8 глава (1/1)

Она проснулась ровно в 5:21.Глубоко вздохнув она открыла глаза, медленно поворачиваясь на бок. Андайн крепко спала после тяжелых суток. Сегодня она пришла особенно поздно, поэтому ящерка не спешила её будить. Она медленно скользила взглядом по красивому лицу своей жены, усеянному мелкой паутиной морщинок?— результат тяжелой работы и девяти лет совместной жизни. Длинные волосы огненной рекой закрывали спину и часть лица ундины и в свете раннего солнца, казалось, светились изнутри.Альфис улыбнулась. Когда они ссорились, она с ужасом представляла, что настанет день когда она не сможет взглянуть на свою жену. Что она не найдет в ней той красоты и смелости, что раньше завораживали её, что та станет отворачивать от неё свой взгляд. Конечно, всегда есть вероятность, что этот день настанет, но он точно будет не сегодня.Ящерка аккуратно убрала прядь волос с лица Андайн, ласково очерчивая контур губ ундины.—?Я все ещё без ума от тебя,?— тихо сказала ученая.—?Я тоже,?— ласково улыбаясь, ундина открыла глаза.*** Работа офицера полиции, по сути ничем не отличалась от работы капитана королевской стражи: и там, и там главной задачей была защита мирного населения от плохих парней. Поэтому логично предположить, что Андайн очень любила свою работу, но в последнее время она проклинала свой выбор.После рождения малыша времени катастрофически не хватало. Ундина часто корила себя за то, что из-за постоянных дежурств, допросов и многочисленной бумажной работы, она редко проводила время с семьей. А сейчас она и вовсе поселилась на работе. Не раз бывали ссоры, после которых Андайн попросту боялась идти домой. Подумать только, она и боится! И каждый раз, возвращаясь она думала, что это конец. Вот сейчас, её любимая Альфис выгонит её с вещами на улицу, и ундина просто развеется по ветру.Но этого не происходило. Они слишком сильно любили друг друга. И, спустя месяц после того, как ящерка принесла домой маленький розовый сверток, Андайн, надавив на всех возможных начальников, выбила себе долгожданный отпуск.Поэтому в первый же день своего выходного, после тяжелых суток, в нежных объятьях своей жены, в чертовы 5:49 утра, звонок стал для неё очень неприятной неожиданностью.Самым хреновым было то, что она не могла его проигнорировать. Малыш ещё спал и если проснётся сейчас, то о нежном и утреннем сексе придется забыть на долгое время. И она сделала единственное, что пришло ей в голову?— сжала чертов телефон, раздавив его в щепки.Альфис сумасшедше улыбнулась, прижимаясь к своей жене ещё ближе.—?Ты удивительная! —?восторженно шепча, продолжала ученая,?— иди ко мне!Офицер даже не сопротивлялась.*** Паника накрыла его с головой, вместе с чувством дикого отвращения и тошноты.Пытаясь вставить ключ в замок зажигания, Папирус старался проглотить тот горький комок, что засел у него в глотке. Наконец заведя мотор, он резко сорвался с места, направляясь в сторону выезда из города. Альфис не брала трубку, а телефон Андайн перестал отвечать, и он решил немедленно ехать к нему, что бы во всем разобраться. Прокручивая события прошлой ночи, он не узнавал сам себя. Он не мог вспомнить, что чувствовал тогда, смотря как его родной брат, дрочит на него в его постели. Не мог вспомнить, что дала ему долгожданная разрядка. Не мог вспомнить, что он чувствовал, когда Санс медленно входил в него, сверкая алыми глазницами, когда Папирус сам предложил оседлать бедра комика, доводя тем самым его и себя до грани.Сейчас он чувствовал тошноту, дикое желание пройтись жесткой медной щеткой по всем костям, а так же напиться вдрызг, чтобы наконец то выблевать все эти чувства из своей души. О, и конечно же никогда больше не встречаться со своим братом, как он мог забыть.Он верил и не верил в то, что случилось.Он хотел забыть и в тоже время сохранить воспоминания этой ночи.Он хотел вспомнить те чувства, что испытывал в объятьях брата, и в тоже время, до дрожи боялся их. Что он точно хотел, так это разобраться в себе.***—?Ты ведь помнишь? —?спросил доктор Филкит, разливая ароматный кофе по чашкам,?— я имею в виду…—?Я понял Вас,?— Папирус сидел в глубоком кресле, устало положив руки на подлокотники и, если честно, пытался не сорваться.Профессор Филкит и по совместительству бывший любовник Папируса поставил чашки на стол и вышел из комнаты. Спустя минуту он вернулся с бутылкой виски в руках и двумя стаканами.—?Из-за таких как ты, люди и становятся алкоголиками,?— с наигранной горечью в голосе, сказал бывший любовник, разливая янтарную жидкость по бокалам.—?Будто я тебе это в глотку заливаю,?— парировал скелет, беря предложенный стакан с виски в руки, символически чокаясь. Профессор, повторил его жест и, пригубив напиток, взглянул на часы.—?Заливал. И не только виски, но не будем об этом,?— на часах было 9:19, хорошее начало дня.Скелет сделал ещё глоток и окончательно откинулся на спинку мягкого кресла. Тепло, что давал глоток алкоголя, медленно расползалось по костям, забирая часть напряжения и тревоги.—?Ну что, мой милый друг,?— доктор Филкит, а для Папируса просто Джон, поставив бокал с виски на низкий журнальный столик и сел в кресло, стоящее напротив,?— расскажи мне все, что случилось.—?Как скажете, доктор.*** Пробуждение было… болезненным.Сознание накатывало волнами, он будто был под водой.Иногда так близко к поверхности, что были слышно звуки с той стороны: крики чаек, шум ветра. Казалось ещё чуть-чуть и вынырнешь на поверхность, вдохнешь свежий воздух, почувствуешь тёплый ветерок с примесью соли, но почему-то не получалось.Его что-то держало, будто ржавый якорь прицеплен к его ноге.Его кто-то тащил вниз. Тогда начиналось самое страшное.В полной темноте, чувствуя кончикам пальцев песок и холодное морское течение, кто-то звал его.Он чувствовал её касания. Она медленно, будто дразнясь, водила своим острым коготком по позвоночнику, заставляя Санса выгибаться в попытке уйти от прикосновения. Тихо шептала ему, что бы он повернулся, дал на себя посмотреть. Убеждала, что бояться совершенно нечего.-Не о чем волноваться,?— говорил красивый мелодичный женский голос,?— я позабочусь о тебе. Все будет хорошо.Но Санс не верил. Он знал, что ничего уже не будет хорошо. С этой страшной мыслью он наконец-то проснулся.Голова дико болела, левая рука отбивала сумасшедший ритм, сломав при этом несколько фаланг. Душа светилась алым и тревожно пульсировала, причиняя физическую боль. Комика будто выворачивало изнутри.Он пытался позвать брата на помощь, отчаянно крича его имя. Но на помощь никто не пришел.***—?Ты же понимаешь, что сколько ни бегай, а поговорить тебе с ним необходимо.-Да, я понимаю,?— устало сказал скелет.Этот сеанс забрал у него последние силы, но ясности так и не прибавил. Папирус переместился на диван, развалившись на нем, как актриса черно-белого кино, картинно закрыв глаза рукой. Напряжение гудело в голове, из-за чего мысли вяло переваливались друг через друга, словно старые ленивые слизни. От такого сравнения скелета затошнило и он, глотнув еще виски, снова развалился на диване.—?Если бы вы были богами Древнего Египта, то инцест был бы обычной составляющей вашей жизни,?— Джон, как опытный специалист, пытался рассмотреть ситуацию со всех сторон. Хотя, надо признаться, такой случай у него впервые. Обычно к нему приходили молоденькие девушки, которые вдруг замечали, что отчим на них смотрит как-то странно. Что иногда, он заходит в ванную не постучав, слишком долго задерживая взгляд.—?Но это не инцест доктор,?— нервно оправдывались пациенты,?— он меня не насиловал! Он просто смотрел!К сожалению, никто, кроме представителей сей тяжелой профессии, не знали, что инцест начинается гораздо раньше. И заключается не только в непосредственном сексуальном контакте.Папирус?— лучший его ученик, прекрасно все это знал. И это делало всю ситуацию куда интересней и, определенно, сложней.—?Да, но мы не боги. Мы просто братья,?— ответ скелета, заставил профессора Филкита вынырнуть из своих рассуждений.—?Все твои действия можно логически объяснить,?— попытался реабилитироваться Джон,?— ты скучал по нему?—?Да,?— не раздумывая ответил бывший ученик.—?Но ты не простил его за то, что он сделал с тобой. Можешь даже не пытаться отрицать обратное, такие вещи не забываются, Папирус. Ты не забыл и не простил его. А то что, произошло прошлой ночью, результат патологической боязни потерять брата снова. Ты жертва, Папирус. Ты снова позволил ему сделать это с собой, лишь бы иметь иллюзию семьи. Твоя влюблённость в брата очевидна, но она не истинна. Скорее всего, это проецировка, прежнего Санса на нынешнего. И ты должен осознать, что между ними нет ничего общего.Папирус молчал, ему нечего было возразить.—?Что мне делать? —?главный вопрос, который не давал Папирусу покоя. Хотя он прекрасно знал на него ответ.—?Сначала поговорить,?— ответил Джон, вставая с кресла и разминая затекшую шею. На часах было уже за полдень, и его рабочий день только начинался,?— оставайся у меня, в таком состоянии за руль ты не сядешь,?— приказным тоном, закончил доктор.—?Второй сеанс? —?еле слышно, спросил скелет.—?Да, вечером, после работы.Джон демонстративно обвёл заинтересованным взглядом фигуру, лежащего на диване, скелета. Папирус выглядел как некое темное божество, которому определенно, приносили в жертву невинных девушек, заливая их чистой кровью церемониальный зал. Он пугал и завораживал своей силой и мощью, неосознанно заставляя подчиниться, упасть на колени и нежно целовать широкие кости ног. Взгляд ярких глазниц заставлял сердце биться чаще то ли в страхе, то ли в предвкушении. Длинные руки могли убить или же подарить невероятное удовольствие.Доктор знал это лучше, чем кто-либо другой. Коллеги его сторонились, узнав о его странном пристрастии, а сам профессор не мог понять, как можно не замечать такую красоту. Потеря такого любовника, резка ударила по самолюбию Джона, но в конце концов, он прекрасно осознавал, что у них будущего нет. И то, что скелет первым предложил разорвать такие прекрасные отношения, лишь в очередной раз доказывало, что он, хоть немного, но любил его. За это доктор, ценил Папируса ещё больше. Однако это не означало, что профессор окончательно потерял надежду снова вернуть себе любовника. Он хотел его, даже больше чем раньше. Не просто ошеломительный секс, а отношения, с откровенными разговорами, с объятьями и поцелуями. Он хотел, как странно бы это ни звучало, снова быть целым. Живым.Неудивительно, что Санс тоже был так привязан к Папирусу. Очевидно, он чувствовал тоже самое.Скелет, заметив взгляд бывшего любовника, кивнул.—?Да, ты прав. Я подожду тебя здесь,?— встав с дивана, Папирус пошел в хорошо знакомую обитателю дома спальню. Быстро скинув с себя одежду, он мигом забрался под одеяло, уткнувшись лицом в подушку. Профессор, наблюдая за всеми этими манипуляциями, ласково улыбался.—?Я постараюсь не задерживаться,?— сказал Джон, садясь рядом с Папирусом на кровать, поворачивая его к себе,?— ты не успеешь соскучиться. Знакомое волнение пронеслось по костям. Скелет закрыл глаза, отдаваясь сладкому поцелую.—?Я буду ждать, -хрипло сказал скелет, проваливаясь в такой спасительный для него сон. Ему было абсолютно все равно, он лишь хотел, чтобы поганое чувство неправильности ушло.