9. Easter Even (1/2)

Вид с вершины Эмпайр Стейт Билдинг хорошо сочетается с бокалом Зинфанделя и тарелкой гауды, настоявшейся на высушенных на солнце халапенью (привезённый ремесленниками из того самого города в Южной Голландии). Вид на Лувр и всю остальную Францию, раскинувшийся под ним, отлично сочетался с деликатным ароматом мерло и приготовленной на гриле баранины. В его собственном особняке, Странном мире, подавали лучшее выдержанное Каберне Совиньона вместе с блюдом сытного шатобриана из говядины.

А замок Гвилнос?

Ладно, решил Аргост, он очень хорошо сочетается с бокалом Пино Гриджио и тарелкой, полной устриц и икры.

Лёгкая закуска, но это всего лишь превью перед основным блюдом, которое будет во много раз более восхитительным.

Органическое, выращенное с любовью на протяжении пятнадцати лет.

Аргосту не нужно было поворачиваться, чтобы увидеть их - три гвилги, окружившие парочку, - лучший вид в замке для Аргоста.

Голова Зака была прижата к каменной кладке крепостной стены, руки болезненно вывернуты и связаны за спиной, когтистая нога Муньи прижимала его к земле. Его пушистый ?брат? - Аргост издевался над сентиментами - был связан с другой стороны, паутина приклеила его руки к телу и лодыжки друг к другу, один толстый комок действовал как кляп, чтобы он не издавал ни звука громче ворчания.

Последнее, чего хотел Аргост, так это чтобы его варварские крики обезьяны прервали его момент.

- Привет и бонжур, дорогой Сатердей. Боже мой, но подобное было полтора года назад, не так ли?- Аргост, - закричал Зак, и то, как он это сделал, вызвало покалыванием в позвоночнике Аргоста. О, если бы ему нужно было чему-то научить мальчишку Сатердея, он бы научил его играть драму. Его последние слова, какими бы они ни были сегодня вечером, скорее всего будут такими же удовлетворительными, как и его сегодняшнее вступление... Ну, просить о сохранении собственной жизни тоже было бы не так уж и плохо.

- Я должен был понять, что это был ты, когда услышал про замок.

- О, но ты не понял. Интересно, почему?

От мальчишки не было никакого ответа, только стук его зубов. Нетрудно было обобщить то, что он хотел сказать - что Аргост был стёрт из реальности, что было невозможно, чтобы Аргост мог быть здесь, живым и здоровым, когда Зак своими глазами видел конец существования Аргоста.- Мой дорогой мальчик, - сказал Аргост, каждое слово которого было пропитано радостной злостью. - Если ты думал, что оторвать меня от ткани самого пространства и времени было достаточно, чтобы победить меня...Он поднялся во весь рост, и на лице Зака было то выражение страха, которое его вдохновляло. Это новое тело было молодым и гибким, оно легко вытянулось на девять футов, каким должен был быть йети, уже не вынужденный преклоняться на протяжении десяти лет перед жалкими людьми, чтобы говорить на их уровне.

Он повернулся, чтобы улыбнуться Заку, показывая клыки, свободные от привычной маски, вырисовывающиеся при свете растущей луны.

- Тогда ты ранишь меня своим неверием.***Ладно, так, плюсы и минусы сложившейся ситуации. Плюсы: они ещё живы. Они встречались с Аргостом раньше; они побеждали Аргоста раньше. И Фиск был здесь, с ним.

Теперь о минусах.

Во-первых, Аргост был огромным. Во-вторых, у него был Мунья, три гвилги и какой-то оранжевый гуманоидный криптид, Зак смутно помнил, что видел его в криптопедии. Это становится схваткой шесть на два. В-третьих, у Аргоста были свои силы. В-четвёртых, у Зака своих не было.

И в-пятых, одна из этих чертовых головных болей вернулась, колотилась в черепе, пронзая его каждым словом Аргоста.

... По шкале от одного до десяти Зак оценил их положение примерно на отметку ?очень, очень плохо?.

Его единственная надежда...

- Ты думаешь, что тянешь время, пока твоядрагоценная маленькая семья не появится здесь, не так ли?

Зак вскрикнул, когда когтистая рука Аргоста вонзилась в его плечо, будто прокусили острыми белыми клыками. Внезапное движение вызвало волну тошноты, и ему потребовались все силы, чтобы его не стошнило. Даже если бы это доставило ему особое эмоциональное удовлетворение.

- Я думаю, ты не понимаешь всю серьёзность ситуации, мальчишка. Это не битва в комедийном сериале, где злодея побеждают, а вы продолжаете жить, чтобы повторить сражение в следующей серии. Это моя полная победа.

- Что... что ты имеешь в виду?

Чёрт, если бы головная боль не мешала ему думать...- Давай, маленький Сатердей, есть предел тому, насколько разочаровывающим может быть простой смертный. - его злобная ухмылка стала безумной, его хватка усилилась. Фискертон издал приглушённый крик, отчаянно пытаясь переместить свое связанное тело туда, где находился Зак, но Мунья вжал его в землю прежде, чем он смог что-либо сделать.

Аргост наклонился ближе, горячее дыхание дикого животного опалило горло Зака.- Что мешает мне просто изничтожить человеческую расу?

Он ждал, когда смысл вопроса не дойдёт до Зака, пока огненное неподчинениев его глазах не превратится в искренний страх. Вращение страдания и отчаяния; как долго Аргост ждал, чтобы увидеть это.

Он осторожно поставил Зака на ноги, отряхнул плечо тыльной стороной ладони. Он разорвал паутину Муньи с помощью когтей и связал запястья Зака, стараясь не поранить кожу. Несмотря на то, что он был освобождён, Зак оказался на том же месте.

Что мешало Аргосту творить добро после каждого злого намерения, которое он когда-либо имел с того момента, как был обнаружен каменья Кура?Аргост просто сложил руки за спиной, самодовольно наблюдая за выражением лица Зака, пока его мозг прорабатывал все последствия.

У Ароста все ещё были свои силы. У него все ещё были все воспоминания, и он, очевидно, знал, что к Заку не вернулись свои. Как давно Аргос возродился? За весь это период насколько далеко он мог продвинуться в своём плане?

Если... если бы он мог в любое время собрать свою тайную армию и направить ее через весь мир, но вместо этого он был здесь, он специально приехал сюда, чтобы привести Зака в замок, позлорадствовать, оставив его в живых...Глаза йети сверкали холодной, торжествующей и безжалостной искрой в лунном свете. В них не было пощады, спасения можно не ждать.

Аргост собирался убить его.

Это - все это - было ничем иным, как предварительным показом перед Главной премьерой. О, Аргост в этом был великолепен, он был хитрым и беспощадным гением, но в то же время он был мелким и мстительным.

Когда снова начнётся война с человечеством, не будет никаких гарантий, что Аргост будет участвовать в ней сам, чтобы самостоятельно выжить Сатердеев, которые его так сильно раздражали. В любой момент времени будет очень много, даже слишком много власти, способной направлять на сокрушение столиц; было просто неразумно думать, что он сможет рассчитывать на вознаграждение за зло, совершенное его собственными руками, когда все начнётся. Но Аргост не был дураком; он никогда бы не сделал что-то настолько глупое, чтобы выдать себя, если бы был хоть один шанс того, что он не добьётся результата.

Просто не было никакой вероятности, что он мог проиграть.

Даже если бы Заку каким-то образом удалось сбежать со своей семьёй, Аргост просто щёлкнул бы пальцами и снова бы обрушил ад на землю, и ни у кого не было бы достаточно времени, чтобы подготовиться к нему. И даже если они каким-то образом выведут из строя Аргоста - даже если они убьют его первым - даже если снова расщепят его до субатомного уровня, этого будет недостаточно, чтобы избавиться от него навсегда.

Он все равно... выиграл бы.

И человеком, который был единственным препятствием на пути Аргоста, являлся не кто иной, как сам Зак, два года назад спустившийся в эту комнату в одиночку, прекрасно зная о намерениях Аргоста.

Глупо, глупо, глупо.

Улыбка, которую Аргост показал, подняв глаза, подтверждала все то, о чем он подумал.

Когда Аргост наконец заговорил, нарушив молчание, его голос был полон доброты и насмешливого сочувствия. В нем было злорадство, простое и понятное, смакование чувства победы.

- Это была хорошая жизнь, не так ли? Родители, которые заботились о тебе, друзья, которые бросались в битву ради тебя.- Заткнись, - прошипел Зак, обращаясь и к Аргосту, и к звону в ушах, и к жужжанию в черепе.

- Если ты посмотришь на парапеты прямо сейчас, ты увидишь, как вся твоя семья поднимается в гору. Как же они будут рады увидеть своего драгоценного сына живым и здоровым, верно?Прямо сейчас он должен быть в ужасе, но вместо этого внутри разгоралась ярость. Требовалась каждая капелька концентрации, просто чтобы не броситься на Аргоста, не погасить жизнь в его глазах навсегда, осмелившись...Смею -- Мунья, если бы ты…Сильный тупой удар прошёлся по его спине, и, прежде чем Зак успел среагировать, он оказался в крепкой хватке паучьей нити Муньи, его оторвали с земли и закинули на плечо. Как бы он ни старался, он не мог вырваться на свободу; кожа Муньи, бронированная и твёрдая, отражала все его слабые человеческие удары.

Фиск тоже перекинули через другое плечо Муньи, постоянно извиваясь, но в конечном итоге тоже потерпев поражение в попытках вырваться на свободу. Когда Аргост взял на себя инициативу, Мунья и оранжевый криптид последовали за ним в одну из башен сбоку от склона и спустились по лестнице, погрузив их в чернильную тьму.

- Куда мы идём? - спросил Зак, сжав кулаки. Он уже знал ответ.

- Твоя семья практически у нашего порога. И мы, актёры этой трагедии, должны находиться на своих местах, когда поднимется занавес.***Как только его ноги коснулись земли, Зак понял, что Аргост имел ввиду под ?трагедией?.

- Нет, - произнёс он, пытаясь сдержаться. - Нет, ты не можешь!

Фиск был оставлен на другой стороне внутреннего двора замка, напротив Зака. Его глаза были широко открыты, в состоянии паники нервно метались от стены к стене, от Аргоста и Муньи к гвилги - целой стаи - стоящих на страже, обнажив клыки, скрывающихся в саду. Он ещё не понял, что это за позиции, но Зак понял.

Улыбка Аргоста стала ещё шире. Да, так было всегда; этим глупым людишкам остаётся только кричать, плакать и проклинать его в несостоянии противостоять ему. Это было то, чего он всегда хотел, чему посвятил всю жизнь - наконец, он был верхушкой, вершиной пищевой цепочки, концом линии.

Жаль, что этот момент не мог длиться вечно.

- Ты поймёшь, что мало вещей, которые я не могу не сделать, мальчишка.

Он подошёл и встал там, где лежал Фискертон, заставив лемурийца отшатнуться от него. Как весело. Аргост не мог сдержать насмешку, которая появилась на его лице.

- Последний из лемуриев. Я буду честен с тобой, дорогой зверь, я волновался, что ты встанешь у меня на пути в последний момент с каким-то нелепым фокусом. Но, в конце концов, ты не более, чем животное, не так ли? Милая зверушка.

Он полез во тьму своего плаща и вытащил из его глубин орудие своего апофеоза.

Клык блестнул холодным блеском, когда Аргост повернул его в руках. Фиск чуть не закричал сквозь кляп при виде этого, отчаянно пытаясь двинуться в сторону. Он знал, что с ним будет - потеря контроля, безумие, боль - нет, он не может, не может, он должен защитить Зака...

Но Аргосту это было не нужно.

Его силы появились с треском, искрясь зелёным светом на глазах и на конце Клыка, проникая в мозг Фискертона. И даже сквозь кляп Фиск кричал, борясь с вторжением, используя всю силу, которую имел.