Глава 1. Your eyes. (1/1)
Я медленно растворяюсь, словно в океане... Так вот оно – чувство влюбленности? Можно подумать, что раньше я его не испытывал... Так что же сейчас не так? Наверное, что-то не так... Раньше я влюблялся. Один раз? Да, зато очень сильно и крепко. Я полюбил ее сильно. Так сильно, что мы долго встречались. А сейчас все по-другому...Чувства словно обострились, и примешалось как будто что-то лишнее. В кимчи добавили сладкого миндаля... Кто так делает? Хе-хе-хе, а что? Наверное, получилось бы неплохо... Эх, и что же мне теперь делать с этой чертовой влюбленностью?В ванне, расслабившись и медленно вдыхая приятные ароматы морской соли, лежал Ким Чонун, главный вокалист “Super Junior”. Самый черепашечный и самый странный в группе. Он лежал и думал о том, что вдруг свалилось на него – об этой странной влюбленности. Когда она появилась? А Шисус ее знает... Может, когда Йесон впервые прикоснулся к нежной коже предмета своего воздыхания. А может, после той ночи, когда они вдвоем завалились к Шивону домой, порядком выпившие (и там же еще добавили, казалось бы, по лишней бутылке соджу), и остались ночевать у него на одной кровати (ибо других свободных не было)... Возможно, вообще при первой встрече? Да нет. Не может быть. Он бы тогда заметил изменения... «Я бы что-то почувствовал!» - отчаянно уверял себя он. Ведь тот, кого он внезапно полюбил, почти всегда был рядом. Они жили в одной комнате, часто делились переживаниями, состояли в одной подгруппе SuJu. Он был, пожалуй, лучшим другом Йесона. «Стоп, а почему был?.. И остается же...» - задумался Чонун.Сейчас мэйн-вокалист чувствовал себя полностью раздетым (собственно, он и был раздет, лежа в ванне, но об этом факте он быстро забыл, погрузившись в мысли о нем). Именно сейчас Чонун открывался перед собой, как никогда прежде не делал этого.
Он медленно булькал руками в пене, пытаясь выдуть мыльные пузыри из кольца между большим и указательным пальцем, но ничего не получалось: пузыри лопались, толком не раздувшись.
«Ну... Просто пена плохой концентрации», - разочарованно попытался оправдать себя Йесон. Он прекрасно знал, что дело не в концентрации, а в его неспособности делать что-либо хорошо, что не относится к пению и к музыке вообще. «Я совсем не такой, как он... Он прекрасно готовит, заботится обо всех, общительный... Он даже смущается мило!» - восхищался порой Чонунв мыслях. На деле он, конечно, никогда бы такого не сказал. Точнее, он думал бы, что сказал, а потом удивлялся бы, что его никто не слышал. Такой уж наш Чонун.Раздраженно плеснув руками (почему-то в последнее время его все раздражало), вылез из ванны, предварительно смыв пену под душем. И вот он уже стоит и смотрит в зеркало на свой торс. «Боже, чем я занимаюсь? Никогда же своим телом не интересовался...» - задумчиво почесал лоб Йесон. Несмотря на это равнодушие к собственному телу, выглядит оно здоровым, подтянутым. Не удивительно, ведь за ним пристально следит и менеджер, и ЫнХек. Хотя второй, скорее, невольно, заставляя главного вокалиста отдельно проучивать все танцевальные партии.
Внезапно в дверь постучались. Громко и настойчиво. Прервали размышления Йесона.
- Кто там?- Эй, ты не офигел ли в ванне дольше меня сидеть? Кто тут принцесса группы? Ты или я? А ну вылазь, черепахнутый! – прогремел Релла, сопровождая свои возмущения громкими стуками кулака в дверь. Из-за этого половина его фразы просто заглушилась. Йесон переспросил:- Ээ? Принцесса? Какая принцесса?- Тупица ты, а не принцесса! Дверь открывай, мать твою! – злился Хичоль. «Ох, развопился...» - Йесон надел мягкий махровый халат, открыл дверь и...Дыхание.Медленно.Очень.Медленно.Нет дыхания...Чонун медленно перевел взгляд с ног наверх. Ну, точно. Он. Его робкие глаза выглядывают из-за спины Хичоля.- Хей, пусти ребенка в ванну! – Чоля по-братски выпнул Реука из-за своей спины и подтолкнул его к двери в ванну. Йесон проводил его странным взглядом: «Ээ? И что это было?»- Ты уж прости, но Вукки чего-то стоял тут, мялся, - Релла похлопал по плечу черепаху, - Но я-то уж смог ему помочь!
Тем временем Реук, полностью залившийся краской, уже закрыл дверь с другой стороны, и Чонун увидел только его соблазнительную попку. «Что ж такое-то? Сколько можно пялиться на этого ребенка?» - Чонун раздраженно растрепал свои волосы, чем вызвал удивление Чоля.- Ээ... Ну вы тут разбирайтесь, короче, а я пойду... Э... По своим важным звездным делам! – воодушевился он и довольный ввалился в гостиную.Йесон зашел в их с Вукки комнату. Здесь царил полумрак. Чонун скинул с себя халат, быстро переоделся в домашние мягкие штаны и черную футболку. Парень подошел к зашторенным окнам, немного отодвинул струящуюся коричневую ткань и выглянул в окно. Над высокими домами Сеула вечернее солнце старалось одарить всех слабым теплом и светом. Чонун протянул руку к стеклу, пытаясь дотянуться до солнца. Он, будучи в своем ужасном настроении в последнее время, все больше и больше падал куда-то в мрак. Черная одежда, черные волосы, черные мысли... Казалось, что даже его глаза стали еще темнее.
«Эх, и что же все-таки со мной? Обычно людей любовь подталкивает к светлым и добрым поступкам, делает их счастливыми... Ведь так?» - спрашивал засыпающее Солнце Йесон.Но Солнце ему не отвечало. Не хотело? Неизвестно. Наверное, оно просто засыпало. Эта сонливость передалась и ему. Йесон посмотрел на свою аккуратно заправленную, но такую холодную, словно неживую, кровать и перевел взгляд на кровать Реука. Она так и говорила, что ее хозяин совсем недавно встал: ноутбук мерцал в полумраке, наушники где-то болтались, из них доносились какие-то скрипы и шелест. Подушка еще сохраняла тепло своего обладателя. Йесон не удержался.Он поудобнее устроился на кровати Вукки, засунул один наушник в ухо, лег на подушку, обхватив ее руками. На него медленно навалился сон. Такой тяжелый и такой приятный...
Проснулся Чонун под утро. Все в таком же полумраке. Что-то нежно грело его сбоку. Йесон нехотя открыл глаза. Картина поразила его. Парень благополучно забыл, что уснул в кровати Реука. Сейчас же тот лежал к нему лицом, одной рукой мягко приобнимая его. Вторая лежала где-то рядом с лицом Чонуна и почти касалась пальцами его носа.
Сердце Йесона забилось сильнее. За последнюю неделю (когда он, наконец, осознал свои чувства к Реуку) присутствие рядом с этим милейшим парнем было невыносимым, не говоря уже о такой близости. Чонун судорожно вздохнул, чем, кажется, разбудил мирно сопящего Вукки. Он открыл один глаз, затем второй...- А... Э... – прохрипел он спросонья, - я хотел лечь на твою кровать, но... там дует, а у меня тепло... Прости... – мямлил он, протирая рукой глаза. Тепло, исходившее от этой руки, лежавшей на боку Йесона, прекратилось, и это отрезвило парня. Чонун резко вскочил:- Это ты прости... – почти прошептал он и вылетел из комнаты. Сна больше не было. Ни в одном глазу. А в памяти остались мягкие глаза Вукки, так нежно смотревшие на него... «Я влюбился в твои глаза?» - озадаченно наморщил лоб Йесон, спустившись по стене на пол гостиной. Солнце уже просыпалось. Оно и дало однозначный ответ. Нет, это были не глаза. Точнее, не только глаза...