6. Смутное время. Призрак свободы на коне (1/2)

Улицы мелькают перед глазами размазанными пятнами. Одна, вторая, поворот, третья, четвёртая... В боку колет, очень жарко, и сил больше нет, но останавливаться страшно... Кажется, если притормозить - это жужжащее догонит... и сожрёт. Как маму... Ещё улица... Или что похуже сделает... Поворот...Ой!..

В человека на полном ходу врезаться почти так же больно, как в ограду. Кажется, ещё больнее, даже... По голове чем-то жёстким прилетает. И на сторону заносит... уй... нет! Пальцы плохо гнутся, но ими всё-таки удаётся уцепиться за какую-то тряпку и остаться на ногах. Хватит уже, нападался!- Эй, - звучит это откуда-то сверху, а тряпка дёргается из рук.Удержать не выходит, да она и не нужна уже. Лучше шаг назад сделать, чтобы снова не попало. Вон какие кругляши здоровые снизу на ней висят. И пятна между ними. От пальцев моих, наверное... на светлом кофейном видно очень хорошо.- Ты что тут забыл?Его-то какое дело?.. Ой... стоп... Кругляши, тряпка, пояс с огромной пряжкой и ещё одна тряпка, сверху, на плечах... Это ж форма орденская! А это, что, всамделишный рыцарь из него? Ого-о...

– Малец, – он так и смотрит сверху вниз, недовольно, и голос у него раздражённый, - здесь не детская площадка. Не мешайся.

А это точно рыцарь? Чего он такой противный-то? Рыцари же должны быть добрыми… рыцари должны помогать людям! Тем более, что мне помощь сейчас очень нужна! А он гоняется, даже не послушав.

Мужчина продолжает скалиться с высоты своего роста:

– Иди к матери.

Ч-чт-то?! Стоит только вспомнить, и по спине трясёт мурашками, а живот скручивает тошнотой. Это мне теперь туда - обратно?! З-зач-чем?... Мама... Не хочу это видеть больше! Мамочка...Глаза опять обжигают горячие слёзы. Стереть их, кулаком. Вот не буду плакать. Не буду. Не буду! Тем более - при этом. Не знает ничего вообще, а туда же - учит, что делать надо и куда идти...

– Умерла моя мама, - на короткую секунду охватывает гордость тем, что голос хоть и хриплый, но не дрожит. – Её гиары убили, - пусть снизу вверх, но глаза в глаза. - И рыцари, хотя должны были, её ни разу не спасли!Мужчина стискивает зубы, и лицо у него становится вовсе злым.

– Спасти всех невозможно, – почти что сквозь зубы цедит он. – Мы рыцари – не боги. Пока война не кончится, люди будут умирать. Иди туда, – он кивает головой, и копна волос его здоровенная вздрагивает. – Там собирают тех, кто выжил. О тебе тоже позаботятся.

Правда что ли? Хотя.... там на самом деле целая толпа народу виднеется. Прямо в конце улицы, на площади. Стоят, сидят... С одеялами... кто-то с чашкой даже, кажется... ест, вроде, что-то из неё. Может, и правда стоит к ним?.. Позаботятся… покормят тоже, может быть... а дальше что? Раз без родителей, то в приют отправят? Не хочу в приют! И вообще, у незнакомых ничего брать нельзя, а еду - тем более! Лучше уж к рыцарям… Не все ж они такие неправильные, как этот. Наверное... Кто-нибудь же должен выслушать... и папу помочь найти...

Эй! Этот за руку ухватил, тянет за собой.- Пустите! - вот с ним уж точно нет желания вообще никуда идти!Дёргаться, хоть со всем старанием, бесполезно. Только хуже становится - поднимает над мостовой и суёт под мышку, как кулёк:- Не доставляй проблем. Идём.Рыцарь, тоже мне... вредина! Висеть головой едва ли не вниз - это просто позорная стыдоба. Но вариантов нет - из руки вывернуться так и не выходит. Чего он сильный-то такой?!Не уронит хоть?.. Хотя тут с его ножищами и недалеко совсем идти получается.Отпускает сам. Ставит на ноги перед какой-то палаткой. Ой... Голова что-то кружится... хорошо, что не до конца отпустил, за руку держит. На неё опереться можно... хоть какая-то польза... Так... вроде ничего, ноги больше не подгибаются. Пчхи! Ой...- ...один выживший, - о, этот рыцарь вредный уже говорит с кем-то там внутри.Надо послушать, про меня, наверное, разговор. Этот гадостей сейчас наболтает, точно, но хоть узнать, что дальше будет. А что это жужжит?.. Звук такой... ой... Как там звук был... Это оно меня нашло что ли? Догнало?! Да пусти ж ты! Вот вцепился... Бежать надо! Пусти, говорю!

- …к остальным. Да что с тобой? - рука чужая встряхивает так, что зубы чуть не стучат.У-уй... это хуже, чем на самой плохой дороге трястись. Язык прикусился ещё... Вот не скажу ничего за это! Пусть оно вылезет сейчас и эту вредину сожрёт! Такого рыцаря не жалко!

- Стой спокойно!Хоть не трясёт больше. И не жужжит уже ничего. Оно напугалось и запряталось где-то что ли? Нет, не видно, как из-за ноги врединской ни выглядывай... Показалось, может?..

- Крис? - а это со стороны доносится, и голос знакомый.Ой, это ж папа Ната, к нам идёт, мистер Стефан, если по-правильному. Весь растрёпанный, закопчёный в чём-то, и рубашка у локтя рваная. А стекло в очках битое - через весь овал трещина идёт. Но это неважно, главное, что живой. Вот Нат обрадуется!- Здравствуйте! - одну руку этот вредный так в своей и держит, зато вторая свободная, ею можно помахать. - А я Ната видел в убежище! С ним всё хорошо.

- Слава Богу, - он выдыхает с облегчением, наверное, тоже волновался сильно, и останавливается рядом совсем. - Сэр...

- Да? - рыцарь где-то над головой моей к нему поворачивается от палатки. - Вы знаете этого шустрого мальца, как я понял?

- Д-да, - мистер Стефан кивает. - Я близко знаком с его отцом... - он неловко теребит гнутую дужку очков, пытаясь их поправить, хотя они и так вполне ровно сидят, - был.

Был?.. Это что вообще значит? Они поссорились что ли?..- Соболезную. Мать у него тоже умерла.Тоже?.. Эй! Пинка бы за такое, да побольнее. Нельзя так делать, конечно, но очень хочется! Живой у меня папа! И нечего тут всяких тожей разводить, когда не знаешь ничего!

- Вот как, - папа Ната тяжело грустно вздыхает. - Печальные новости.Рыцарь продолжает:

- У нас скоро вылет, искать вашего координатора мне некогда, - отпускает руку мою и подталкивает к мистеру Стефану. - Присмотрите за ним?

- Конечно, - он опускает ладонь на плечо, - не беспокойтесь. Спасибо Вам за всё.

- Пустое, - рыцарь дёргает головой, словно его не поблагодарили сейчас, а обозвали. - Не на чем.