Пустырь. (1/1)
«Именно так выглядит счастливый день» думала про себя Виноградова, выезжая на Ленинградское шоссе. Карту, полученную Морозовыми, она увидела еще до того момента, как ее успел рассмотреть Петр. Нерадивые охранники размахивали ей как талисманом победы, и подсмотреть схему не составляло труда. После долгого изучений фрагмента карты, Лиза поняла, что в Москве есть только одно место в точности повторяющее ту схему. Химкинский лес, а крест, обозначавший местонахождение ребенка – это пустырь Химкинского леса. Лиза благодарила Судьбу, за то, что вместе с отцом изучала карту Химкинского леса в пору конфликта из-за прокладки дороги. Она и подумать не могла, что долгое сидение с отцом перед картами потом сыграет ей на руку.Она мчалась не обращая внимания на указатели скорости. На руку ей было и то обстоятельство, что сейчас было всего три часа дня и вечные пробки еще не успели добраться до Ленинградского шоссе. Она улыбалась. Предвкушение победы – это уже половина победы. Ах, как вкусен запах мщения. Столько времени ей приходилось строить из себя не весть что, просто ради этого чудесного предвкушения. Она даже успела привыкнуть к Максу и свыкнуться с его поведением. Она даже начала считать, что единственное, что у Петра вышло хорошо за всю его жизнь – это его сын. Максим, не смотря на тяжелый характер и огромное количество демонов в голове, был человеком редкого склада души. Он был честен с теми, кого считал своими друзьями, был чувственен и предан тем, кто был предан ему. Лучшего друга, наверное, было бы тяжело найти.Она свернула с шоссе и выехала на выбеленную солнцем тропу до леса. Ее BMW X5 легко преодолевало метр за метром, приближая Лизу к концу ее игры. Она крепче сжимала руль, боясь, что отпустив его, отпустит и удачу, которая явно считала Лизу фаворитом.Пустырь представлял собой практически ровный круг, в центре которого располагалась старая теплотрасса. Огромная труба посреди пустыря и была временным пристанищем маленького наследника. Дикий крик разрывал тишину пустыря. Этот крик был последним аккордом в долгой дороге к успеху Виноградовой.Медленно, как будто растягивая удовольствие, Лиза подошла к трубе. Она наклонилась к щели и увидела перед собой красное, почти бордовое личико, надрывающегося малыша. У любой другой разорвалось сердце от этой картины, но Лиза не должна была давать слабину. Она слишком долго ждала, слишком многого лишилась.-Ну, малыш, - Лиза протянула руки к Вадиму, - Твои мучения на этой бренной земле, можно сказать, закончились.*** Вика так крепко сжимала руку Максима, что у нее побелели костяшки пальцев. Она гнала время и машину вперед. Ее сердце рвалось к ее сыну и она не могла сдержать слишком сильный ритм сердцебиения. Все ее мысли были только о том, что скоро она возьмет в руки своего сына. Она сможет прижать его к груди и расплакаться. От счастья. От радости вновь увидеть столь драгоценное для нее. Теперь она понимала тех матерей, которые готовы закрыть глаза на все недостатки своих чад и бросить к их ногам все сокровища мира, лишь бы они были счастливы. Вместе с этим усилилась и ее непонимание своих родителей. Как можно отказаться от своего ребенка? Как можно не скучать по нему?-До места осталось пятнадцать минут, - монотонно произнес водитель.Вика дернулась. Всего пятнадцать минут и они снова увидятся. Осталось только подождать, осталось только вытерпеть и не сорваться в истерику. Не показать всем насколько слаба.-Слышишь, Вик, пятнадцать минут, - Макс ободряюще улыбнулся своей жене, - Скоро сын будет с нами.Вика не могла не улыбнуться в ответ. За последние несколько часов стена, которая была воздвигнута между ними, упала. Теперь они остались один на один со своими чувствами, мыслями и желаниями. Друг перед другом, а перед ними чистый лист, где можно написать историю заново. Вырвать те листы и стереть ошибки. Жаль, что память не поддается форматированию.Они съехали с шоссе и, практически не сбавляя скорости, помчались к пустырю. До места оставалось совсем чуть-чуть, как Петр почувствовал неприятное ощущение в груди. Как будто сдавило тисками и не отпускало. Такое бывало с ним. Например, когда Маша чуть не потеряла Максима во время беременности, или, когда Максим упал с качелей и повредил позвоночник, или, когда ему позвонили и сообщили о том, что Макс разбился в дорожной аварии. Ничего хорошего за этим ощущением не скрывалось.Он не заметно привлек к себе внимание Максима и показал ему на Вику. Этим жестом он хотел объяснить сыну, что тот должен остаться с Викой в машине, а Петр сам проверит пустырь.-С пустыря в обратную сторону выезжает BMW, - опять монотонным голосом заявил водитель. Ни Петр, ни Макс не обратили на это внимание.Машина остановилась.-Виктория, Максим, останьтесь в машине, а я схожу, - Петр открыл дверь.-Но… - Вика попыталась возразить.-Это может быть ловушка, - тихо сказал Макс, - Вик, мы пойдем за отцом, как только поймем, что все нормально.Вика кивнула. Петр закрыл дверцу и уверенным шагом направился к центру пустыря. Ужасная тишина сдавливала виски. «Разве ребенок не должен кричать?» подумал про себя Петр. Его чутье все сильнее било тревогу, а он упрямо двигался в сторону трубы.Подойдя к ней, он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Ребенка не было. И уже ничего не будет нормально.*** Вика не плакала. Уткнувшись мужу в грудь, она пыталась осмыслить произошедшее. Разум заходил в тупик при мысли о том, что она больше никогда не увидит своего сына. Она не понимала, почему их решили так подставить? Они собрали деньги, приняли правила игры в прятки, приехали во время – но почему, черт подери, ребенка не оказалось?Затаив дыхание, она в пол уха слушала тихий разговор Петра с Максом. Голос Максима заметно подрагивал. Между словами были долгие паузы, как будто каждое слово давалось с трудом.-Я не понимаю, - растерянно произнес Макс, - Мы же договорились с ними.Петр покачал головой, - Судя по всему, они хотят войны.Повисло молчание. Макс провел ладонью по лицу. Была уже у них одна война, в самом конце девяностых. Машу, Максима и Веру Михайловну Петр Алексеевич предусмотрительно отправил в долгое путешествие по Европе.-Вам стоит уехать на какое-то время, - как будто прочитав его мысли, сказал Морозов старший, - Я не знаю, что тут будет, но вам лучше этого не видеть.Вика оторвалась от груди Макса и затуманенными, лишенными всякой надежды, глазами посмотрела на Петра.-Я прошу вас ничего не делать, - голос тихий, практически мертвый. Две пары глаз удивленно посмотрели на девушку, - Наша семья и так настрадалась.Максим прижал жену к себе и поцеловал ее в макушку.Петр опустил голову, - Вик, но Вадим… -Моему сыну не поможет месть! – вскрикнула Вика, и тут же как-то обмякла и снова привалилась к Максу, - Ему уже вообще ничего не поможет, - уже шепотом добавила Вика.До дома не было произнесено больше ни слова. Вика предпочла снова уткнуться в грудь Максу и постараться отключиться от реальности. Последние два дня напоминали ей гонку за временем. Они практически достигали финиша, когда вновь смотрели за тем, как часовая стрелка начинает новый отсчет. Она устала от этого. Весь этот год был похож на сюрреалистичный сюжет какого-то фильма. За год простая девушка из провинциального городка сначала вышла замуж по расчету, потом была изнасилована собственным мужем, а потом неожиданно почувствовала себя счастливой в жестоких объятиях своего мужа. Казалось бы, на этом можно ставить точку. Счастье доставлено, получите, распишитесь. Но нет. Судьба уготовила ей совсем другую судьбу. Молодая девушка на себе должна была ощутить боль предательства, неразделенные чувства и, наконец, потерю ребенка. Слишком много испытаний и слишком мало желания продолжать жить дальше.Счастливое выражение лица Марии и Веры Михайловны испарилось в тот же миг, как они увидели подавленное состояние Петра. Максим и Вика не спешили выходить из машины. В такую минуту им не нужны были другие люди. Это было их горе. Не делимое с посторонними.-Максим, - Вика подняла на него взгляд, - Что мы будем делать?Максим посмотрел в окно. Его мама прижалась к отцу. Плечи ее немного подрагивали.-Не знаю, - он перевел взгляд на жену, - Надо разобраться, что случилось, потом попытаться жить дальше… - он закрыл глаза, - Господи, я ни черта не знаю.Вика была солидарна со своим мужем. Она сжала его ладонь в своей и посмотрела на Петра и Марию. Оливер беспокойно бегал вокруг пары и лаял.Вика потянулась к ручке двери и вопросительно посмотрела на мужа. Максим медленно кивнул.-Пойдем, - он немного улыбнулся, - Все равно мы не сможем сидеть здесь вечно.*** Вика сидела напротив открытого окна в спальне. К вечеру начался дождь и тяжелые капли иногда попадали на обнаженные плечи Вики. Она не обращала внимания на погоду, в голове крутились строки испанской поэтессы «Сегодня я потеряла ребенка».Она ушла из гостиной в тот момент, когда доза сочувствия от друзей и семьи превысила все допустимые нормы. Вике надоели слезы, тоска в глазах, все эти слова соболезнования. Она не могла прибавить к своему горю еще и горе других. Наверное, именно поэтому Морозов старший заранее ушел из гостиной и закрылся в своем кабинете. Вика выдержала практически на час больше – это был эмоциональный подвиг.-Вик, - Вика повернулась на голос Максима, - Там Вера Михайловна на ужин зовет.Вика отрицательно качнула головой, - Нет аппетита.Макс понимающе кивнул и присел на подлокотник кресла, в котором сидела Вика.-Я никогда не видел отца в таком состоянии, - как-то вскользь бросил Макс.-Он чувствует вину, - тихо ответила Вика.Макс улыбнулся вымученной и совершенно грустной улыбкой, - За всю жизнь он натворил столько всего, а вину почувствовал только сейчас.-У тебя было счастливое детство? – неожиданно спросила Вика.Макс усмехнулся, - У меня было богатое детство. И это, как понимаешь, ни одно и тоже. Вера Михайловна заменяла мне родителей, когда те уезжали в деловые поездки или на ужины.-Знаешь, я хотела воспитать сына назло вашей семье, - созналась Вика, - Я хотела подарить ему такое детство после которого он смог бы сказать, что у него было счастливое детство, - Вика смахнула набежавшую слезу, - Я так много хотела дать своему ребенку, а теперь…Она закрыла лицо ладонями. Максим в одно мгновение съехал с подлокотника и пересадил Вику к себе на колени. Прижав ее к себе, он не мог найти слов, чтобы успокоить или хотя бы подарить ей чувство безопасности.-Вся моя жизнь, - через всхлипы начала Вика, - Теперь будет рассматриваться через призму потери. В каждом ребенке будет потеря Вадима, в каждом мгновении будет потеря сына.Макс тяжело вздохнул, - Мы справимся, - он прижал ее к себе сильнее, - Вдвоем справимся.Вика хотела возразить. С таким справится очень тяжело и Максим пока не понимает, что это означает.*** Через несколько часов Максим вместе с отцом обдумывали ситуацию, которая случилась. Если похитители решили начать войну, то они будут рассчитывать на ответный удар. Морозовы вступать в войну не собираются.-Ты звонил им? –Петр отрицательно покачал, - Ну так позвони! Может быть деньги не успели дойти, может быть они не поверили тебе. Петр взял телефон и бросив взгляд на часы, позвонил похитителям.Разговор был коротким и, судя по меняющемуся выражению лица Петра, совершенно неожиданным. Закончив разговор, Петр откинул от себя телефон и уткнулся головой в ладони.Макс выдержал театральную паузу, а потом все-таки решил уточнить, что случилось.-Отец?Петр посмотрел на сына сумасшедшим взглядом.-Игра продолжается, - пробормотал он.-Что?-Вадима увели у нас из-под носа, буквально за несколько минут.Макс выругался и откинулся на спинку дивана. С одной стороны, для спасения сына теперь могут потребоваться еще большие деньги. А с другой, остается надежда на спасение сына.Макс дернулся. Услужливая память подкинула воспоминание о сегодняшнем дне.«С пустыря в обратную сторону выезжает BMW». BMW. BMW. Максу на ум приходила только одна BMW. X5, которую они с Лизой выбирали на Новый год. Бронзовый монстр расширенной комплектации.-Твою мать! – выругался Макс и вскочил с дивана. Он не мог поверить в это. Просто не мог. Но проверить все же стоило.