Глава 1. Начало (1/1)
Смеркалось, и бежать через поле становилось страшнее и труднее.— Ох, мама, — пробормотала Отем, продираясь сквозь высокую траву. — Я уже почти дома. Не волнуйся.Отем Хилл никогда не задумывалась о каверзах жизни; честно говоря, первые девять лет она благополучно избегала их. Она жила с матерью и старшим братом в Дорсетте, далеко от города, в крупном особняке с расстелившимися вокруг полями и полной изоляцией от общества — дорога, ведущая в центр, располагалась в почти двадцати милях от дома. Мелисса Лестрейндж, мать Отем, воспитывала дочь и сына, Джейкоба, без твёрдого слова ?нет?, поэтому Отем, как истинная Лестрейндж (и немного избалованный ребёнок) привыкла либо идти к цели напролом и не особенно оглядываться на правила, хотя и отнюдь не была лишена заботы о мире и семье и сострадания. Джейкоб, посмеиваясь над младшей сестрёнкой, которая надувалась каждый раз, когда он мягко отказывал ей в чём-то, говорил, что из такой девчонки вырастет ни много ни мало графиня или маркиза (то, что титул графов и маркизов давно устарел, его мало волновало). Их отец, Джеральд Хилл, погиб в 1976 году, когда Отем было всего три года, и она почти не помнила его. Джейкоб с раннего возраста заменил ей Джеральда, и девочка была очень привязана к брату, так, как привязываются дочери к отцам, а племянницы — к дядям…
А потом, когда Отем было девять лет, а ему четырнадцать, Джейкоб пропал.
Шёл 1982 год.Отем добежала до дома, впопыхах сбросила туфли на пороге и, заперев дверь, проскользнула в гостиную, красивую комнату, облицованную тёмным деревом и матовым светлым стеклом. Там сидела Мелисса за какой-то маггловской книгой и читала. Это была красивая моложавая женщина, высокая и тонкая, с изящным лицом и гладкими апельсиново-рыжими волосами. Во всех её движениях, походке и речи чувствовалась отточенность и неуловимое величие, и, глядя на неё, никогда нельзя было точно сказать, что в самом деле чувствует эта женщина, ибо её лицо было едва подёрнуто типичной лестрейнджевской надменностью и даже ленцой. Это ничуть не умаляло её красоты, но даже её дочь, глядя в лицо собственной матери, не могла до конца определить, что царило у той в душе.Завидев дочь, Мелисса тяжело вздохнула:— Ты снова поздно вернулась.— Прости, мам, — Отем поцеловала мать в щёку и села рядом. Длинные тёмные кудри блеснули в свете лампы. — Как дела? Что-то произошло, да?— Тебе пришло письмо, — Мелисса спокойно поправила застёжку на платье дочери. — Я положила его на стол в твоей комнате. Иди, взгляни. — и улыбнулась.Заинтригованная Отем поднялась к себе в спальню, выполненную в кремово-голубых тонах: большая, даже огромная кровать, окно с широким подоконником, на котором девочка обожала сидеть и на котором раньше сидел Джейкоб и играл на гитаре, стол и удобное кресло; полки с колдографиями и статуэтками на стенах, подставки для фамильных украшений и пушистый ковёр, на котором она очень любила валяться холодными зимними вечерами и читать книги или смотреть семейные колдографические альбомы. На широком письменном столе лежал конверт с печатью из красного сургуча в виде буквы Х. Отем смутно догадывалась, откуда пришло это письмо. Беспечно разорвав конверт, она вытащила письмо и начала читать.?Дорогая мисс Отем Хилл!Мы рады сообщить, что с вашим наступившим одиннадцатилетием вы приглашены на учёбу в Школе Чародейства и Волшебства ?Хогвартс?! Все дополнительные инструкции по нужным предметам вложены в конверт вместе с данным письмом. Поезд ?Хогвартс-экспресс? отбывает с платформы 9 ? вокзала Кингс-Кросс, Лондон, в 10 часов утра тридцать первого августа.Искренне ваша,Минерва Макгонагалл, заместитель директора.?Отем радостно вскрикнула и побежала вниз; портрет её деда, Аурелиуса Лестрейнджа, одобрительно усмехнулся. Хогвартс, школа, в которую она мечтала поступить поболее Шармбатона, куда поступил Джейкоб! От радости Отем едва не врезалась в зеркало и побежала обратно к матери: та переместилась на кухню и готовила что-то на ужин. По дому поплыл умопомрачительный запах жареной курицы. Мелисса редко готовила сама, только в том случае, когда была в очень хорошем настроении или строила планы на несколько дней вперёд. Готовка каким-то неведомым девочке образом помогала ей уложить мысли в голове, как одежду на полки.— Mamma Mia, это приглашение в Хогвартс! — Отем влетела на кухню и запрыгала вокруг своей оси. Полы пепельно-белого платья с узором в виде бабочек полетело кругом. — Ой, мамочка, это же в августе! А сейчас май! Это до-олго!— Долго, — Мелисса ловко взмахнула волшебной палочкой, и овощи на разделочной доске начали резаться сами. — Но нам ведь ничего не мешает съездить в Косой переулок, скажем, послпослезавтра, в воскресенье? Завтра у меня встреча с коллегой в Гринготтс, в субботу я встречаюсь с моей подругой, Флоренс Хэйвуд. Ты, наверное, её не встречала. Её старшенькая, Пенни, тоже пойдёт в Хогвартс этой осенью. А в воскресенье мы поедем за палочкой, книгами, мантиями, котлами, пообедаем где-нибудь в городе… Согласна?
— Ну ма-ам. — Отем ласково потёрлась головой о руку матери. — А почему не завтра? Или хотя бы в субботу?— Я всё сказала, милочка. — Мелисса терпеливо помешала картофель на сковороде. — Ты такая же упрямая, как твой брат.Отем слегка сникла; упоминания о пропавшем Джейкобе давались и ей, и Мелиссе тяжело. Взглянув на мандариново-алый закат и рубиновую полоску заходящего солнца, она молча села за обеденный стол и принялась рисовать на салфетке.— Ну хорошо, — наконец произнесла она. — Тогда в воскресенье.Сложно представить, как ждала Отем воскресенья и вообще конца лета: подумать только, Хогвартс, новые друзья, учёба и — если, конечно, репутация чистокровной волшебницы с роскошной родословной, включающей самым прямым образом Лестрейнджей, Блэков, Бёрков и даже Мраксов, испорченная слухами о побеге и сумасшествии Джейкоба, даст ей это — отношения, такие, какие были у Мелиссы и Джеральда. Любовь, иными словами. Интересно, на каком факультете она будет учиться? Кем станет после школы? Сможет ли узнать что-нибудь о Джейкобе, что самое важное?Так прошли два мучительных, полных предвкушения дня. А утром в воскресенье Отем проснулась рано, пока Мелисса ещё спала, и начала готовить блинчики — выходило вполне неплохо, мать обучала свою единственную дочь не только азам науки, но и быта, так что к подъёму Мелиссы завтрак уже был готов, а Отем сидела в своей комнате и увлечённо выбирала свою лучшую летнюю мантию. Шкаф её пестрил самыми разными мантиями, но она ловко ориентировалась в этой куче одежды, так что скоро Отем спустилась к завтракающей матери в новенькой, с иголочки, светло-голубой мантии, напоминающей форму студенток Шармбатона. Вид у девочки был крайне серьёзный: непослушные волосы заплетены в косу, на ворот мантии приколота брошь в виде круга с камушком внутри, привезённая Джейкобом из Хогсмида, чуть раскосые бирюзовые глаза смотрят решиельно и не по-детски серьёзно.
— Настоящая мадемуазель Лестрейндж, — посмеялась Мелисса. — Давай-ка трансгрессируем. Нас ждут великие дела!Косой переулок был тих и залит солнцем; магазины ютились почти вплотную друг к другу, мощёная улица, ведущая вниз, в конце разветвлялась — одна дорога вела в банк ?Гринготтс?, где работала Мелисса (она была криминальным целителем, как они это называли между собой, и её работа перемежалась то Гринготтсом, то больницей святого Мунго), а другая — в Лютный переулок, мрачное и тёмное место, где, по словам Джейкоба, нередко пропадали волшебники. Отем оглянулась и увидела магазин Олливандеров. Палочка. При мысли о собственной палочке Отем напрочь забыла про банк и тёмный переулок и потянула мать туда. Мелисса, однако, решила отправиться во ?Флориш и Блоттс?, купить себе книг и заодно взять для Отем учебники. Та не стала возражать и довольно решительно вошла в лавку волшебных палочек.Внутри было тепло и тихо, будто в библиотеке, только вместо книг тысячи коробок с волшебными палочками лежали на полках; в воздухе витала золотистая пыль. Отем чихнула, как котёнок; в этот же миг в проёме двери показался седой мужчина с добрым, как у проповедника, лицом и копной серебристых волос, напоминающих переплетение паутины. Увидев свою посетительницу, он улыбнулся и сказал негромко:— Доброе утро, мисс. Я могу вам помочь?— Да. — Отем очень хорошо знала, как нужно общаться с людьми старшего возраста, и изо всех сил старалась казаться вежливой — обидеть этого мужчину не хотелось. — Мне нужна палочка. Пожалуйста.— Сию минуту, мисс. — Гаррик Олливандер — а это, несомненно, был он, — ушёл и через минуту вернулся с длинной коробкой. — Вот. Яблоня, волос единорога, четырнадцать дюймов. Попробуйте.Отем взмахнула палочкой, и вдруг с потолка посыпались письма — много, много писем, они поглотили её и окружили шелестящим бумажным водоворотом. Испуганно вскрикнув, девочка быстро положила палочку на прилавок и отпрянула, бормоча:— Простите, сэр, я не знала… не хотела…— О, милая, ничего страшного. — Олливандер ласково улыбнулся. — Ваш брат, выбирая свою палочку, разбил ненароком мою чернильницу.Отем слегка опешила.— Вы знали моего брата?— Как же, знал. Я, милая, помню каждую палочку, которую продал, и часто запоминаю владельцев. Палочка Джейкоба Хилла была… одиннадцать дюймов в длину, клён и сердечная жила дракона. Да… Хороший был мальчик… А что думаете вы о его пропаже? Стало быть, вы расстроены? А может быть, злы? Как вам кажется, был ли его побег намеренным, или же он вынужден скрываться? Думаете, он сошёл с ума?Отем опешила ещё сильнее: подобные вопросы показались ей крайне бестактными.— Я верю, что он вернётся. — она поджала губы. — Он не сошёл с ума! Я найду Джейкоба. А пока, пожалуйста, дайте мне палочку. Я не хочу говорить о своём брате.Они начали пробовать. Через руки Отем прошло бесконечное количество палочек: ивовая, эбеновая, ореховая, с сердечной жилой дракона, с пером феникса и волосом единорога, и всё неизменно отправлялось обратно в коробки. Отем уже отчаялась и едва сдерживалась, чтобы не выйти из магазина, громко хлопнув дверью, когда наблюдающий за ней Олливандер вдруг улыбнулся и пробормотал:— Кажется, я знаю, что вам нужно. Подождите, мисс…Когда он ушёл, Отем задумалась: может, он принесёт палочку из миндаля, как у мамы? Или яворовую, как у отца? А может, кленовую, как у бабушки Астеропы Блэк, матери Мелиссы, и как у Джейкоба?
Однако, вернувшись, Олливандер вынул витиеватую палочку и протянул Отем:— Двенадцать дюймов, граб и сердечная жила дракона. Ну же, мисс Хилл, попробуйте!..Отем взмахнула палочкой, и из неё посыпался сноп золотых искр, всё вокруг засияло и будто воодушевлённо запело; дерево в руке приветливо потеплело. Олливандер, как ребёнок, захлопал в ладоши:— Да, это она! Что ж, мисс Хилл… семь сиклей и палочка ваша!Выйдя из магазина Олливандера, Отем не сразу заметила заинтересованный взгляд девочки, стоящей чуть левее от неё. Девочка помялась и воскликнула чуть наигранным тоном:— Это грабовая палочка?!Отем вздрогнула и подозрительно уставилась на незнакомку. Та явно смутилась и поправила очки на тонком носу. Она была по-птичьи тощая, смуглая и черноволосая, в нелепой мантии с красными нашивками, и Отем сразу подумала, что вместе они, наверное, выглядят гармонично. Разоделись…— М-м, допустим, — она посмотрела на девочку. Лицо у той было приятное, хоть и угловатое и неправильное. У самой Отем лицо было тоже неидеальное, но, как и все вейлы (её прапрабабка была вейлой), она никогда не получала негативных высказываний по поводу своего внешнего вида. — А что?— У моего папы есть своя ферма волшебных палочек. — девочка хихикнула. — Я сразу отличаю, из чего они, и почти всегда — верно. Моя собственная палочка с нашей фермы, а не от Олливандера. Хотя мне очень нравятся его палочки, и вообще мы поставляем ему дерево для них прямо с нашей фермы! Классно, да?— Ясно, — протянула Отем, хотя из торопливой речи незнакомки она едва уловила смысл. — Ты бы говорила помедленнее, а то я не успеваю следить за мыслью.— Ой, — пискнула девочка. — Конечно. Прости. Я не очень много общаюсь со сверстниками, больше с книгами, так что извини… Я Роуэн, кстати. Роуэн Ханна. А ты?— Отем Хилл. — Отем соскочила со ступеньки. Врать смысла не было: они наверняка увидятся в Хогвартсе, и на Распределении так или иначе раскроется её личность.— Как Джейкоб Хилл? — и без того длинное лицо Роуэн вытянулось. — О-о, так ты его сестра! Я читала о вашей семье в газете. Это тот, который пропал, да? Ой, прости, Отем…— Да, — Отем сдержанно кивнула. — А насчёт общения — я в этом тоже не мастер. Ты, я полагаю, покупаешь всё нужное для поездки в Хогвартс этой осенью?— Разумеется! Зачем же ещё ходить в Косой Переулок будущим школьникам?!— Удачи. Думаю, мы встретимся в Хогвартсе. Меня считают странной, так что, думаю, я не буду располагать большим количеством друзей. Прилипну к тебе намертво.Роуэн засияла и, казалось, готова была хлопнуться в обморок от счастья:— Значит, мы будем странными вместе!
— Я не против. — Отем протянула Роуэн руку. Та сжала её ладонь своими тонкими тёплыми пальцами и сказала:— Это будет грандиозно! Как думаешь, что мне стоит надеть в школу, чтобы выглядеть самой умной?— Э-э, — Отем на секунду замялась и окинула новоиспечённую знакомую критическим взглядом. Та слегка сжалась, но девочка спокойно и доброжелательно сказала: — Как насчёт шарфа?
— Отлично! — Роуэн кинула на Отем благодарный взгляд больших карих глаз под толстыми стёклами очков. — Ой, вон там мои родители! Ну, пока, Отем!— Пока! Увидимся в ?Хогвартс-экспрессе?. — весело ответила Отем и направилась в другую сторону — из ?Флориш и Блоттс? выходила Мелисса со своей сумкой, в которую явно были упиханы все учебники с помощью Заклинания невидимого расширения. Девочка пригладила выбившиеся из косы волосы и улыбнулась матери. Та ответила ей слегка удивлённой улыбкой, и они двинулись в магазин мадам Малкин — за мантией для Хогвартса. За небольшой частью новой жизни.