Звезда // Chris Evans (1/1)

Ее любимое занятие?— водить ноготком по его ладони, очерчивая каждую линию на ней, обязательно болтая-болтая-болтая без умолку о том, какой длинной и увлекательной будет его жизнь, отчего-то вовсе не упоминая себя в ней, словно это ненадолго, и Крису вот вообще не нравится такой исход. Он не знает, как умудрился связаться с ней и позволить прорости в своей душе корнями настолько глубоко и так быстро, что уже спустя неделю знакомства она ворвалась в его жилище безумным ветром и тут же стала разгуливать по дому в одной из своих забавных пижамок или его рубашке, и зрелище это казалось ему таким невероятно правильным и странным одновременно, что он вначале то и дело поглядывал на Доджера, кажется, тоже не понимающего, что происходит, но не имеющего ничего против появления нового члена в их дружной стае. И Крис легко признает, что она совершенно волшебная, причем в абсолютно всех значениях этого слова, а еще жутко вредная, ведь, несмотря на то, что она так естественно влилась в его привычные устои, мириться с ними ей почему-то не хочется, и противостояние это выходит до невозможного очаровательным и бесящим в равной мере. А еще с ее появлением в его жизни, Крису приходится научиться еженощно проверять, не выросли ли у нее за спиной крылья или не появился ли на ее головке венец из осколков метеора, настолько неземной ему кажется эта девушка, так упорно не любящая объятия и отчаянно противящаяся им, но в то же время во сне непременно прижимающаяся к нему и сладко причмокивающая ему на ухо, порой морща носик, видимо вредничая и капризничая даже грезя. Его же любимое занятие?— целовать ее до румянца на щечках и дыхания прерывчатого и сбившегося от каждого соприкосновения губ с кожей, вызывающего смущение с волнением вкупе, а еще пропущенные в ритме неистовом удары сердца, и от такой реакции Крис голову регулярно теряет, не забывая при этом приглядывать за млеющей от его близости девушкой, дабы она снова не обратилась ангелом или звездой не убежала обратно на небеса, ведь если уж ворвалась в его мирок, то пусть остается там навечно, а обниматься он ее приучит, ведь стойкости и решительности ему не занимать, раз он так безмерно и безнадежно влюблен.