Глава 3 (1/1)
Проснувшись утром, Эвелин первым делом сварила себе кофе. День предстоял длинный, а спать на работе как-то не «комильфо». Автоматическим жестом засунув хлеб в тостер и оставив кофе немного остыть, она направилась в ванную. Мельком глянув на часы, Эвелин резко остановилась и вернулась на пару шагов назад. Сколько времени?? Половина девятого?! С ужасом поняв, что она проспала, Эвелин заметалась по квартире. Напрочь позабыв про завтрак, она рванулась к шкафу, схватила первые попавшиеся брюки и рубашку, наскоро оделась и собрала волосы в хвост. Разумеется, на кухне к этому времени она обнаружила ледяной кофе и сгоревший тост. Что ж, придется завтракать на работе. Ей не привыкать. По правде говоря, Эвелин была довольно рассеянной. На работе-сама аккуратность, а вот в быту...она запросто могла забыть поставить будильник, задуматься и прожечь утюгом рубашку, установить не тот режим стиральной машины и еще множество подобных неприятных мелочей.Вся на нервах, Эвелин прибежала на остановку и, как того стоило ожидать, по закону подлости, автобус безбожно опаздывал. Для Монреаля это редкость, но, как известно, если день не задался с утра, то все идет наперекосяк до вечера.К половине одиннадцатого она наконец добралась до госпиталя "Сент-Мэри" и еще около получаса выслушивала выговор за очередное опоздание. Уже пятое за последний месяц. Да, кажется, премия ей не светит…Расстроенная, она уже почти дошла до своего кабинета, как ее остановил оклик медсестры:-Доктор Росвелл, Кэтт стало хуже!Разом забыв обо всех своих неприятностях, Эвелин кинулась в больничную палату. Девочка лежала неестественно бледная, с беспомощно раскинутыми руками и часто, тяжело дышала. У постели сидела заплаканная миссис Роу.-В операционную ее, живо!-скомандовала ЭвелинПодбежавшие медсестры уложили Кэтт на носилки и через семь минут все было готово к проведению операции.В палате повисла напряженная тишина, нарушаемая только отрывистыми командами Эвелин: “Аспиратор”, “Скальпель”, “Шунт”…Вдруг глаза доктора Росвелл расширились, руки дрогнули: «Мы...мы ее теряем...» Она еще раз с надеждой взглянула на экран. Пульс неумолимо падал.
Тело Кэтт свела судорога, она начала задыхаться. Эвелин, с отчаянием понимая, что она не в силах больше что-либо исправить, одной рукой накрыла ладонь девочки, а вторую положила ей на лоб. Через несколько минут, тянувшихся, казалось, целую вечность, все приборы затихли. Лишь один издавал непрерывный писк. Судорожно вздохнув, Эвелин поднялась, чтобы посмотреть на часы и зафиксировать время смерти: 12:36. Теперь предстояло самое трудное: сказать миссис Роу. Сделав глубокий вдох, Эвелин вышла из операционной.
По лицу врача женщина сразу поняла, что случилось непоправимое. Она не стала ни кричать, ни впадать в истерику. Нет, она неподвижно стояла на том же месте, словно не замечая того, что происходит вокруг. Все погрузилось в какой-то туман. Ноги словно приросли к полу, звуки приглушились и стали неразличимыми, по телу разливалась свинцовая тяжесть…Миссис Роу медленно и все так же беззвучно начала оседать на пол…Первым, что она увидела, придя в себя, было бледное лицо доктора Росвелл.- Как вы?- Я хочу видеть дочь…- Миссис Роу, вы еще слишком слабы, чтобы…- Я хочу видеть дочь!- Я понимаю, что вы чувствуете…произошло непредвиденное осложнение…мне очень жаль…- Что вы можете понимать? – чуть ли не прошипела миссис Роу – Ещё вчера вы говорили мне, что выпишете Кэтт через две недели, а теперь?! Что теперь, я вас спрашиваю! Вы утверждали, что в вашей клинике созданы все условия для скорейшей реабилитации, я доверила вам самое дорогое, что у меня было, свою дочь, а вы…вы убили ее!Такого обвинения Эвелин не смогла выдержать. Прошептав “Простите”, она выбежала из палаты и направилась к больничному моргу. Она без труда нашла тело Кэтт, откинула накрывавшую его ткань и наконец дала волю слезам. Это была её первая операция с летальным исходом. Были осложнения, повторные трудные операции, почти безнадежные случаи, но все всегда оставались живы. А сейчас…в голове звучали слова “Вы убили её!”. Поистине страшное обвинение, но хуже всего было то, что миссис Роу была права. Это она, Эвелин Роселл, виновата в смерти девочки. Это она не заметила маленького пережима нерва, она опоздала на работу, упустив драгоценное время, она принесла столько горя миссис Роу…Эвелин не заметила, как стиснула запястье Кэтт и как от ее руки по коже девочки поползли синие извилистые линии, повторяющие изгибы сосудов. Она очнулась только тогда, когда под своими пальцами, все еще сжимавшими руку Кэтт вдруг почувствовала слабый удар…и еще один…и еще…Пульс???