В надежде, что она вернется... // Daniel Sharman (1/1)

?Мне нужно уйти, снова…? Дальше он читать не стал. Просто закрыл вкладку с пришедшим на и-мейл письмом, а после и вовсе выключил ноутбук. Дэниел давно перестал понимать, как относится к этой закономерности, медленно, но верно убивающей его. Она была с ним, а через некоторое время скрывалась из его жизни, сбегая подобно Золушке в полночь, делая так постоянно, вот только Шарман не верил в сказки и не любил их. Кажется, он любил ее, хоть и не мог утверждать этого. Но гоняться за девушками ему было непривычно. Нет, раньше Дэниел снисходил до этого, если какая-то красотка настолько его цепляла, что занимала все его мысли, только сейчас был совсем другой случай. Новый для него опыт. Болезненный, нужно сказать. Шарман сам не знал, как попал в зависимость, сначала подружившись с нею, и лишь потом заметив, каким очаровательным созданием она была, заставляя его терять голову в близости с ней. Это напоминало безумство, впрочем, таковым и являлось. И он вполне мог бы быть счастлив, если бы не нюанс, мешающий всему. Этой девушке требовалась свобода. Личное пространство, в котором не находилось для Дэниела места. Вот она и устраивала себе отдых от него, извещая об этом то смс-сообщением, то письмом, либо вообще просто пропадая на несколько дней, неделю или месяц. В такое время ему хотелось выть на луну, размышляя о том, что же затронуло его так, что он не мог сорваться с поводка, на который добровольно посадил себя сам, перестав быть одиноким волком, превратившись в цепного ручного пса. А ручным Шарман никогда не был. Он ссорился с нею. Высказывал свое недовольство. Предъявлял претензии. Только вот хватало его ненадолго. Стоило ей наморщить нос, как ни в чем не бывало, и заявить, что сегодня вечером они будут пить вино, лежа на крыше ее дома, и пересчитают в небе все-все звезды, как Дэниел обрывал свои гневные речи на полуслове, начиная гадать, бутылку белого или красного открыть по такому случаю. Да уж, она и правда не походила на Золушку, скорее на Дюймовочку, оставаясь какой-то миниатюрно-кукольной и прекрасной в своей независимости-зависимости от него, и Шармана добивало это. Он мог любоваться ею часами, стараясь впечатать в свои фантазии ее прелестное личико, чтобы после, когда она вновь сбежит, вспоминать каждую черточку ее и одну из беззаботных усмешек, имевшихся у нее на все случаи жизни. Эта девушка никогда не просила ждать ее, а он и не обещал ей. Просто принимал обратно, дивясь своему терпению, и ставил чайник, чтобы заварить чай, ведь она отчего-то думала, что раз он?— англичанин, то этот напиток у него выходит лучшим в мире. А Дэниел и не отрицал, радуясь, что хоть что-то для нее отличает его от других. Впрочем, были ли они, Шарман не знал, и знать не хотел, если честно. И вот сегодня, получив ее письмо, он вновь отгонял эти мысли прочь, выйдя с термосом во двор. Прислонившись спиной к двери своего гаража, Дэниел просто смотрел в небо, поражаясь своей выдержке, не понимая, почему это происходит именно с ним, и гадал, нормально ли успокаивать себя тем, что они хотя бы под одной луной… Шарман никогда не делал ставок, вернется ли она к нему. Всего лишь верил в это, и считал дни. Ничего другого ему не оставалось.