закончится,?— вдруг хмуро сообщил Тончик.Цыган ласково улыбнулся и слегка сжал его ладонь в своей.—?Осади,?— строго сказал Малина, отводя глаза,?— Он не виноват. Нас бы по одному, как кутят, придавили бы, не сейчас, так после…Перетерев за кое-какие насущные дела, Малиновский наконец осторожно похлопал Лало по невредимому плечу, потрепал Тоньку по волосам и покинул палату. Тем же вечером он, с небольшой сумкой в одной руке и с Сонькой в другой, переступил порог двухкомнатной хаты на отшибе города.—?Поживём пока здесь,?— сурово сообщил он жене,?— Деньги буду приносить, сама никуда не высовывайся, только в гастроном?— он в соседнем доме. На улице ни с кем не знакомиться, не разговаривать, без моего ведома никуда не ходить, поняла?—?Поняла.—?Ни хрена ты не поняла,?— вздохнул Роман. Он толком ничего не объяснял жене, до сих пор не понимая?— а надо ли.—?Случилось что-то серьёзное,?— полуутвердительно произнесла Соня, очень серьёзно глядя на мужа,?— Тебе нужно решить какие-то вопросы. Ничего. Мы справимся.Она шагнула к Роману и обвила тонкими руками его за пояс, прижалась к груди. Малина растерянно приобнял её.Мы.Впервые он подумал о них с Сонькой как о едином целом.Во временном жилище Малиновский остался верен себе. Соню он поселил в крошечной спаленке на полутораспальной кровати. Сам устроился в гостиной на диване, оборвав заикания жены о том, будет ли ему там удобно. Каждое утро сваливал в офис?— точнее, в его филиал. Распростился на время с любимым малиновым пиджаком и ?Геликом?, форсил в задрипанном плаще, рассекал на автобусе. Вскоре выяснилось, что Сонька недурно готовит, хорошо убирает хату и совершенно не скучает без дорогих цацок и модных шмоток. Роман был ей даже благодарен, потому что и без бабьего нытья ему было непросто. То, что часть бизнеса по-хитрому была оформлена на Соньку, оказалось весьма кстати. После мнимой гибели Малиновского вокруг его бизнеса захлопали крыльями тучи стервятников. Управляющий сбивался с ног, сам Малина, инкогнито засев в кабинете, закопался в бумагах. Потом грянула история с выборами, на которых победила Стрельникова. Начался бардак с идиотскими жестокими законами и огульными репрессиями. Роман до последнего надеялся, что Натке не хватит окаянства?— но людей из близлежащих домов и впрямь начали выбрасывать на улицу. Кому-то повезло схватить хоть какие-то вещи, мебель. Под окнами Малиновских без конца выли дети и бабы, однажды полдня простоял чей-то диван с молодой тёткой, ревущей на нём. Роман не стал дожидаться, когда придут за ними. Успокоив не плачущую, не орущую, а просто молча трясущуюся бледную Соньку, он запер жену в квартире, оставив ей запас продуктов, настрого запретил открывать дверь и маячить у окон, а так же зажигать свет по вечерам, Роман приладил между дверью и косяком бумажку с печатью, которую ему склепали на работе. Пусть эти недодружинники думают, что местных жителей уже выселили. Сам же уехал в офис?— и застрял там на два дня. Звонил Стрельников, договаривался об оружии. Малина даже съездил к нему в какой-то подвал и встретил там мента?— потерянного и даже, кажется, не узнавшего Малину, либо просто не показавшего вида. Намечалась грандиозная свара. От присутствия на импровизированном поле брани ?мёртвых? главарей и их людей Гриша отказался.—?Если что-то пойдёт не так,?— строго заявил он,?— Нужны будут те, кто продолжит наше, так сказать дело. Поезжай домой, Роман Аркадич, ну, туда, где сейчас обитаешься. Выспись, отдохни. Наша возьмёт?— будет не страшно, проиграем… Утром сваливай на другую хату… За город… Малина тогда вернулся домой мрачнее тучи. Молча поел, молча лёг спать. Соня вела себя, будто что-то понимала: вопросов не задавала, не доставала мужа с расспросами и причитаниями, скользила по квартире, как тень, и наконец тихо свалила к себе. Малина долго не мог уснуть, ворочался с бока на бок, всё думал, как из Натки могла получиться такая стерва… Гришка её на руках носил, а та… Сперва заскучала, потом начала совать нос в дела ОПГ, потом… Интересно, был бы Малиновский её мужем, она и у него попыталась бы отжать всё на свете? Гриша, с которым в числе остальных главарей Роман активно поддерживал связь, недавно рассказал о перестрелке между ?Рукавами? и ?Каблуками? в день появления последних… Стреляла бы Натка в него? А Сонька? При мысли, что из Соньки может вырасти такое же чудовище, как Нателла, Малину аж подкинуло. Нет, по Натке сразу было видно, что она далеко пойдёт, по трупам, по головам… В её глазах, в повадках, во всей фигуре было что-то такое, что Малиновского и восхищало, и пугало одновременно. Нет, на Нателле он никогда не женился бы! Вот Соня другое дело… Роман поднялся с постели, как был, в одних трусах. Часы показывали час ночи.Тихонько приоткрыл дверь в полутёмную, подсвеченную только тусклым уличным фонарём комнату.—?Спишь? —?свистящим шёпотом.Соня, словно ждала, быстро, но не резко села на кровати.—?Нет.Роман приблизился, присел на краешек кровати. Сонины глаза, большие, ещё сильней запавшие за последнее время, выжидательно следили за ним.—?Завтра, скорее всего, сваливаем отсюда…—?Всё закончилось? —?недоверчиво переспросила Сонька.—?Не знаю. Но завтра нас либо вышвырнут отсюда… либо, да, всё закончится.Малина ждал. Ждал, что она спросит, куда на сей раз он её потащит, если ни фига не закончилось, сколько им ещё кочевать, как цыганам, по всему Катамарановску, какого хрена она выходила замуж за богатого бизнесмена, а мыкается в какой-то норе с мужем, который ничего толком объяснить не может… И пока ждал, в нём созрела твёрдая уверенность, что, если у Грини и его хануриков нихрена не выйдет, он сам завтра пойдёт и свернёт шею грёбанной президентше… Но перед этим спрячет как следует Соньку, чтобы загребущие лапы ?Каблуков? и их прихвостней до неё не дотянулись…—?Всё будет хорошо?Это прозвучало совершенно по-детски, с такой абсолютной верой в то, что конечно, непременно будет, как же иначе. У Романа перехватило дыхание.Она ему верит. Она в него верит. Не слепо, но беспрекословно. Не из-под палки, а добровольно. Она как будто знает, что ему хватит сил разрулить весь этот бардак, опрокинувшийся на них.Роман протянул руку и неловко погладил жену по щеке.—?Конечно, будет, киса… Всё порешаем.На этом надо было бы уйти, но Малина отчего-то не мог оторвать ладонь от Сониного лица, а взгляд?— от её глаз. Внезапно Сонька отогнула край одеяла.—?Иди сюда, холодно.Было и впрямь довольно холодно. Весь день небо хмурилось, дул пронизывающий ветер, а в квартире, конечно, уже не топили, и сквозило во все щели.Роман, сам не зная, почему, послушно скользнул под одеяло и всем телом прижался к Соне.Кажется, именно тогда они впервые по-человечески поцеловались.А потом стало жарко. Очень жарко.Сразу отошли на второй план и все проблемы, и стихийная война между Нателлой и всем Катамарановском, и то, что будет после… Осталась только древняя скрипучая кровать, тусклый свет фонаря и Сонька в его объятиях.Никто и никогда так не изгибался и не стонал под ним. Никто никогда так не обвивал его ногами и руками, не поглаживал по спине, не прижимал с такой страстью. Никто так не водил пальцами по его лицу, не вжимался губами в его губы, шею, плечи. И, конечно, никто так трогательно не засыпал у него на груди, вцепившись одной рукой в его плечо, словно он посреди ночи удерёт…Нет, конечно, всё это было. И стонали, и поглаживали, и засыпали… Но?— не так.А Роман всё не мог уснуть, не понимая, то ли он очень счастлив, то ли?— на хрена он вообще всё это затеял, весь этот фарс с женитьбой…Поздним следующим утром выяснилось, что Наткина власть пала. Вечером Малиновские покинули двушку и вернулись в дом. Роман с Сонькой почти не разговаривал, старательно делая вид, что ничего не было. Соня не протестовала. Вскоре жизнь вошла в обычную колею. Малина вновь легализовался, прочие главари тоже ?ожили?, всё, что можно было, включая взрыв на кладбище, Гришин знакомый мент списал на Нателлу, которая сейчас зализывала раны в больнице в ожидании суда. Сонька снова сидела дома, читала книжки, наращивала волосы и ногти.Месяц, проведённый в двушке на отшибе города, так и не стал для Малиновских медовым.