Абориген ботанического сада // Sebastian Stan (1/1)

Она странная. Себастиану кажется, что у нее причуд выше крыши и перечень их значительно больше, чем у него самого, а ведь это он?— главный чудак этой школы. Им бы подружиться, но ничего хорошего из этого не выйдет. Его репутация?— смесь химических формул с насмешками и привкусом горькой обиды. Причем обязательно приправленной яблочной оскоминой, ведь и не счесть, сколько этих фруктов наедине с собой Стэн съел за бесчисленное множество перемен за столиком для лузеров. Она имя свое скрывает. Предпочитает, чтобы Анной ее величали, хотя Себастиану достоверно известно, что зовут ее Натали Василевски, и она прибыла из Польши по программе обмена студентами. Еще один плюс для их возможной дружбы, ведь с румынским парнем-то никто не водится, предпочитая всем разговорам обидные прозвища и упреки. Стэн привычен уже к этому. Ему не впервой знать, что он ?абориген ботанического сада? и ?заучка?. Зато для него гарантированно выписана стипендия в одном из лучших колледжей штата, и он клятвенно заверяет себя, что там все будет иначе. Вот только пока жизнь затравленного парнишки идет своим привычным паршиво-тошнотворным чередом. Она настойчивая. Не унимается, пытаясь заговорить с ним. Регулярно лишь у Себастиана интересуется, что им задали на дом. Принципиально игнорирует остальных учеников их класса, добровольно обрекая себя на опалу от них, и встречает насмешки с гордо вздернутым носом, да настолько, что кажется еще чуть-чуть, и она зацепит его острым веснушчатым кончиком само солнце. Стэну хочется крикнуть, что она ненормальная. Что безумие, не иначе, то, как эта девушка ломает свою жизнь, изгоем становясь, только бы внимание его привлечь. Это, вроде, и умиления достойно и впечатлить должно, но ему больше нравится рассуждать о ее сумасшествии, все так же держа дистанцию. Она броню его ломает. Прет, как бульдозер, пусть это сравнение и не пахнет женственностью, но ее упорному упрямству позавидовать может каждый. Поэтому Себастиан сдается под напором. Попросту сопротивляться не в силах ей он, вот и отвечает на один из вопросов, ему адресованный, кажется, отдаленно слыша, как тщательно выстроенный вокруг него барьер бетонный трещину дает в этот момент. Стэн надеется, что после этого новенькая наконец отстанет. Что прекратит донимать его, и он вновь вернется в свой привычный затравленный мирок, устои которого не удавалось никому всколыхнуть до этого дня, да никто и не пытался. Она хуже рыбы-прилипалы. Да еще и фантазерка при этом. Выдумала себе дружбу между ними, и теперь, хвостиком увязавшись, вообще не отстает от Себастиана, пытаясь выяснить, отчего же он терпит насмешки, отпор дать не пытаясь, если с ней сопротивление его было настолько сильным. Ему объяснить бы ей, что она?— девушка-танк, поэтому все оказалось бесполезно, но он лишь внимает словам ее, считая, что так ненормальная эта угомонится, выговорится и замолкнет. А, может, надоест ей чепухой заниматься, ведь ни Стэна, ни остальных не изменить. Это уже сложившаяся за много лет привычка. И ее не искоренить никак, как бы она ни пыталась. Она точно обладает какой-то неведомой силой. Умеет проникать в сознание что ли. Или в сердце пробираться. Ну уж точно?— в мысли, ведь не выходит у Себастиана из головы, как бы он ни старался ее выгнать оттуда все с тем же провальным результатом, что и в действительности. И ему страшно признать, что даже кровь в венах, наверное, отдает ее именем, запахом сливочно-малиновым и смехом переливчатым, а это наихудшим кошмаром является, который мог с ним приключиться. Стэн словно знал, что все придет к этому, вот и бежал как ошпаренный, в итоге на финише повстречавшись с ней, ведь она оказалась опытным преследователем, а он?— ввиду своей затравленной привычки быть тихоней?— просто никудышным зверем, на кролика походящим, для супа подходящим, а не лисом, как ей нравится его называть. Она потрясающая. До замирания сердца. До желания зажмуриться, чтобы в темноте лишь образ ее видеть. До крика, легкие рвущего. До желания меняться. Себастиан не понимает, что происходит с ним, догадываясь лишь о том, что его чувство настигло, неиспытанное доселе. Он каждому слову ее внимает. Слушает-слушает-слушает, мысленно пометки делая на пунктиках мужских, что ей по душе. И точно знает, что это лето станет для него переломным моментом. Стэну хочется стать желанным ею. Пусть она и убеждает его в отсутствии необходимости перемен, но решительность, вдруг пробудившуюся в нем?— спустя поцелуев десяток?— уже ничем не усыпить обратно. Она расцветает, пылает, пышет жаром метаморфоз, заставляя шаги его крепнуть и язвительные фразочки в ответ на обидные прозвища придумывать, чтобы стать кем-то большим, чем ?абориген ботанического сада? и простой ?заучка?. Она от счастья светится. Сияет, будучи звезде с неба подобной. Наслаждается каждым разломанным кирпичиком, за грудой которых другой Себастиан скрывается. Уверенный в себе, пусть еще не до конца, знающий свою цену и любящий себя за то, кем он является. Может и заучка. Может и знает множество того, чего нет в программах студентов первого курса, зато гордится этим, а не стыдится. Больше нет того забитого и забытого всеми парнишки, одиноко жующего яблоко на обеде вдали ото всех, только бы не тронули хотя бы сейчас. Есть тот, кого она любит и наслаждается обществом его, пусть на роман им отведено не так уж и много времени. Зато теперь ей известно, что когда она вернется в Польшу, то все уже не будет, как прежде. Во всяком случае, надежда на это?— в качестве багажа?— уж точно отправится с ней вместо сувенира на память. И, если суждено им встретиться вновь, среди ее эмоций еще поселится вера, что когда произойдет это, Стэн обязательно поблагодарит ее за все.