Безопасность (1/2)
?Я жду тебя, дитя моё. Пришла пора встать на мою сторону?, сказал голос дракона в её голове.
— Ёлки зелёные, — сказала Атропа, от неожиданности врезавшись лбом в косяк.
Так состоялось её знакомство с Драконом Джунглей, и между ними сразу не заладилось.
Когда Атропу спрашивали, что с ней не так, она обычно отвечала, что просто идёт своим путём. Она чтила скрижали и любила Мать, но вход в Рощу ей был заказан. Ночные сильвари обычно связывали свою жизнь с наукой, она же использовала свой ум для разнообразных афер. Люди казались ей необыкновенно привлекательными, и она, насладившись тесным знакомством, с завидной регулярностью усыпляла их ядом, который выделяли растения на её теле, и обчищала карманы. Плакаты с её лицом висели в половине поселений Крайты. Атропа мало чего боялась, имела массу неприятелей, и ещё больше — полезных знакомств. Но одну вещь она ненавидела люто: когда кто-то указывал, что ей нужно делать.
Дракон был удивительно настойчив. Впервые ощутив его присутствие внутри своего разума, Атропа испугалась, но гораздо больше разозлилась. Дракон говорил с ней откуда-то изнутри её, из самой сердцевины тела, и его голос разливался по её сосудам. Он шептал о силе и власти, которую она заслуживает, и о величии, к которому придут все сильвари под его началом. На одну короткую и опасную секунду Атропа вдруг поверила ему, но потом накатила ярость, и затопила и голос дракона, и недобрые видения, раскинувшиеся перед внутренним взором. Она могла обмануть кого угодно, и легко замечала чужую ложь.Тогда голос исчез, и она решила, что с этим покончено — до тех пор, пока не узнала про упавший флот Пакта, и про десятки сильвари, поддавшихся зову Дракона Джунглей и обративших оружие против своих союзников. И с этого момента дракон больше не покидал её.
Он приходил всегда неожиданно, и шептал, шептал внутри её тела, приказывал, убеждал, уговаривал. Днем Атропа могла отвлечься, заглушить навязчивый вкрадчивый низкий голос, но намного хуже было ночью, во время, которое она раньше так любила. Она оставалась с ним один на один, и её бессильная ярость разбивалась об зов дракона, медленно врастающий в неё, пускающий корни в её тело. Иногда ей казалось, что нужно обсудить это с кем-нибудь из сильвари, но это значило бы признаться, что дракон сильнее.
Он играл с ней: оставлял её разум в покое на несколько дней, а потом внезапно обрушивался мучительным видением, где её собратья, искаженные, изуродованные, восторженно скандировали имя дракона. Подкидывал в сон воспоминания о былых обидчиках, и давал ей острый кинжал и бесконечную власть.
Однажды ночью Атропа проснулась и долго, не мигая, глядела на спящего рядом с ней человека. Всё её тело заливала темная густая злоба, и её было так много, что она вот-вот должна была выплеснуться. Она слышала внутри головы свой же собственный голос, такой слабый и тихий сейчас, тонущий в занявшей её сознание тьме, но все же смогла ухватиться за него, и вскоре дракон отступил.
Атропа с трудом перевела дыхание и снова взглянула на спящего. Она была готова вцепиться ему в горло только потому, что так приказал ей какой-то дракон. Она очевидно проигрывала в этой битве. Ей нужна была помощь. И она знала, где её получить.
Конечно, она не собиралась говорить об этом Астеру. Пусть она любила его, но он оставался человеком, а значит, никогда не смог бы её понять. ?Не ищи меня? — вот что она написала в записке, прежде чем исчезнуть, и оставила на ней цветок из своей прически.
Атропа не появлялась в Роще несколько лет. Её ждали там с распростертыми объятиями, но, увы, не дружескими. Сейчас она не смогла бы объяснить, что именно тогда толкнуло её на кражу: ей было полгода, и, кажется, она хотела проверить, настолько ли ночные сильвари незаметны, как говорят. Кража у обычного собрата, может, сошла бы ей с рук, но не воровство у Перворожденного сильвари. Совсем не желая начинать жизнь с отсидки, Атропа тогда немедленно сбежала, и сейчас, вступая под сень Древа, она почувствовала, что скучала. Широко раскинутые листья Матери обещали покой. Здесь властвовала она, а не дракон.
Она думала, что не узнает Рощу, но город выглядел так знакомо, будто и не прошло нескольких лет. Вдохнув полной грудью сладковатый свежий воздух, Атропа немедленно направилась к двум стражникам.